Хлое, хоть и понимала, что вполне заслуживает презрения, не выносила его от других. Только вот обычно она могла засмеяться или даже ударить, а сейчас...

– Понятно, – тихо отозвался Крамер. – Значит, вы делаете то, что запрещено даже шлюхам... Интересная позиция.

– Господин Крамер, – произнесла вспыхнувшая против воли Хлое и тут же осеклась. Не время и не место показывать возмущение. – Раз вы помогли мне избежать наказания, значит, не осуждаете меня... мою жизненную позицию.

– Абсолютно неверный вывод, – перебил ее ювелир, улыбнувшись шире. – Раз я помог вам, значит, вы нужны мне больше, чем благодарность патрульного, ну а моя собственная жизненная позиция, как вы уже могли догадаться, будет, возможно, еще похуже вашей... Но я удивлен. Удивлен, что патрульный так внимательно отнесся к какой-то воровке. Так что у вас есть возможность меня разжалобить, – он откинулся на спинку кресла и со всей серьезностью уставился на девушку.

Хлое сидела ровно, выпрямив спину, и так же ровно и прямо рассказала, что, вероятно, патрульным оказался недавний посетитель дома Жоржетты, принявший ее, вернувшуюся с работы, за очередную потаскушку и получивший грубый отказ. Девушка тогда не запомнила лица мужчины, а его самолюбие, казалось бы, вполне быстро и успешно восстановили другие девочки. Хлое не соврала и не приукрасила историю, поддавшись не вовремя проснувшейся гордости. Крамер, сидящий напротив, словно бы выуживал из нее все те бредни, которые она хранила в глубине души, все те мысли о высоком и благородном, с которыми недолго протянешь в Городе-Под-Ногами.

– Да, я ворую, – в заключение произнесла девушка. – Но только чтобы...

– Вы воруете, – вновь прервал ее Крамер. – И это омерзительно. Впрочем, есть вещи гораздо более мерзкие... Если вам интересно, то патрульный решился всерьез взяться за вас, несмотря на опасности Дна. Предполагаю, что Жоржетта, после визита господ в форме, не захочет вас видеть... Да и на Дне будет организован поиск.

– Это бессмысленно, – вырвалось у Хлое. – У меня много знакомых...

– Знакомых? Вы верно выбрали слово? Друзей у вас нет, так?

– Есть. Несколько...

– Это хорошо для вас. Есть возможность, что их не купят.

– Что за бред? – Хлое не выдержала этого серьезного и спокойного голоса, описывающего, как ее жизнь скоро разрушится. – Зачем ему тратить столько сил на поиски...

– Страшнее глупого оскорбленного мужчины может быть только умная оскорбленная женщина, – задумчиво протянул Крамер.

Да уж, тогда Хлое, злая, голодная и уставшая, не выбирала выражений, но... «Только не сетуй на Удачу, – напомнила себе девушка. – Иначе она отвернется от тебя навсегда».

– В любом случае, в ближайшие дни вам все равно лучше не появляться на улице в открытую... – пробормотал ювелир и поднялся с кресла. – Пойдемте.

– Уверяю вас, что смогу добраться до... своих друзей, – Хлое насторожилась.

– Я не собираюсь вас отпускать, – сказал Крамер с убийственной прямотой. – Пойдемте.

– Что вы...

– Как вас зовут?

– Хлое. Хлое Меркер. Ваше имя я знаю. Объясните, что вам от меня нужно.

– Это будет довольно трудно, – охотно отозвался ювелир. – Мне подать вам руку, чтобы вы встали?

Хлое резко поднялась, сжимая кулаки. Крамер удовлетворенно кивнул и попросил следовать за собой.

Они всего лишь поднялись на второй этаж, к той самой каморке, где уже сидела Хлое. Хозяин открыл дверь соседней комнаты. Это оказалась спальня, обыкновенная, с широкой кроватью, комодом и свечой в блюдце на столике.

– Слуга приходит ко мне раз в неделю, в последний раз он прибирался здесь всего два дня назад, так что вам повезло. Располагайтесь.

– Объясните... – Хлое шумно втянула носом воздух и немного успокоилась. – Потрудитесь все-таки перечислить, что планируете с меня потребовать за помощь.

– По-моему, вы прекрасно додумали все за меня, – ровно произнес Крамер. – Стоило вам только взглянуть на постель... Послушайте, Хлое. Вы считаете себя моей должницей, так? Ради вашего успокоения я скажу, что никогда не насиловал женщин и не собираюсь. Но вы действительно можете мне помочь, только не сейчас. Ночевать вам, скорее всего, уже негде, да и не верю я, что вы вернетесь утром. Вы просили объяснить, что мне от вас нужно, так? Вы хотите услышать честный ответ?

Хлое уже не была в этом уверена, но смело кивнула, и в следующий миг едва удержалась от того, чтобы не отскочить в сторону – Крамер коснулся ее щеки, кончиками пальцев провел линию до уголка губ и все с той же поражающей честностью сказал:

– Все просто. Мне нужны вы. Ты, – он убрал руку, но приблизился и склонил голову, пристально глядя ей в глаза. От темноты и тишины дома, от пережитой тревоги, от слов, от чужого дыхания, скользнувшего по коже, у Хлое перед глазами все поплыло.

– Ты мне нужна, – казалось, этот голос исходит не от человека напротив. Казалось, Крамер шепчет, почти касаясь губами ее уха.

Он отступил, вышел, ни слова больше не сказав, а Хлое отвернулась к стене и прикусила губу, пытаясь стереть след так и не случившегося поцелуя.

Происходящее слегка пугало девушку. Она подошла к окну. За стеклом жил Нижний Город Кордтауна, шумный, грязный и отчаянно веселый. Широкая улица с множеством ответвлений, видны дома соседей, лавки торгашей, прохожие – пьяные, смеющиеся, поющие. Можно разбить стекло и убежать, но... Она не пленница здесь, она – вынужденная гостья.

И если уж можно уйти отсюда, не оставив долгов, то она поможет Герберту Крамеру.

Хлое села и, запрокинув голову, долго-долго бездумно смотрела в потолок, пока не заболела шея. Тогда девушка легла поперек кровати и улыбнулась. У нее есть безопасная ночь в хорошем доме, на чистой постели. У нее есть платье и этот проклятый капор, наконец. И она достаточно долго жила в Нижнем Городе, чтобы выжить там вновь. Раздевшись, Хлое поскорее укуталась одеялом и улыбнулась снова – с блаженством.

За стеной слышались шаги. Девушка поднялась и передвинула столик со свечой к двери. Пусть комната открывается наружу, если Крамер решит навестить гостью, он все равно заденет стол или зашумит, переставляя его.

Волнения этого вечера еще долго не давали девушке уснуть, но все-таки ночь взяла свое – Хлое даже не заметила, в какой момент потеряла связь с реальностью.

Ее никто не разбудил утром. Нехотя покинув удобную постель, она поспешно оделась, зашнуровала ботинки, с ненавистью взглянула на капор и оставила его на комоде. Открыла дверь... и остановилась. На комоде стоял маленький тазик с водой, а ее столик был сдвинут на пару шагов – ровно столько нужно, чтобы свободно пройти в комнату!

Хлое умылась, испытывая к Крамеру самые смешанные чувства, и вышла, непроизвольно хлопнув дверью. Сама же испугалась звука и спустилась на первый этаж, в гостиную. Кордтаун из черного стал серо-бурым, смог все еще держался, поэтому внизу все так же горела лампа. С трудом верилось, что еще три дня назад Кордтаун казался сложной механической игрушкой, с поблескивающими на солнце боками и множеством кукольных обитателей. Молчание за окнами, шум радиатора и шорох листов здесь.

– Уже проснулась, – вместо приветствия сказал ювелир, листая газету. Мальчишки-разносчики упрямо выполняли свою работу, несмотря ни на какие препятствия.

Хлое совершенно не помнила, во что Крамер был одет вчера, но существовала твердая уверенность – вчера он казался гораздо менее... цивилизованным. Приличным. Респектабельным, будь проклято это слово. Сейчас же, в ослепительно белой рубашке и черных брюках с подтяжками, с аккуратно причесанными каштановыми волосами, он был как гость в собственном доме. К тому же, его здорово изменили очки в тонкой металлической оправе.