Воцарилась очень долгая тишина.

***

— Мой вождь! — младший могу ворвался в здание. Семь старших военачальников оторвались от карт и донесений, разложенных на длинном столе. Во главе стола сидел Гуртан. — Богомолы идут!

— На нас? — спросил один из командиров.

— Нет! — ответил, юный могу, задыхаясь. — От... от нас!

— Объясни, — приказал вождь Гуртан.

Молодой могу несколько раз глубоко вздохнул.

— Наши разведчики говорят, что несколько богомолов вылетели из своей крепости, и они несли еще одного богомола.

— Зачем? — спросил Гуртан.

— Не знаю точно... Тот, кого несли... он был похож... — посланник внезапно занервничал. Он откашлялся и продолжил, тщательно выбирая слова. Слухи о кончине Хисиня быстро разнеслись по войску. — Этот богомол сильно выделялся среди остальных. Очень сильно. Другие относились к нему с заботой и уважением.

Командиры обменялись быстрыми взглядами.

— Это была императрица богомолов? — тихо спросил Гуртан.

— Да, мой вождь, разведчики думают так, — ответил молодой могу.

Вождь Гуртан медленно поднялся, устремив взгляд на украшенную орнаментом вазу в углу стола. Его войска уже осторожно продвигались за Стену. Гуртан знал, что время на его стороне — рано или поздно богомолам останется лишь отбиваться, безрассудно и отчаянно. Этого он и ждал.

— Они видели наши приготовления. Они знают, что сегодня мы атакуем. Они надеются отсрочить свою гибель и сберечь свою императрицу — хотя бы на несколько лишних минут. И теперь они вытащили ее за пределы единственного места, где могли бы организовать достойную оборону.

Один из командиров могу обеспокоенно заметил:

— Возможно, они пытаются выманить нас...

— Разумеется, — ответил Гуртан.

«Я бы именно так и поступил», — подумал он и продолжил:

— Это ничего не меняет. У нас достаточно воинов, чтобы так или иначе сокрушить их оборону.

— Тогда каков будет твой приказ, вождь?

Все командиры, не отрываясь, смотрели на него. Вождь быстро обдумал возможные варианты, пытаясь найти в своих планах изъяны и не очевидные уязвимости. «Реликвия будет уязвима, пока армия преследует императрицу, — подумал Гуртан. — А этот опасный богомол-летун еще жив. Значит ли это, что нас ждет ловушка?»

Вождь улыбнулся.

— Отправляйте в бой всех. Преследуйте императрицу. Доставьте ее сюда. Лучше живой. Я хочу, чтобы к закату она была в этой вазе.

«Надеюсь,— подумал вождь, — тот летун пойдет в атаку».

— И проследите, чтобы расчеты хуатанов были готовы. Скажите им, чтобы ждали налета с неба.

***

Кил’рук следил, как воины могу и их рабы оставляли палатки, костры, личные вещи и брали лишь по одному оружию перед тем, как поспешить на запад. Сразу видно, что вождь приказал им не тратить время зря.

«Они убьют эту императрицу и всех других». Эта мысль бешеным волчком крутилась в его голове, как весенняя нектарница у дерева кипари. Как ни странно, несмотря на гнев, реликвия могу действовала на его уже не так сильно, как всего час назад. Он по-прежнему не слышал императрицу, но ее отсутствие больше не туманило его рассудок.

По правде говоря, он никогда еще не ощущал свое предназначение с такой ясностью. Низшие существа хотят прекратить цикл. Кил’рук их остановит.

«Мы растем только в битве,— говорил Нинил’кор. — Битва — отличный наставник».

Как видно, даже жажда битвы была способна прояснить разум богомола.

Кил’рук подождал, пока за ближайшими холмами не скрылись последние отстающие могу, и поднялся в воздух. Вместе с ним поднялись еще шесть богомолов-летунов. Всего шестеро. Они были единственными выжившими летунами, достаточно зрелыми, чтобы сражаться без направляющего голоса императрицы.

Перед ним расстилалась терраса Гуртан. Над ней возвышалась Стена.

Кил’рук полетел к Змеиному Хребту. В шести сотнях шагов от него, на стенах, к нему повернулись шесть сот, сверкая белыми контурами.

***

— Вот он, вождь.

Вождь Гуртан поморщился и прикрыл глаза, заслонившись от полуденного солнца. Действительно, тот знаменитый богомол-летун приближался с запада. Его сопровождало еще несколько летучих богомолов — возможно, пять или шесть.

К удивлению вождя, они не стали снижаться на террасу.

— Они атакуют Змеиный Хребет? — заговорил Фулминь. — Видимо, им неизвестно, что мы перенесли реликвию сюда.

— Возможно, — неуверенно произнес Гуртан. Такие оплошности не были характерны для богомолов. «Чего же я не вижу?». Гуртан осмотрел террасу. Стражники стояли на постах, но при этом неотрывно следили за богомолами. Даже обученные боевые цийлини у их ног наблюдали за летунами.

Первый выстрел из хуатана раздался сразу же, как только крылатые богомолы пересекли западный край террасы. Два летуна сразу же рухнули вниз. Самого опасного среди них не было.

***

Оставалось еще двести шагов. Стая летела на высоте стен. Стражи могу внимательно наблюдали за ней с земли.

Богомолы увидели облачко белого дыма лишь за мгновение до того, как мимо просвистели камушки. Кил’рук услышал, как слева от него раздались удары по панцирю — смертельные удары. Он не знал, кого сбили, да и не горел желанием знать. Сейчас им надо было беспокоиться о еще пяти заряженных сотах. Пора проверить, правда ли Кровавый Зов такой гениальный тактик, как о том говорится в легендах.

— Рассредоточиться, — скомандовал Кил’рук.

Оставшиеся летуны — четверо, как успел заметить Кил’рук — разлетелись влево, вправо и вверх, но не вниз. Идеал недвусмысленно запретил им снижаться.

«Низшие существа будут ждать, что вы спикируете на террасу,— сказал им Нинил’кор, — так что не делайте этого».

Выстрелило еще одно орудие. Мимо. Слишком низко. Затем сразу два — и опять слишком низко. Идеал был прав — враги ждали, что летуны спустятся за реликвией. Вокруг четырех пустых сот забегали рабы, перезаряжая их.

«Рассекающий Ветер, большая часть их выстрелов будет направлена в тебя. Они слишком тебя боятся, чтобы поступить иначе», — сказал ему Нинил’кор.

Они приблизились к Стене. Осталось пятьдесят шагов. Два последних заряженных орудия были нацелены точно. Они не промажут — только не на этом расстоянии.

Двадцать шагов. Пора перейти к следующей части плана, что составил Идеал.

«Они и представить не могут, что первым на них нападешь не ты», — заверил Нинил’кор.

«И я не могу», — ответил ему Кил’рук.

«Удиви их. Удиви самого себя», — сказал на это Кровавый Зов.

Внезапно крылья Кил'рука зажужжали, образовав непрозрачную пелену за его спиной. Он начал быстро набирать высоту — невероятно быстро, почти так же быстро, как научился пикировать. Попытки навести на него два последних орудия были тщетны: они выстрелили второпях и промазали.

Ни одно из орудий еще не было перезаряжено. Четыре других летуна устремились на стены, словно яростные янтарно-кровавые вихри.

Кил’рук перестал взмахивать крыльями. Он по инерции поднимался все выше и выше, описывая дугу над Змеиным Хребтом, пока не достиг высшей точки примерно в четырех сотнях шагов над укреплениями на стенах.

Наверху царила странная тишина. Звуки битвы остались далеко внизу. Императрица молчала. Впервые в жизни Кил’рук летел в битву в полном одиночестве.

Это его нисколько не беспокоило.

Он начал пикировать.