— Мы можем поговорить, когда будут уничтожены все низшие существа.

— Мы не задержим тебя надолго.

— Императрица приказала убить всех низших существ, — ответил Кил’рук. Старейшина богомолов посмотрел на него странным взглядом. Казалось, будто он даже сожалел, что Кил’рук не намерен ослушаться приказов императрицы. — Промедление недопустимо.

— Хорошо, — тихо сказал клакси'ва Пок. — Будь осторожен. Низшие существа наверняка сделают все, чтобы не дать тебе ударить в полную силу. Возможно, у них есть орудия по мощнее тех сот. Они направят их на тебя.

— Прекрасно. Я уничтожу и их.

***

Вождь Гуртан осторожно почесал лоб молодого цийлиня, терпеливо сидящего рядом с ним, и увидел, как одинокий богомол спикировал на дальние стены. Вверх к нему взметнулись стрелы, но ни одна из них не попала в цель. Богомол исчез за краем стены, и Гуртан больше не мог видеть бой. Судя по крикам, доносившимся отовсюду из лагеря, дела у его защитников шли неважно.

— Скажи-ка мне еще раз, Хисинь, — спросил Гуртан, не отводя глаз от Змеиного Хребта, — почему Сюэсин ринулся в битву без моего дозволения?

— Вероятно, он стал чересчур уверен в своем мастерстве, мой вождь, — ответил Хисинь. — Я, конечно же, долго умолял его уведомить вас обо всем сразу же, как был готов хуатан, чтобы вы с ним могли разработать верную стратегию...

Гуртан, ни говоря не слова, залез в карман и вынул оттуда небольшой кусок пергамента, держа его на вытянутой руке. Хисинь моментально затих.

Фулминь, один из младших советников вождя, взял кусок и осмотрел его. Затем озадаченно произнес:

— Мой вождь, здесь твоя печать.

— Верно, это она, — подтвердил Гуртан.

Хисинь беспокойно заерзал на месте.

***

Кователь янтаря поработал на совесть. Два янтарных клинка удобно лежали в руках Кил’рука, а доспехи идеально сидели на нем, не мешая ни летать, ни убивать.

Кил’рук прорубил себе путь в рядах обороняющихся. Сегодня они выслали против него своих лучших бойцов. Превосходно. Сегодня он докажет, что и лучшие их бойцы не остановят его.

***

Даже с такого расстояния вождь Гуртан видел, как с клинков богомола капает темно-красная жидкость. Вид одного-единственного богомола, прорубавшего путь через оборонявшихся, приводил его в ярость. Он ощутил бессильную злобу. Именно это и должен был предотвратить хуатан.

— А ты знаешь, где нашли это послание, Хисинь? — спросил Гуртан.

— Не знаю, вождь.

— Его принес мальчик-пандарен. Один из твоих рабов, насколько я знаю. Он сказал, что ты приказал ему избавиться от послания, когда его увидел Сюэсин. Похоже, мальчик решил, что найдет себе менее жестокого хозяина, если раскроет твое предательство.

Реакция была мгновенной и бурной.

— Ложь, — отрезал Хисинь. — Приведи его мне. Посмотрим, что он скажет, когда...

— Мальчик мертв, — слова вождя Гуртана заставили Хисиня умолкнуть. — Всякий раб, который касается печати клана Гуртана, должен, конечно же, быть казнен, но уверяю тебя, Хисинь, перед смертью его... убедили рассказать всю правду.

Глаза Хисиня беспокойно забегали.

— Мой вождь, нельзя верить предсмертным словам раба — словам ребенка! Я преданно служил тебе многие годы.

— Я помню этот пергамент, — заметил вождь Гуртан. — «Покажи мне вечером, чего ты добился». Я зачаровал эту надпись более трех лет назад. Кажется, она предназначалась одному из моих младших повелителей зверей — я хотел увидеть, как он преуспел в обучении боевых цийлиней. Обстоятельства изменились, и письмо не было доставлено по адресу. Печать на нем осталась в целости, и оно отправилось в мой архив. После смерти Сюэсина я навел справки. Похоже, что недавно письмо было украдено.

— Мой вождь, я...

— Ты многие годы служил моим главным архивариусом, не так ли, Хисинь?

Хисинь рухнул на колени, скороговоркой бормоча извинения, закончить которые ему было не суждено. Вождь Гуртан сложил губы и дважды свистнул — один раз долго и один раз коротко. Цийлинь, сидящий у его ног, метнулся к горлу Хисиня. Советник — бывший советник — издал сдавленный крик ужаса.

Неприятные звуки вскоре затихли, после чего цийлинь потрусил обратно к вождю, слизывая кровь с клыков. Другие советники смотрели на кровавое месиво, и, казалось, не могли отвести от него глаз.

— Я не должен был, — обратился к ним вождь Гуртан, — узнавать всю правду из предсмертных воплей раба.

Он отвернулся к стене.

— Каждые сто лет нападают богомолы. Каждые сто лет мы сдерживаем их натиск, и они отступают в свои земли, будто никогда и не собирались на нас нападать. Никто не знает, почему так происходит.

Гуртан перешел почти на шепот.

— Я не затем хотел командовать Змеиным Хребтом, чтобы после боев все опять оставалось по-прежнему. Орудие Сюэсина могло изменить ситуацию, мы могли бы наконец-то заполучить власть над землей за Хребтом и наконец-то пойти войной на богомолов. Эту возможность у нас отняли. На то, чтобы создать новый хуатан, понадобится время. Что же нам теперь делать?

Советники молчали. Большая их часть смотрела, не отрываясь, на останки Хисиня. Наконец Фулминь прочистил горло:

— Реликвия, мой вождь.

Вождь Гуртан холодно посмотрел на него. Реликвию Сюэсинь изучал многие годы до нашествия богомолов. Это был таинственный предмет магического происхождения, но никакие эксперименты не позволили добиться от него чего-либо, кроме раздражающего гудения.

— Реликвия — не оружие, Фулминь.

— Но она может стать им.

— Как? Насколько я понимаю, ее раньше использовали для переговоров, — Гуртан ненадолго замолчал. Ему в голову пришла интересная мысль. — Ты предлагаешь нам устроить переговоры с богомолами?

«Возможно, если их удастся убедить вступить в клан Гуртана...»

— Нет, мой вождь. Реликвия использует звуки, которые мы не можем слышать. Сюэсин давным-давно экспериментировал с ней, но не нашел для нее применения. Когда он опробовал на ней мощный поток тайной магии, он описал получившийся эффект как «стену звуков», которые нам не слышны, — ответил Фулминь. — Он не видел для нас пользы от этой реликвии — учитывая, что она сама по себе довольно опасна.

— К чему ты клонишь? — спросил Гуртан.

— Эксперименты Сюэсина проходили в долине. Сейчас мы гораздо ближе к Стене. Я предлагаю постоянно перенагружать реликвию магической энергией — так сильно, как мы только осмелимся. Я хочу опробовать на враге эту стену звука. Если мои предположения верны, магическая энергия не поможет богомолам переговариваться друг с другом — она лишит их этой возможности.

Прошло несколько мгновений, прежде чем вождь Гуртан понял его замысел.

— Ты говоришь о недоказанной теории.

— Да, мой вождь.

— О том, что императрица якобы отдает своему рою приказы на расстоянии. Что рой слышит ее слова внутри себя.

— Да, мой вождь.

Гуртан немного помедлил, осмысливая догадки.

— Ты полагаешь, что тут есть какая-то связь, что реликвия и императрица общаются с роем одинаково. И что же будет, если реликвию перегрузить энергией? Она заглушит слова императрицы?

— Именно так, мой вождь. Возможно, мы сумеем ее заглушить. Как минимум реликвия может обескуражить богомолов. В лучшем же случае... — Фулминь пожал плечами. — Точно не знаю. Эффект может быть поразительным. Я подозреваю, что она вызовет потрясающую реакцию.

Вождь Гуртан снова почесал цийлиню лоб.

— Если ты неправ, мы ничего не добьемся.

— Если я неправ, мы ничего не потеряем, — ответил Фулминь.

Вождь Гуртан улыбнулся:

— Кроме тебя. Я слышал, что реликвия нестабильна. Однажды она стократно увеличила небольшой поток энергии и направила его обратно на заклинателя. Было очень неприятно. Очень грязно, — он посмотрел на останки Хисиня.