Он не ответил.

– Даже одежда не мокрая, – заметила я. Это как будто я только что выбралась из ледяной воды и вообще мертвая, а он – наоборот, теплый, живой.

Рхис снова промолчал. Я подняла голову, желая убедиться, что он и вправду все понял и не держит на меня зла.

С мокрых потемневших волос за шиворот катились крупные капли, на пол с одежды натекла грязная лужа, на маге не было сапог и плаща... Кожа была холодной, рубашка – сырой.

– Как так? – выдохнула я.

– Не знаешь? – растерянно спросил Рхис, поворачивая мою руку ладонью вверх и накрывая своей.

– Нет.

Сквозь пальцы, делая их светлыми, хрупкими и чужими, мерцал теплый яркий огонек. Рхис склонил голову набок, не отрывая взгляда от сияния.

– Я тоже.

Домой я вернулась ранним утром и села на пороге. Не заметила, куда время ушло, мы ж так и сидели, смотрели на огонек, боясь пошевелиться, пока он не погас.

Общий дом стоит на холме, за городскими стенами, то ли стражем, то ли... напоминанием? Впервые об этом задумалась. А что, глядите на нас, маги! Глядите и думайте – не станете ли беспомощны на старости лет? Не будете ли хуже нас?

Хотелось подумать, хотелось побыть в одной.

– А вот и сестра твоя вернулась! – радостный возглас и скрип двери заставили меня вздрогнуть. Плакун с тепло укутанным ребенком на руках присел рядом. Белозер, обосновавшись на коленях парня, немедленно попытался освободиться от недавно связанной дедом шапочки и шерстяного одеяла.

– Не-а, – покачал головой Плакун. – Простынешь еще, и что мы делать будем? Тетка, ты хоть ему скажи.

– А он понимает? – вздохнула я, поправляя шапочку мальчика. – Вот солнце разгорится... через месяц-другой... и будешь без шапки гулять, идет?

Белозер и вправду понял, а может, просто отвлекся, решив, что гораздо интереснее хватать тетку за нос.

– Конечно, все понимает, – хмыкнул Плакун. – И даже говорит, но ничего не понятно... Белозер, а где у Полыни уши?.. Во-о-от, правильно, за ухо, а скоро и скажет «Что ж ты, сестрица, всю ночь незнамо где шатаешься?»

Белозер, радостно улыбаясь, залепетал что-то, как мне показалось, согласное.

– Давно пришел, братишка? – спросила я.

– Да только что, – поморщился Плакун. – Заглянул к младшенькому, а тот возьми и проснись, как ждал!

– Иди отсыпайся, я посижу, – предложила я. – Да и покормить надо...

– Это меня покормить надо, – доверительно сообщил Плакун. – А этот не хочет, я предлагал... Ладно уж, сейчас на свежем воздухе снова заснет, а я пока тебя послушаю.

Мне пришло в голову расспросить Плакуна, не встречал ли он новых безмагов в городе. Оказалось, нет.

– А что у тебя с ними? – помолчав, спросил он. Белозер в то время уже сосредоточенно возился с пуговицами на его куртке, успев расстегнуть две и почти оторвать одну.

– На знакомца моего напали, – призналась я. – Рыжий такой, колдун, приходил к нам... Подло напали, втроем на одного, а он ни причины не знает, ни кто их нанять мог.

– Так уж не знает? – спокойно произнес Плакун. – Может, знает, но молчит?

– Может и так, – не стала спорить я. – Да только его и после убить хотели...

Рядом с Плакуном мне всегда легко говорить. Да и, наверное, нужно это было – все рассказать, чтобы самой понятней стало. К тому же, одна вещь интересовала.

– Вот слушай, мне Вьюнок рассказывала, что в лесу свечение видела, и в небе... И у меня так было в детстве, давно очень.

Белозер все-таки оторвал пуговицу, Плакун забрал ее, чтоб мальчишка не вздумал потянуть в рот деревяшку. Малыш не расстроился, принялся за другую. Может, уже серьезным стал, может, как-то почувствовал, что не время капризничать.

– И что? – спросил Плакун и тут же ответил:

– Я тоже видел, тоже мелким был. Всякое видел, и красивое, и страшное. Потом прошло, лет в десять, наверное...

– Ты маленьким был... И я... А вот сегодня...

Рассказала. Про то, как мы с Рхисом встретились с безмагами, и я столкнула его с обрыва, и сама поверила в его смерть. Сказала и про сухую одежду, внезапно ставшую мокрой под моими руками, только про огонек в ладони умолчала. Оставила себе секрет.

Рхис, хоть и спасся с помощью силы своей, но в реку окунуться успел – и, выбравшись, морок навел, чтобы домой добраться, не объясняя стражникам и знакомым, почему мокрый. И вот его-то я поначалу и увидела...

– Понимаешь, я колдовство видела, – пробормотала я. – Обманное заклинание, чтоб никто не понял, что Рхис только из воды вылез. И в детстве, выходит, мы все что-то такое видели... Так он считает.

С Кипреем и Горицветом такого не случалось, по словам Вьюнка. Соврали или забыли?.. Как же легко я поверила рассуждениям Рхиса!

– Он пытается узнать, почему мы сейчас магии не видим, – сказала я. – И мне тоже хочется верить, что он все выяснит.

У Плакуна глаза горели, но говорил он тихо, потому что Белозер уже задремал.

– А пусть сюда приходит, – произнес брат. – Пусть всем нашим расскажет... Они ж рады будут помочь, вот как ты. И все вспомнят, что там сами видели...

– Думаешь? – только и спросила я. Такая простая мысль не пришла в голову ни мне, ни Рхису. Подозреваю, в понимании колдуна мы все равно были угрюмцами, не желающими общаться с кем-либо, кроме своих. Вот он и цеплялся за знакомство со мной, не стараясь заговаривать с другими...

– А что? – Плакун поднялся осторожно, убаюкивая Белозера. – Стремленье-то хорошее.

– Иди уложи, – шепнула я, придерживая дверь. – И спускайся, приготовлю что-нибудь. И куртку прихвати, пуговицу пришью.

– Две уже, – улыбнулся Плакун. – Рукастый парень растет...

Позже, когда я пришивала на место пуговицы, Плакун, разомлевший от сытости и чуть ли не дремлющий за столом, снова повторил:

– Зови, точно зови... Хоть и я узнаю, с кем таким сестрица по ночам пропадает.

За что еще люблю Плакуна – шутить умеет. И не со зла – в этом мы все хороши, – а так, по-доброму.

– Спи иди, – сказала я. – Куртку в сенях оставлю.

Рано утром в Общем доме царил покой и порядок, все спали. Этот покой передавался и мне. Или, может, это все из-за разговора с братом. Не знаю... Вернее, нет. Слишком многого я не знаю, а вот тут уверена – не появись Плакун, и я бы волосы на себе рвала от непонимания. Ведь неясно было, с чего вдруг я совсем недавно колдовство увидела. С чего вообще Рхис при мне огонек наколдовать смог – пусть маленький и погас быстро, но все же...

Так-то вот. Благодаря братишке думала – все узнаем. И не прогадала...

Вечером вновь собралась к Рхису – как отоспалась.

Огонь в камине потух – я только поморщилась, а Рхис, не оборачиваясь, махнул рукой – заходи в комнату, мол, не стой. Дверь в дом была открыта, да и навещать мага мне было уже не впервой. В комнате был такой порядок, что зубы сводило. По Горицвету знаю, у некоторых людей всегда во время раздумий руки тянутся все вещи аккуратно разложить, на место прибрать, пыль вытереть до скрипа, да еще поправить все несколько раз, чтоб стояло ровно, не придраться. Маг посторонился и с ожиданием взглянул на меня. Я перевела взгляд на стол – там, в глиняной плошке стояла высоченная и толстая свеча белого цвета. Огонек горел ровно и ярко.

– И что? – спросила я. Похвалить Рхиса, что ли, раз огнем обычным пользоваться научился?

– Просто, – немного растерялся Рхис. – Смотри, красиво ведь?

Я только плечами пожала. Он ни капли не смутился, услышав о предложении заглянуть в Общий Дом, только задумался и кивнул коротко. Свечу так и оставил гореть. Хотела было напомнить о пожаре, вовремя одумалась – какой там пожар в огненном логове, у Рхиса?

Своих я предупредила о приходе колдуна. К удивлению моему, все обрадовались, даже Кипрей, гордый, ответственный Кипрей сразу сказал, что идея хорошая и помочь здесь он всегда рад. Вот кто меня снова разозлил, так это Кирио.

– Не будет добра от магов, – пробормотал он. – Зря ты с ним дружбу водишь. А вдруг как выяснит, откуда и почему мы любую силу чародейскую заглушаем, и отберет у нас способность эту? И взамен ничего не будет – вдруг? И станем мы ни тем, не этим, а хуже всех – думала о таком?