благодарностью я беру его и вытираю вонючую кровь и кишки Малкольма, которые покрывают

мою руку по самый локоть.

 Блять. Еще один костюм испортил. Но когда я смотрю на молодую девушку и другие

благодарные лица, то понимаю, что сделал правое дело. Я решил быть лучше.

Я лежу на спине поверх атласного, стеганного одеяла, моя голова покоится на руке... и я

улыбаюсь.

Амели принимает душ в нескольких футах и образы ее обнаженной, мокрой, покрытой

легкой пеной, которая целует ее самые интимные места, прочно засели у меня в голове,

заставляя мой член изнывать от желания.

Прошло почти две недели с тех пор как я занимался сексом. Две недели целомудренно сплю

с опьяняющим, приятным телом Амели. Две недели чувствую тепло от ее улыбки.

На протяжении двух недель позволяю кому-то впервые увидеть меня и не боюсь отказа.

Смеюсь от души над ее шутками. Внимательно слушаю, как она рассказывает истории о ее

старых соседях и о том, как росла в неблагоприятном районе.

Учу ее играть в шахматы, а в свою очередь, Амели учит играть в Джин-Рамми. Наблюдаю,

как ее веки трепещут, поскольку яркие сны обо мне еще посещают ее.

Я улыбаюсь.

Поскольку впервые за почти два столетия, нашел счастье.

Я думал, что это было то чувство, которое я испытал, когда дела пошли в гору. Или

ощущение, которое я чувствовал во время удивительного секса. Я даже думал, что был счастлив

тогда, когда мой отец согласился позволить мне выполнить операцию на побережье

Мексиканского залива, во время которой я доказал ему и себе, что я кто-то больше, чем просто

избалованный королевский отпрыск.

Я ошибался. Амели мое счастье. Будучи с ней, узнавая ее, позволяя ей узнать меня, является

воплощением блаженства.

- Что за безумные глаза и улыбка серийного убийцы? - спрашивает игривый, сладкий

голосок. - Ты составляешь планы на меня?

Я смотрю, как Амели пересекает комнату по направлению к кровати, на ней ничего не

надето, кроме как атласной ночнушки цвета морской волны, которая доходит до середины ее

бедер. Я делаю все, что в моих силах, чтобы заставить глаза смотреть на ее лицо. Срань

Господня. Она пытается убить меня?

- Ну, если скажу, то мне придется убить тебя, - насмехаюсь я, надеясь замаскировать тоску в

своём голосе.

Амели встает на колени на кровать и вытирает влажные волосы полотенцем.

 - Хммм, эти могучие громкие слова от красавчика принца, - возражает она. - Не забывай, я

из девятого района, чувак. Я могу надрать тебе задницу.

 Мы смеемся над ее нелепым комментарием. Я сажусь, наши тела в опасной близости друг

от друга и смех стихает. Наши взгляды встречаются, спустя секунду Амели отводит глаза в

сторону, а ее щеки заливаются алым румянцем.

 - Тебе не кажется это своего рода...странным? - тихо спрашивает она.

 - Что именно?

 - Я не знаю, - отвечает она, пожимая плечами. - Сначала ты готов убить меня, и я ненавижу

тебя, а потом...все меняется. Так легко, непринужденно и весело, и я на самом деле считаю, что

вижу в тебе порядочного парня, а не какого-нибудь монстра. Потому что для меня, после того

как я узнала тебя, ты не монстр. Ты не такой, как я ожидала.

 - А чего ты ожидала? - спрашиваю я, наклоняя голову.

 - Безумный, высасывающий души, какой-нибудь псих, трахающий все что имеет две ноги и

убивает без всякой задней мысли.

 Несколько недель назад, это оценка была бы к месту. Но мне не хватило духа сказать ей.

 - Извини, что разочаровал тебя, милая.

 - О, я не разочарована, - говорит она, качая головой. - Я чувствую облегчение. Это отстойно

спать рядом с каким-то безумным убийцей. Неловкий разговор.

 Я вздрагиваю и уголки моего рта опускаются в гримасу, прежде чем могу себя остановить.

Эти янтарные глаза сразу отмечают мою перемену настроения и Амели хмурится.

- Эй, что случилось?

- Ничего, - отвечаю я и резко качаю головой. Я не могу встретится с ее взглядом. Именно в

тех глубинах я становлюсь самым уязвимым, самым честным.

 - Нет, это не ничего. Ну же, Нико. Ты задал миллион вопросов, на которые я правдиво

ответила. Теперь, если я сказала что-то обидное, ты должен мне сказать. Я не хочу, чтобы ты

задушил меня во сне или еще что-то, потому что на меня сердишься. - Она улыбается, но я не

отвечаю.

 - Я не причиню тебя вреда, хорошо? - резко говорю я.- Я говорил тебе об этом. Так что

забудь.

 Амели отступает, растерянность и боль омрачают ее лицо.

 - Ух, ты. Хорошо, извини. Я не это имела в виду. Это была плохая шутка.

 Я качаю головой и снова отвожу взгляд, чувствуя отвращение к тому, что она видит во мне в

данный момент. Она права, и я не заслуживаю ее.

 Я даже не имею права дышать воздухом, который она вдыхает. Если я не могу быть честен

сам собой, как я могу, черт возьми, быть честен с ней? Если я не могу принять того, кто я, как

могу ожидать подобное от нее?

 - Я должен рассказать тебе кое-что, - наконец произношу я, моя голова все еще повернута в

сторону.

 - Хорошо, - отвечает она тихим, напряженным голосом.

 Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, позволяя страху и отвращению сгинуть. Если я хочу,

чтобы Амели доверила мне сердце, я должен быть честен с ней. Я должен заслужить ее доверие.

Я должен стать лучше, чем был прежде.

 - Днем Варшан пришел за мной, у нас были кое-какие дела в Квартале. - Я оглядываюсь на

нее, в моих глазах мерцает раскаяние. - Что, как предполагалось, должно было быть быстрым,

обычным вмешательством в обращение... ко тьме.

 - Хорошо, - снова произносит она, побуждая тем самым меня продолжать.

 - Ты когда-нибудь слышала про Малкольма Баосу.

 Выражение абсолютного отвращения появляется на ее лице, отвечая на мой вопрос. Я даже

не жду получить от нее ответ, откуда она его знает. Ответ может подтолкнуть меня на грань

насилия.

 - Нам дали наводку, что девочки Малкольма занимаются, запрещенной в этом городе черной

магией. И пока мы были там что-то нечто особенное упало мне на колени.

 Я пробегаю рукой по волосам и дергаю за концы от расстройства.

 - Амели...Я узнал, что он не только эксплуатировал девочек, но он спал с некоторыми из

них. Он был долбаным растлителем малолетних.

 Амели ахает и от ужаса прижимает руку ко рту.

 - Боже мой, - говорит она, принимая слова близко к сердцу. - Боже мой, это ужасно! Как

ты-...постой. Что ты имеешь в виду он был?

 Я застыл на месте, удерживающий этими пронизывающими глазами, которые кажется

раскрывают подноготную мою душу. Я не знаю, как сказать ей, я не могу подобрать слов.

 Я десятки раз убивал без стыда и совести, без чувства сожаления. Я убивал ради власти,

ради мести, черт возьми, я убивал ради удовольствия.

 Но теперь...теперь, когда мною правит новоиспеченная совесть, я даже не могу найти в себе

то, что заставит меня исповедать грехи, и неважно насколько оправданными они являются.

 - Скажи мне, Нико... скажи, что случилось, - говорит Амели, чуть выше шепота.

 Неуверенно она протягивает ко мне руку, серьезным взглядом спрашивая разрешения.

Затаив дыхания, я все еще неподвижен.

 Не потому что у меня какая-то фобия прикосновений - дерьмо, физический контакт все, что

я знаю - а просто она меня трогает, она меня успокаивает.

 Она показывает мне капельку ласки. И сейчас, когда ее рука покрывает мою, а потом

скользит к моей ладони и наши пальцы переплетаются, я чувствую, как Амели ломает, разрывает

меня.

 Преодолевая каждую чертову защиту, которая имелась у меня, разрушая ее с помощью

кувалды. Расстелившись перед ней, я слаб и беспомощен. Я единственный здесь буду умолять