- Чуйка у неё на плохих людей. Чего она на тебя взъелась? Вот что интересно.

    Я сухо сказал.

    - А кто тебе сказал, что я хороший человек? А ты сам хороший?

    Он благодушно рассмеялся.

    - Не сердись. Я ведь всё понимаю, - он откинулся на стуле. – Эх, знать бы где этого маньяка найти, мы бы ему сами эту шлюшку заказали. Она здорово достала многих уважаемых людей.

    - Уважаемых в определённых кругах, я полагаю.

    - В серьёзных кругах.

    - На маньяка я бы на твоём месте не рассчитывал. Ему она даром не нужна. Лишний геморрой. Наоборот, он будет держаться от неё подальше. Ляжет на дно.

    Капитан внезапно посерьёзнел.

    - Раньше я тоже так думал. Думал, да передумал. Ошибаешься, Серёга, печёнкой чувствую ошибаешься. Наглый гад. Никого не боится. С такого станется выкинуть что-нибудь стрёмное.

    - Не думаю, Егорыч, не думаю. Молчит которую неделю. А ведь у него самый охотничий сезон. Понимает, что наделал и теперь боится нос высунуть.

    Егор пожал плечами.

    - Может, ты и прав. Ладно, бог с ним. Наливай ещё.

    Лошаков выпил свои триста грамм коньяка, сел в машину и как ни в чём ни бывало уехал. Завидую полицаям. Им можно пьяными за руль садиться. Я в окошко посмотрел, как отъезжает его автомобиль, и бросился переодеваться в более удобную одежду. Чёрные джинсы, чёрная куртка. Уже темнело. Надо торопиться и осмотреться на местности. Сегодня только разведка. Журналистка не выходит из гостиницы, значит проверю обстановку, заодно машину заберу. А завтра пойду на штурм крепости. Только нужно хорошенько осмотреться вокруг, вдруг полицаи устроят ловушку у гостиницы.

    Но я слишком хорошо думал о наших правоохранительных органах. Никто даже не думал дежурить под её окнами. Я отогнал машину на соседнюю улицу и вернулся к гостинице. Встал в переулке. Начало смеркаться. Редкие жёлтые фонари освещали только самих себя. Немногочисленные прохожие торопливо расходились по тёплым домам. Я хорошо запугал обывателей за последние годы. Я улыбался. Влажный воздух охлаждал моё разгорячённое нутро.

    Вот её окно. Горит свет. Добраться до неё нетрудно, всего второй этаж. Забраться по решёткам на окнах первого этажа, зацепиться за балкон, а дальше дело техники. Подтянуться совсем не сложно. За прошедшие шесть лет я покрылся тонкой, но стальной бронёй мускулатуры. Как раз в пору для худощавого подвижного человека вроде меня.

    Я выяснил всё, что хотел. Остаётся подобрать правильный пароль для входа. И я его уже придумал. Свет в её окне погас. Рановато она ложится спать. Я потянулся. Мне тоже пора. Надо ещё подготовить алиби на завтра.

    Я поднял воротник. Сделал шаг из переулка, но тут же шагнул обратно. Из гостиничной двери вышла знакомая фигурка. Какого чёрта!

    Теплова огляделась вокруг и спустилась по ступенькам.

    Вот так так! Трость я, конечно, оставил дома, но в кармане лежит небольшой, острый как бритва складной нож. Булатный, с красивой деревянной рукояткой. Есть шанс закончить охоту прямо сегодня. По телу поднялась тёплая острая волна. Словно я выпил стакан водки и занюхал жгучим перцем. Не думал, что она такая дура. Все бабы дуры, но эта – нечто особенное. Гулять по пустынным вечерним улицам, зная, что разозлила опасного маньяка! На это способна только самая оголтелая женская особь. Мир скажет спасибо, когда я освобожу его от этой сумасшедшей.

    Она неторопливо шагала по тёмным аллеям промокшего города. Я почти бесшумно скользил следом в некотором отдалении. Она входила в свет фонарей, я обходил их стороной. Она безмятежно шуршала опавшими листьями, я давил их кроссовками. Всё бы ничего, но справа туда сюда утюжили асфальт многотонные чудовища. А ведь нам свидетели ни к чему, совсем не к месту. Пусть только свернёт куда-нибудь, например в давешний скверик.

    Словно прочитав мои мысли, она повернула, постояла перед проезжей частью, быстро скользнула в свете фар и растворилась на другой стороне, куда более тёмной. Как удачно! Я перебежал дорогу перед носом одного из железных монстров и немного прихрамывая, неслышно заковылял следом. Она идёт в парк. Сердце заколотилось сильнее, но при этом я весь расслабился, как тигр перед прыжком.

    В парке несколько фонарей, и я наблюдал, как девушка остановилась под одним из них. Я вначале подумал, что она кого-то ждёт, но она не осматривалась по сторонам, не смотрела на часы. Держит руки в карманах. Чуть подняла голову, вдыхая запах осени. Непокрытая голова блестит от мелких капелек воды, которые косо падают на землю. Дождик такой мелкий, что я даже не почувствовал его через кепку.   

    Я остановился в нескольких шагах, за углом ажурной решётки вокруг закрытого аттракциона. Вынул из кармана нож, приготовился щёлкнуть лезвием. Дело нескольких секунд. Нажать кнопку ножа, затем два прыжка, она даже не успеет понять, что произошло. Схвачу одной рукой за шею, другой воткну нож в грудь. Аккуратно опущу тело на землю, отволоку к ближайшим кустам. Подгоню машину и в путь дорогу. Лопата у меня всегда лежит в багажнике. Я не прячу тела, но никогда не знаешь, когда придётся начать. Её больше никто никогда не увидит. Пусть гадают об её судьбе. А полиция даже гадать не будет, только порадуется.

    Моё лицо неподвижно, а глаза направлены в землю под её ногами. Нельзя смотреть на жертву в момент сближения, может почувствовать взгляд.

    Палец лёг на кнопку ножа, а я почему-то всё медлил и медлил. Тихо выдохнул. Нет, не так. Что-то здесь совсем неправильное. Совсем. Журналистка как никто другой знает, что гулять по вечерам в этом городке вредно для здоровья. Более того, последние дни она только и делала, что дразнила подозреваемого в куче убийств. И благополучно довела до белого каления. И вот теперь, вместо того, чтобы сидеть в своём гостиничном номере, глушить коньяк от страха и трястись под одеялом, она выходит совершить вечерний моцион. Она конечно дура, но вряд ли до такой степени.

    Я нахмурился. Бред какой-то. Либо она врёт (с неё станется) и она никогда меня не подозревала. Либо что? Ничего не понимаю. Если бы это была не слабая девушка, а накаченный мужик, я бы решил, что мне приготовили незамысловатую ловушку. Я по-новому взглянул на неё.

    Стройная фигурка по-прежнему стоит под фонарём. Руки в карманах и это немного смущает.

    Если у неё там пистолет и она достаточно тупа, чтобы попытаться самой охотиться на маньяка (а она достаточно тупа для этого на мой скромный взгляд), это может действительно оказаться ловушкой. Дурочка не знает насколько я стремительный. Я убью её быстрее, чем она успеет обернуться, даже если она решит стрелять через карман. Но с другой стороны, я ведь тоже ничего не знаю об её рефлексах. Есть люди с молниеносной реакцией. К тому же, я прихрамываю. Проклятая нога до сих пор ноет, может подвести в самый ответственный момент.  

    А если… Мне пришла в голову новая мысль. А если у неё есть сообщник? И он сейчас стоит где-нибудь в темноте с дробовиком в руках. Это было бы крайне неприятно.

    Девушка нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Я невольно взглянул на её обувь. Кроссовки, как и у меня. Никаких пижонских сапожек. Джинсы, короткая куртка. Наряд не для бала.

    Я положил нож в карман. Пора отступать. Можно гадать до посинения и ни до чего не докопаться. Даже если она всего лишь пришла на встречу с каким-нибудь информатором (почему нет, запросто), надо двигать ноги в обратном направлении. 

    Охотиться следует по своим правилам. Я сам выберу время и место.

    За моей спиной осталась журналистка и её тайны. Мне своих хватает.      

    Домой я вернулся поздно. Спать не хотелось. Вечер возбуждает меня. Дождь заряжает нервной злой энергией. Было слишком рано, чтобы уходить в своды мрака.

    Я сел в кресло и бездумно смотрел в пустой экран телевизора. Только сумерки приносят облегчение. Я не вижу себя в зеркале и потому счастлив.