Я замерла от восхищения, раскрыв рот, взглядом исследуя каждый узел мышц, каждый внушительный изгиб тела, наполненные силой. Христос, Он наверно семь футов роста.

– На самом деле, шесть и девять, – произнес он, догадавшись, о чем я думала.

– Этого не может быть, – прошептала я, продолжая исследовать тело взглядом, остановившись прямо на дорожке темных волос, начинающейся прямо под пупком и бегущей ниже, ниже и ниже прямиком к его огромному зверю... – Ой! Ты голый.

Я резко отвернулась, но только для того, чтобы не прикоснуться к нему. Ни один мужчина не должен быть столь... столь... одаренным.

– Это не реально. – Я закрыла лицо руками.

– Эмма. – Он приблизился и положил свои огромные руки мне на плечи. По телу прокатилась волна дрожи.

Я была не права на счет энергетики. Неверно отнеслась к ней. Этот мужчина, или кто он там, излучал опасность. Он должен быть оснащен мигающими лампочками и сигнальными знаками. Он...

– Плохой. Очень, очень плохой, – пробубнила я, зажимая переносицу.

И печально, что после всего произошедшего, я могла лишь думать об этом голом, великолепном мужчине с упругим телом, изображение которого навсегда запечатлелось в базе памяти моей женской ДНК.

С этого дня, все мужчины вынуждены будут пройти умственное наглядное сравнение с ним. И они все проиграют.

Какая-то часть моего мозга, маринующегося в луже гормональной перегрузки, вызванной Гаем, пыталась донести что-то до меня. Она не была готова сдаться и отдать ключ от царства Эммы. Ах... вот оно что.

– Не прикасайся ко мне! – Я резко развернулась, стряхивая его руки, гневно тыкая ему в лицо пальцем. – Я просила всего лишь одно! Одно!

Он изогнул уголки восхитительных губ, высокомерно стряхивая темные влажные волосы с плеч

– Точно. Просила. – Он сделал один смелый шаг вперед, ну в пределах моего личного пространства.

Ясно, он пытался запугать меня бесконечной энергетикой и нагим телом. Как грустно. Тело в идеальном состоянии, но меня не возбудило.

Он наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне, почти прикасаясь своим носом к моему.

– Но я не соглашался. Ведь так? На самом деле, я сказал "Я. Не. Стану. Обещать". Ударение на частицу НЕ, крошка.

Он сам напросился. Подняв ногу, я врезала Гаю коленом прямо в пах. Почти семифутовый, накаченный мужчина упал на колени, обхватив достоинство руками.

– Я не крошка. Ударение на частичку НЕ. И ты мне солгал! У тебя бирюзовые глаза. – Из-за темноты я не могла разобрать точный цвет, но заметила, что они приблизительно в том диапазоне.

К тому же они были словно путеводная звезда на небе, и я хотела затеряться в них. Ублюдок.

Вдруг, на меня снизошел горький момент озарения. О чем я думала?

Этот мужчина, только он вовсе не мужчина, мизинцами мог сломать меня пополам. Он походил на ходящую, разговаривающую машину для убийства, разработанную чтобы разорвать меня на мелкие кусочки... сразу после страстного, чувственного секса... плохие гормоны. Прекрати, ругала я себя.

Я ненавидела его. Он – воплощение дискриминации женщин. И не стоит забывать, что кто-то там думал, что Гай достаточно опасен и его стоило заточить в древнем бассейне Майя, а я только что его освободила.

Да, он говорил, что они – "опасные", но ведь он мог солгать.

Понимая, какая я идиотка, я сделала то, что первым пришло мне в голову.

Убежала.

***

На джунгли опустилась тьма, заставляя меня босой пробираться сквозь ветви и спотыкаться о камни и что-то там еще. Я очень скучала по своей обуви.

Проклятая кошка. Я не могла бы далеко уйти, но какие оставались варианты? Гай... он... я не могла подобрать к нему определений. Но теперь поняла, почему он хотел, чтобы я его сначала увидела.

Ублюдок, вероятно думал, что мог переключиться с попыток вызвать вину и манипуляций голосом на простую демонстрацию бицепса или помахал бы перед моим лицом своим членом.

Какого черта я его сначала освободила? Ах, да. Поверила его словам, что он может выяснить о случившемся с бабушкой, и он медленно сводил меня с ума. И, стоило признать, крошечная частичка меня хотела знать кто или что он. Демон? Призрак гладиатора? Я по-прежнему не имела ни малейшего представления

Наверняка, он красивее любого живущего существа, что само по себе опасно.

Заставляя ситуацию становится бесконечно опасной, было в нем что-то, что глушило все рациональные мысли в моей голове и воспламеняло каждый женский импульс моего тела.

В Гае сконцентрирована грубая мужская сила, а при виде его тела, я словно становлюсь мотыльком, одержимым теплом и уютом этого яркого пламени.

Не знаю, откуда я нашла силы оттолкнуть его, когда хотела лишь обернуть свои ноги вокруг его талии, но рада, что нашла. Он был для меня опасен, когда являлся лишь голосом в голове, и сейчас он все также опасен.

Сквозь темноту я прокладывала себе путь, молясь Богу, что иду в сторону дороги или озера.

Я протянула руку, чтобы убрать очередную преграду из ужасной, кишащей тварями растительности, надеясь, что не наткнусь случайно на змею или, что еще хуже, враждебную кошку, но моя рука нашла упругий брюшной пресс.

– Эмма, это было совсем не мило.

– Дерьмо. – Развернувшись, я побежала в другую сторону, но Гай вцепился в мои плечи и притяну к своему мускулистому телу. По телу пробежала вибрация разрушающая, парализующая одновременно каждый миллиметр тела и заставляющая зашкаливать уровень похоти.

Так неправильно. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Может и не только целовал.

– Ты убьешь меня? – Если нет, я все равно перестану дышать... слишком большой и голый мужчина.

Он низко и злобно рассмеялся – этот смех мне слишком хорошо знаком – а затем отпустил меня.

– Убить? Что на тебя нашло? Хотя, – отпустив меня, он потер свой пах, а я не сводила взгляда с его толстого и длинного стержня, – если ты еще раз провернешь такой трюк, мне придется вывести тебя из строя и поверь, будет больно.

Я пыталась оценить серьезность выражения лица Гая, но было уже темно и я не смогла ничего рассмотреть. Но, по правде говоря, разве мне нужно видеть выражение его лица, чтобы понять степень его серьезности?

Ради всего святого, его прикосновение, словно разряд электрошокера. Ладно. Пришло время сменить тактику.

– Прошу, – всхлипнула я. – Просто отпусти меня. Ты обещал.

– Дорогая моя, давай кое-что уясним. Ты никуда не пойдешь, пока я не выясню, зачем ты понадобилась тем людям. Ясно?

Его аромат наполнил мои легкие и опьянил самоконтроль. От Гая исходил богатый аромат темного шоколада с ноткой дымной специи.

Я кивнула, смотря на свои ноги. Я так смущена. До чертиков смущена.

– Пойдем. – Он схватил меня за дрожащую руку.

– Куда ты меня тащишь? – Я споткнулась, когда Гай дернул меня вперед.

– Встретиться с синьорой Розой и ее мужем.

– Что ты собираешься делать с ними? – спросила я.

– Задать пару вопросов, что же еще? – обыденно сказал он.

– Ой! – Я нагнулась, обхватив палец ноги, который обо что-то ударила.

Гай быстро перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой.

– Отпусти, – прошипела я. – Мне больно.

Вибрации от прикосновения Гая вновь прошли по моему телу, превращая его в жижу, и заставляя соски стать твердыми, словно камушки.

Имел ли он представление, какое производил на меня впечатление? Или насколько я его за это ненавидела?

– Эмма, ты без обуви, и я сомневаюсь, что ноги городской девчонки привыкли к земле джунглей. К тому же стало темно, и во мраке скрываются ядовитые твари, – сказал он, скользя между деревьев и легко ныряя под лианы.

Я хотела уколоть в ответ, но что могла сказать? Ясно, что в темноте Гай видел лучше. Все чудища в темноте видели лучше.

– Я не знаю кто ты, но я... все... равно... ненавижу... тебя.

Гай мягко и низко рассмеялся.

– Ты не ненавидишь меня, такое невозможно. Кроме того, я уже видел твои глаза, Эмма, и чувствую возбуждение, в данный момент текущее по твоему телу. Определенно ты меня хочешь. И устоять для меня, практически болезненно.