— Завтра!

Она подпрыгнула на кресле.

Мэйсон ещё раз глянул в резюме, а затем всё своё внимание обратил на неё.

— Ваш последний работодатель написал, что вы потрясающий повар. Какое ваше любимое блюдо?

Она настроилась на рабочий лад.

— В зависимости от того, лето или зима, и какие сезонные продукты мне доступны.

— Представим, что всё, что вы хотите в вашем распоряжении. Эта душная летняя ночь и вы должны приготовить еду для двоих.

Она откинулась на спинку кресла и сцепила руки в замок.

— Для кого я готовлю?

— А какое это имеет значение?

— Ну, если это для вас и вашей бабушки, то я бы приготовила, например, люциан с имбирём в медовом соусе на пару и зеленый салат.

Опасный, вызывающий огонёк сверкнул в его глазах.

Она положила ногу на ногу. Получи!

На долю секунды его глаза загорелись, а губы изогнулись в намёке на улыбку.

— На столе красное вино, а у меня в руках горячая рыжеволосая красотка.

— Приготовленный на пару лангуст, взбрызнутый лимонным соком, жареный рис и салат из фенхеля с козьим сыром и жареными орехами пекан, — мягко сказала она.

— Звучит хорошо. Оставляем это меню, пока я не оповещу вас о другом, — он наклонился к ней и бросил ручку на стол.

Напряжение в комнате вроде бы спало, как будто собиралась начаться гроза, воздух был тяжёлым, не хватало кислорода. Она открыла окна и впустила свежий воздух. Билли тайком взглянула, заметил ли он перемену. Не похоже на это. Наверное, если бы он сорвал джекпот, то внешне не изменился бы. Нужно отметить, что у неё не было огромного опыта общения с мужчинами; её бывший был у неё первым и единственным. Она могла понять его абсолютно неверно.

— А что на десерт?

Девушка с трудом сглотнула. Неважно, сколько раз она пыталась сделать идеальный пирог, он всегда не удавался. Они были либо твёрдые как бетон, или не поднимались и лежали плоской и не привлекательной плитой.

Она глубоко вздохнула.

— Свежие фрукты и мороженое, возможно, политое горячим шоколадным соусом, — ответила она, разгладив мокрыми ладонями юбку. Он было её спасением, потому что расплавленный шоколад и мороженое были быстрым, но потрясающе вкусным десертом. Посыпать его сезонными ягодами, и она могла бы вознестись до уровня Гордона Рамзи, за исключением того, что пришлось бы приложить ко лбу утюг.

— Хорошо. Я думаю, всё в порядке, — он встал и подошёл, оказавшись прямо перед ней.

— Вы уверены, что вам нужна именно я? Там, наверняка, есть гораздо лучшие кандидаты…

Он перебил её:

— Вы — моя, на следующие двенадцать недель.

Их взгляды встретились, и всё её тело нагрелось до температуры возгорания.

Супер.

Она снова вытерла руки об юбку.

— Хорошо. Когда вы хотите, чтобы я начала?

— Сейчас, — он указал на стол в углу и посмотрел на неё ещё раз, перед тем как повернуться спиной и переключиться на телефонный звонок. Она выдохнула, открыла ноутбук и уставилась на записку, прикреплённую к экрану.

«Дорогая Сорок вторая,

Я собираюсь перевозить уран — это проще.

Удачи! Она тебе пригодится.

Сорок первая».

В восемь часов вечера Билли разминала затёкшие плечи. Наступили сумерки, затем стемнело. Взошла луна, а она не могла перестать думать о записке, оставленной своей предшественницей. Она была права. Сейчас даже уран выглядел бы очаровательным. На самом деле, девушка была готова откапывать его голыми руками. Сказать, что у этого человека крыша поехала, было бы преуменьшением. Диетическая кола, которую она принесла из дома, стояла на столе, и были слышны грустно лопающиеся пузырьки газа. Желудок Билли протестовал против её завтрака — волшебной диетической таблетки, которая блокировала чувство голода, и она не принесла обед, так как не предполагала, что должна начать сегодня.

«Двенадцать недель», — сказала она себе. В принципе — это восемьдесят четыре дня. Она будет отмечать их, как потерпевший кораблекрушение, который ждёт спасения.

Она устала, но в хорошем смысле. Её мозг всё ещё работал, но тело едва держалось. Давненько она не работала, и поняла, как скучала по этому.

Волосы на затылке встали дыбом от ощущения…

Она посмотрела вверх, и встретилась с Мэйсоном взглядом, но так и не смогла понять его выражение лица.

Её желудок протестовал так громко, что она бы не удивилась, что его слышно в соседнем городе.

— Хорошо. В холодильнике пусто. Я не съела ничего кроме ломтика сыра и бутылки пива на ужин… Я сваливаю, — она взяла сумку, накинула пиджак, подошла к дверям и повернулась. Хотя её разум кричал заткнуться и уйти, она не смогла остановить те слова, которые вылетели из её рта. — Так что, ты идёшь?

Мэйсон открыл рот, чтобы запротестовать, что он мог бы жить на кофе и адреналине, но она заговорила первой:

— Здесь неподалеку есть отличное место с лучшей жареной рыбой и картофелем-фри. Люди приходят туда отовсюду. Мы могли бы там поужинать, перед тем как вернемся к захватывающим природоохранным разрешениям и весёлой прокладке электропроводки, — она посмотрела на часы, потом на его лицо перед тем, как повесить ремешок сумки на плечо. — Возможно, ты бы мог рассказать своему покупателю о некоторых окрестных местечках, которые посетил. И, возможно, он бы оценил такой персональный подход.

Индивидуальный подход. Интересно.

— Твоя идея заслуживает внимания.

Но жареная рыба и картофель-фри? Это было так давно. Обычно он заказывал суши, пока искал помощника, или ел что-то консервированное.

Билли положила руку на бедро.

— И, да, я ухожу. Либо это, либо отгрызи мою левую руку, — она порылась в сумке в поисках ключей. — Это так, на будущее. Я запрыгну в «СБ», и уеду до того, как ты поймёшь, что происходит. Но я буду прощать тебя по мере приближения к «Стилтону».

Он выглянул в окно.

— Что такое «СБ»?

— Моя машина. Досталась по наследству. Старый бастард. Вот что я кричу на него, когда мы из всех сил пытаемся взобраться на холм. Так я его подбадриваю.

Еб*нуться, я взял и принял на работу сумасшедшую.

Девушка склонила голову на бок.

— Ты никогда не даёшь имена вещам? У тебя нет тостера по имени Терри или пылесоса по имени Гораций?

Он проигнорировал комментарий и уставился на неё. Слишком плохо, что она ненормальная. Билли наверняка бы выглядела сногсшибательно со своими тёмными распущенными волосами, а не собранными в пучок на затылке. Чувак, у неё потрясающие глаза. Большие и карие. Безусловно, к её глазам подходили бежевый жакет с коричневой рубашкой, заправленной в того же цвета мешковатую юбку и невзрачная обувь без каблука. У него создалось впечатление, что она предпочитала прятаться, оставаться незамеченной. Мэйсон не был читателем «Вог», но с её волосами зачёсанными назад и полным отсутствием макияжа на лице, девушка выглядела старше своих двадцати шести лет. Если бы она не работала на него, то Мэйсон угостил бы её вином, ужином, и затащил бы в постель… А после, любезно послал бы ей коробочку «Картье», когда она начала бы думать о том, сколько это могло бы продлиться. Но Сорок вторая была нанята в качестве его помощника, что сделало её недосягаемой.

Его желудок заурчал, напомнив, что он сегодня только завтракал. Он просмотрел на экран ноутбука. Никаких новых электронных сообщений. Мэйсон мог бы позволить себе десятиминутный перерыв, и мысль о горячей еде в его желудке победила. Хорошая идея наладить личный контакт. Он мог бы поработать в этом направлении.

— Если оно вниз по дороге, мы возьмём мою машину.

Мужчина взял ключи и пошёл вслед за ней к двери, взгляд Мэйсона был прикован к слегка покачивающимся бёдрам в этой нелепо мешковатой юбке. Они прошли мимо старого красного хетчбэка «Хонда», и в не ярком свете луны, он прочитал надпись: «Помой меня» внутри сердечка, нарисованного на заднем стекле. Его «Лэнд Ровер» стоял в нескольких футах, недавно он был отремонтирован и до сих пор блестел, не смотря на сухую, пыльную летнюю погоду.