— Взгляни же на меня, императрица.

***

— Они все мертвы, отправляемся на север, — приказал Сюэсин. Легонько повернув запястье и ослабив напряжение внутренних сил, он благополучно развеял накопленную магическую энергию.

Под «севером» он подразумевал Врата Заходящего Солнца, где были сосредоточены основные силы богомолов. Сначала он расправится со всеми летучими тварями, а затем…

Внезапно над Сюэсином нависла тень. Не успел он поднять взор, как в него врезался пронзительно кричащий богомол.

***

Кил’рук сильно ударил могу ногами в живот. Он попытался пробить грудь противника своими верхними конечностями, но от сильного столкновения Кил’рук и могу разлетелись в разные стороны. Могу рухнул навзничь, а богомол поскользнулся в грязи и кубарем отлетел к стенке ветхого шатра рабов.

В голове у Кил’рука появилась на редкость спокойная мысль.

«Нужно научиться лучше приземляться».

Кил’рук поборол головокружение и вскочил на ноги. Его окружали низшие создания, но они были сбиты с толку его внезапным появлением. И пандарены, и сауроки от неожиданности инстинктивно отскочили назад.

У ног Кил’рука лежало мертвое тело пандарена, на котором виднелись странные раны. Вероятно, он стал жертвой той пушки: по нему стреляли свои. Рядом с телом валялся покрытый щербинами меч из плохонькой стали. Какое убожество. Кил’рук все равно подобрал оружие. Меч показался тяжелым, а держать его было неудобно.

Но затем Кил’рук вспомнил о когтях ястреба и о том, как ловко тот хватал свою добычу.

Теперь у него был свой коготь.

Меч вдруг стал продолжением его собственного тела, настолько же привычной частью, как и крылья на спине.

Кил’рук внезапно ощутил, как укрепления на стенах затряслись от оглушительного мощного взрыва. И он, и низшие создания еле удержали равновесие. Конечно же, это сеть! В ней было еще много бомб, когда Кил’рук бросил ее при падении. Ударившись о Стену, они взорвались все разом. Облако яда и кислоты начало быстро расползаться во все стороны. По крайней мере, оно отвлечет защитников стены на некоторое время.

Кил’рук взмахнул крыльями и устремился к группе существ, окружавших орудие. Почти сразу же его новый коготь был окроплен кровью.

***

Это было настоящее безумие. Летучие богомолы никогда не сражались в ближнем бою. Низис громко скомандовал своим саурокам окружить и уничтожить врага. Даже лучшие бойцы богомолов так или иначе становились жертвами этой тактики. Если у рабов-пандаренов есть мозги, то они уберутся подальше, а если нет…

Обезумевший богомол наскочил сзади на спасавшегося бегством пандарена и разорвал ему грудь. Низис бросился в атаку, размахивая стальным мечом, но богомол лишь взмахнул крыльями и уклонился от опасности.

Низис замешкался.

Богомол набросился на одного из сауроков и разрубил его так, как если бы это было для него самым обычным делом, а затем снова поднялся в воздух. Такого окружить не удастся, ведь у него есть крылья. От этой мысли в сердце Низиса закрался холодок. Если они не могли окружить его, то что же тогда им делать? Богомол склонился над мертвым сауроком, и в этот момент Низис сделал выпад, надеясь поразить незащищенный бок противника.

Внезапно богомол отразил удар его клинка вторым мечом, который подобрал с умирающего саурока.

Богомол вращался, разя врагов обоими мечами. Низис смог парировать только один удар. В его груди уже зияла огромная смертельная рана. Богомол развернулся и отскочил в сторону новых врагов, выкрикивая что-то нечленораздельное о какой-то императрице.

Низис упал на землю; он чувствовал, как теплая кровь из его раны смешивается с холодной грязью.

Безумие.

***

«Не может быть». Сюэсин выпустил еще один огненный заряд — и снова промахнулся.«Этого не может быть». Рядом пошатнулся еще один могу: его бедро было рассечено до кости. «Это же всего один богомол!». Летун поднялся в воздух, как только огненный шар, выпущенный Сюэсином, попал в землю под ним.

Целиться точно времени не было. Сюэсин пригнулся и сложил руки лодочкой, впитывая в себя как можно больше энергии, несмотря на то, что рядом стоял новый хуатан. Орудие чувствовало энергию. На ее избыток оно могло отреагировать самым нежелательным образом, но сейчас это не главное. Сейчас...

Раздался глухой чавкающий звук.

Сюэсин удивленно глядел на сталь, торчащую у него из груди. Богомол метнул в него один из мечей. «Этого не может быть!», — мысленно возопил Сюэсин. Он пошатнулся и рухнул.

Нет. Он не позволит этому богомолу выжить. Сюэсин продолжал накапливать энергию даже тогда, когда его зрение стала понемногу заволакивать тьма. Казалось, сам воздух вокруг него насыщен энергией.

Он протянул к летуну трясущуюся, слабеющую руку.

***

Отовсюду раздался оглушительный треск. Заметив выражение лица умирающего могу, Кил'рук сразу все понял. Летун рванулся в воздух, не раздумывая ни секунды.

Могу из последних сил потянулся к Кил’руку, но прежде чем он успел произнести заклинание, последняя крупица жизни покинула его тело. Он обмяк. Энергия, собранная им, внезапно устремилась во все стороны.

Соты задрожали, затряслись, а затем исчезли в ярчайшей вспышке. Кил’рук продолжал набирать высоту до тех пор, пока не затихло эхо от взрыва.

Далеко внизу под собой он видел, как горит лагерь могу. И палатки, и тех, кто защищал лагерь, разорвало взрывом. Казалось, огонь дошел даже до Змеиного Хребта. Что бы это ни было, такое оружие явно было нестабильно и всегда могло уничтожить тех, кто пытался его использовать. Кил’рук запомнил это.

Летя обратно к кователю янтаря, он вдруг понял, что что-то изменилось. Императрица пела новую песню.

«Узрите нашу мощь, — говорила она. — Узрите нашу силу. Смотрите, как поднимается дым от лагеря низших существ. Их нового оружия больше нет, его в одиночку уничтожил боец из числа моих лучших воинов».

«Императрица? — Кил'рук перевел дыхание. — Императрица, так ты видела меня?» Его усики выгнулись от восторга. Императрица пела о нем. «Мой лучший воин».

Внизу роерожденные смотрели, как летел Кил’рук. Стаи летунов окружили его и сопровождали домой. «Узрите мой гнев, разящий с небес,— пела императрица. — Узрите смерть, спустившуюся с небес. Узрите Рассекающего Ветер».

Стая с трепетом повторила ее слова: «Рассекающий Ветер».

«Императрица...» — поразился Кил’рук. Она и правда видела его.

Рассекающий Ветер.

Приближаясь к Клакси'весс, Кил’рук заметил, как у одного из деревьев кипари кружит ястреб.

Это был то самый ястреб, которого он видел несколько дней назад.

Кил’рук полетел к нему. Птица заметила его и устремилась вниз.

***

«Ястреб...— думал Кил’рук несколько минут спустя. — Какой он вкусный».

IV

— Нам нужно многое обсудить, Рассекающий Ветер, — сказал клакси'ва Пок.

Кил’рук взвесил в руках два своих новых клинка, выкованных из самого чистого кипарита, какой только смогли найти, по приказу императрицы. Они мерцали в свете дня. Лишь ее избранник мог удостоиться такой чести.