— Да... «Гамлет». Извини, я не хотел прерывать тебя, — извинился он, и его голос был очень приятным. То, как я думала, будет звучать мед — было его голосом. Хотя на самом деле я не нуждалась в извинениях. Я просто была счастлива узнать, что были двое людей в мире, которые были в состоянии процитировать Уильяма.

— Нет. Ты не должен. Я не имела в виду это выражение «закрой свои губы и перестань говорить» смысле. Я имела в виду больше как: «Ох, сраные яйца, да ладно! Ты можешь цитировать Шекспира?!» Смысл был больше такой.

— Ты только что сказала «сраные яйца»?

Мое горло сжалось, я выпрямилась.

— Нет.

— Эм, я думаю, ты сказала.

Он снова улыбнулся, и в первый раз я заметила, какая ужасная была погода. Снаружи было девяносто градусов (прим. перев. примерно 32 градуса по Цельсию). Мои ладони вспотели. Мои пальцы были липкими. Даже несколько капелек пота скатилось с моего лба.

Я наблюдала, как его рот открылся, и я приоткрыла свои губы в то же самое время. Затем я быстро закрыла свои, желая услышать его голос больше, чем свой собственный.

— Проездом или остаешься? — спросил он.

Я моргнула.

— Что?

Он рассмеялся и кивнул.

— Ты здесь проездом или остаешься на некоторое время?

— Ох, — ответила я, пялясь на него слишком долго, ничего не говоря. Говори! Говори! — Я переехала. Сюда. Я переехала сюда. Я новенькая в городе.

Он поднял бровь, заинтересованный этим небольшим фактом.

— Ох? Хорошо. — Он вытащил ручку чемодана правой рукой, двигаясь ближе ко мне. Его улыбка стала еще шире, и он вытянул свою левую руку в мою сторону.

— Добро пожаловать в Эджвуд, штат Висконсин.

Я посмотрела на его руку, а затем снова на его лицо. Притянув свою книгу к груди, я обхватила ее руками. Я не могла прикасаться к нему потными ладонями.

— Спасибо.

Он слегка вздохнул, но его улыбка осталась.

— Ну, ладно. Приятно познакомиться с тобой. — Прижав свою руку к боку, он начал уходить в сторону такси, которое только что прибыло к обочине.

Я прочистила горло, чувствуя, как мое сердце грохочет напротив страниц о Гамлете и Офелии, и мой разум начал усиленно работать. Мои ноги потребовали, чтобы я встала, поэтому я спрыгнула со своего чемодана, опрокинув его.

— Ты музыкант? — крикнула я парчине, который скрылся за дверью такси. Он оглянулся в мою сторону.

— Как ты узнала?

Я подняла свои пальцы и постучала по своей книге в том ритме, который он отбивал пальцами в поезде.

— Просто догадалась.

Он сощурил глаза.

— Я тебя знаю?

Я сморщила нос и покачала головой туда-сюда. Я задавалась вопросом, видел ли он пот, который капал с моего лба. Я надеялась, что нет.

Медленно, он прикусил свою нижнюю губу. Я видела, как его плечи опустились и поднялись от небольшого вздоха, что он испустил.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

Он кивнул и провел рукой по волосам.

— Хорошо. Тебе должно быть больше восемнадцати, чтобы ты могла войти. Они поставят тебе штамп и будут дважды проверять твое удостоверение в баре, но ты сможешь слушать и тому подобное. Просто не пытайся купить алкоголь. — Я наклонила голову, уставившись на него. Он рассмеялся. Ох, что это за прекрасный звук. — Бар «У Джо», в субботу вечером.

— Что за бар «У Джо»? — крикнула я громко. Я не была уверена, говорила ли я с ним или с собой, или с этими гребными бабочками, что разрывали мои внутренности в клочья.

— Э... просто бар? — он поднял голос на октаву, прежде чем рассмеялся. — Моя группа выступает там в десять. Ты можешь прийти. Я думаю, тебе понравится. — Он продолжил убеждать меня самой доброй улыбкой в мире. Она была такой нежной, что это заставило меня закашлять и задыхаться.

Он поднял свою руку и улыбнулся, когда помахал. Затем закрыл дверь такси и отправился своим путем.

— Пока, — прошептала я, наблюдая, как машина отъезжает. Я не отвела взгляда, пока такси не скрылось за углом и не уехало далеко-далеко. Я посмотрела на книгу, которую сжимала в своих руках, и улыбнулась. Я собиралась начать сначала.

Габи бы понравился этот странный, неловкий момент.

Я просто знала это.

3 глава

Я не буду оглядываться назад,

Я не буду плакать.

Я даже не буду спрашивать тебя почему.

~ Скитания Ромео

Двигатель желтого ржавого пикапа Генри ревел так, как будто собирался взорваться, когда он подъехал к вокзалу Амтрак. Станция была наполнена людьми, которые обнимались и плакали, и смеялись. Люди были погружены в процесс человеческой связи.

Из-за всего этого я чувствовала себя некомфортно.

Я сидела на верхушке чемодана с сундучком Габи у меня на коленях. Проведя пальцами по волосам, я надеялась избежать тех же связей, которых весь остальной мир, казалось, желал.

Я парилась в своем черном до бедра платье, и ночной теплый воздух Висконсина непрошено подкрался под мои ноги. Я не думала, что мне придется ждать час, чтобы Генри забрал меня. Я должна была знать лучше, но увы. Иногда я задумывалась, научусь ли я когда-нибудь на своих ошибках.

Я ждала, пока Генри подъедет ближе к обочине. Его переднее колесо проехало по пустой бутылке воды. Я наблюдала, как пластмассовая бутылка сплющилась под давлением колеса, и крышка выскочила, пролетев через тротуар прямо к моим ногам. Оттолкнувшись от своего винтажного цветочного чемодана, который мама подарила мне на мой шестнадцатый день рождения, я нажала на кнопку и дернула ручку, покатив чемодан к машине.

Брр, его машина обязательно должна быть такой громкой?

Генри вышел из машины и обошел спереди, чтобы поздороваться со мной. Его темно-зеленая футболка была заправлена в джинсы с ремнем. Его левый ботинок был развязан, и я могла ощущать запах табака от его бороды, но по большей части, он выглядел хорошо.

На одно краткое мгновение он боролся с мыслью обнять меня, и желание испытать тот же самый опыт связи, что и у людей вокруг, было осязаемым, но он изменил свое мнение после того, как посмотрел на мои туфли на каблуках.

Он издал короткий смешок.

— Кто надевает платье и туфли на каблуках в поезд?

— Эти вещи были любимыми у Габи.

Тишина создавала напряжение, и приливная волна воспоминаний начала заполнять мой разум. Генри, вероятно, тоже одолевали воспоминания. Разные воспоминания об одной и той же необыкновенной девушке.

— Это все, что у тебя есть? — спросил он, указывая на мою жизнь, что жила внутри моего чемодана. Я не ответила. Что за глупый вопрос. Очевидно, что это было все.

— Дай мне взять его. — Он сделал шаг вперед, чтобы взять чемодан, и я замялась.

— Я сама.

Он вздохнул, проведя рукой по своей бороде. Он выглядел старше, чем был, но я думала, что сожаление и чувство вины, могло сделать это с человеком.

— Ладно.

Я бросила чемодан в заднюю часть грузовика и подошла к пассажирской двери, чтобы забраться. Дернув дверную ручку, я закатила глаза. Не стоило удивляться, что это дерьмо было сломано — Генри был профессионалом в том, чтобы что-то портить.

— Извини, ребенок. Эта дверь доставляет мне много проблем. Ты можешь забраться с моей стороны.

Я снова закатила глаза и пошла к водительской стороне, забралась внутрь, надеясь, что не сверкнула нижним бельем перед проезжающими машинами.

Мы ехали в тишине, и я думала, что так и будут проходить мои следующие несколько месяцев. Неловкая тишина. Странное взаимодействие. Случайные пересечения. Возможно, имя Генри и было на моем свидетельстве о рождении, но когда ему нужно было взять на себя ответственность, он всегда лажал.

— Извини насчет жары. Проклятый кондиционер сломался на прошлых выходных. Я не думал, что здесь может быть такая духота. Ты знала, что позже на этой неделе температура поднимется до сотен (прим. пер. имеется в виду шкала Фаренгейта)? Гребаное глобальное потепление, — заявил Генри. Я не ответила, полагаю, он воспринял это как приглашение продолжить разговор. Это не было никаким приглашением. Я правда хотела, чтобы он не старался вести светскую беседу. Я ненавидела светские беседы. — Габи говорила, что вы работали над книгой? Я смогу устроить тебя на продвинутый английский с хорошим учителем. Я знаю, что люди говорят, что мы нанимаем лучших из лучших, но, если быть честным, попадаются зануды. — Он рассмеялся.