помиловать меня, находясь полностью в ее власти.
Мелкие золотистые искры сливаются с голубыми на нашей коже перед неизбежной
смертью на медленном огне. Больно. Сладкая и мучительная агония блаженства. Это все то, что
я никогда не знал, и то, что всегда хотел.
- Амели, - произношу я, голос скрепит глубоко внутри меня. - Я убил его. Я убил этого
больного сукина сына. И мне понравилось. Мне очень понравилось. И мне жаль.
Она молчит. Я даже не знаю, смотрит ли она на меня. Я вижу, что наши пальцы
переплетены, это малая часть держится за... что-то. Что-то намного большее, чем мы вдвоем.
- Спасибо, - наконец шепчет она.
Я резко поднимаю на нее глаза, чтобы увидеть нежную улыбку на ее губах и взгляд полный
восхищения. Никто и никогда за все мои года не смотрел на меня так.
- За что?
- За то, что сказал. И спас тех девушек. И за заботу о том, чтобы он больше не обидел
другого ребенка.
- Но... но теперь ты знаешь, какой я мерзкий. Теперь ты знаешь, что я убийца.
Неожиданный смешок вырывается из ее груди.
- Нико, я всегда знала, что ты убийца. Не забывай, что я была свидетелем твоих поступков
на протяжении последних десяти лет. Я не говорю, что нормально отношусь к убийствам. На
самом деле я категорически против этого. А то, что сегодня ты сделал не было убийством, это -
искупление. Правосудие. И это было необходимо.
Мы засыпаем бок о бок, как и всегда, впрочем, но в этот раз наши пальцы переплетены.
Забавно, как такой целомудренный жест может быть настолько глубоким, настолько интимным.
Я никогда не чувствовал себя ближе к другой душе, не тогда, когда погружался в них, не тогда,
когда вдыхал их в свою. А теперь я чувствую это, я никогда не смогу отпустить ее. Я никогда не
захочу отпускать ее.
***
Я чувствую, как Амели дернулась ночью, ее рука сильно сжимает мою, перекрывая
кровообращение. Я резко открываю глаза и нависаю над ней, сжимая ее плечи.
- Нет, нет, нет, - плачет она, крупные слезы скатываются по ее щекам. Амели бросает в пот, а
ее закрытые веки быстро трепещут. - Нет, пожалуйста, нет. Прошу, вернись ко мне. Не оставляй
меня!
- Амели, - зову я, нежно встряхнув ее. - Амели проснись. Тебе снится кошмар.
- О, Боже, нет! Пожалуйста! Я сделаю, что угодно...нет, нет, нет! - Ее тело неудержимо
дрожит, заставляя меня тревожится. Надо что-то сделать. Я должен помочь ей.
- Амели! Амели, слушай меня. Проснись! - Паника растет в моей груди, я провожу одним
пальцем, окутанным синим пламенем, по ее лбу.
Ничего.
Блять.
Ее тело еще больше содрогается от конвульсий, и я понимаю, что это нечто большее, чем
простой сон. Я встряхиваю ее сильнее, теперь уже зажав обе руки.
- Ну же, Амели! Проснись! Черт бы тебя побрал, проснись сейчас же!
Ее тело все еще дрожит, и она прекращает хныкать. Я даже не знаю дышит ли она, хотя
четко слышу биение ее сердца. Я цепляюсь за кусочек надежды. Она до сих пор со мной. Когда я
рукой нежно провожу по ее влажной щеке, Амели резко открывает глаза, ее зрачки черные, как
оникс. Это не магия. Это даже не естественно. Это само зло. Прежде чем я успеваю
отреагировать, она обращает свои черные, зловещие глаза на меня, и хватает меня за руку,
сжимая ее до тех пор, пока не чувствую, как мои кости трещат.
- Ты заплатишь, демон. Ты заплатишь кровью, - произносит страшный голос. Он даже
близко не сравним с ее мелодичным голоском. - Они идут, и ты заплатишь! Ты будешь гореть за
то, что сделал. Гори, демон!
Я едва выдергиваю руку из ее крепкой хватки, как Амели закрывает глаза, а ее тело
обмякает в неестественном сне.
Меня трясет, ледяное покалывание пробегает по пульсирующим венам. Мои инстинкты
вопят, чтобы я немедленно убил ее.
Достичь ее груди и разорвать сердце голыми руками. Независимо от того, что ей нужно
бьющееся сердце, я не позволю злу забрать ее. Я не позволю ему забрать мою Амели.
Нетвердой рукой я тянусь к ней, едва касаясь того места, где находится под защитой ее
драгоценный, жизненно важный орган. Я не хочу, но не знаю, что еще сделать. У меня нет
выбора.
Ее рука снова хватает мою, но на этот раз она ощущается мягкой, нежной. Амели
притягивает ее ближе к себе, прижимая к сердцу. Ее глаза снова широко раскрыты...и светлы.
Золотистые глаза смотрят на меня, наполняя комнату блестящим, светлым светом.
- Помоги ей, - шепчет голос. Это не ее голос, но он звонкий и женственный, не похожий на
зло. - Спаси ее.
- Как? - спрашиваю я дрожащими губами. Я даже не знаю с кем или чем разговариваю, но
это не имеет значения, кроме спасения жизни Амели.
- Чтобы спасти ее, ты должен любить, - говорит тихий голосок. - Ты должен любить ее.
Затем все становится черным. Снова.
Тьма.
В комнате тихо и холодно, только ровный ритм сердцебиения Амели стучит в моей голове.
Даже, после того, как ее лицо исказилось от чистого зла, спящей она выглядит настолько
мирной. Не в силах отпустить ее, я ложусь рядом с ней и притягиваю в объятия, уложив ее
голову себе на грудь.
Ощущение удерживать другого человека в руках с такой заботой и нежностью для меня
чуждо, но не неприятно.
Нет. Оно, блять, совершенно.
Амели обхватывает меня рукой за талию, потершись щекой о мою грудь. Она издает
негромкий вздох, который заканчивается мурлыканием.
- Мммм, - улыбается она, - Нико.
Что-что?
Я изучаю ее лицо, чтобы убедится, что она еще спит. Ее дыхание глубокое и ровное, а веки
закрыты.
Я знаю, что она видела сны обо мне, но никогда не слышал, как она произносит мое имя. И
к чему эта улыбка? Дерьмо. Я просто умер тысячью сладкими смертями.
Всю ночь я крепко сжимал Амели в объятиях, словно она могла ускользнуть от меня. И
правда, она может.
Что-то еще, какое-то глубокое и неестественное зло, развратило ее тело. Оно очернило ее
душу и посягнуло на эти поразительные, янтарные глаза. Я просто надеюсь, что во мне
достаточно силы, чтобы претендовать на сердце Амели.
Глава 8
- Итак, что ты думаешь?
Кроваво-красные глаза, задумчиво сужаются. Я знаю, что это плохо. Все закончится плохо
для Амели... или меня.
- Определенно звучит так, будто она ведьма, - отвечает Сайрус, потерев темную щетину на
подбородке.
Он взглядом сканирует полутемный бар на любителей подслушать, а затем поправляет свои
очки. Впрочем, не о ком волноваться, владелец и управляющий баром Темный.
- А все дерьмо, связанное со Светлыми... как ты это, объяснишь?
- Свет в ней борется с этим. Но чтобы там не было, то зло, которое бежит по ее венам,
сильное. Особенно, чтобы проявиться вот таким образом.
Пока я обдумываю теорию Сайруса, мы оба молчим и потягиваем нашу отраву. Еще
несколько постоянных клиентов заходят с наступлением ночи. Тьма пробуждает зверей к жизни.
- С кем ты еще говорил о ней...- оглядывается он, чтобы убедиться, что никто не
заинтересовался нашим разговором. - ...о ее наследии?
- Ни с кем, - отвечаю я, качая головой. - Я еще никому не рассказывал, кроме тебя.
- Ты ведь понимаешь, что это значит для нее.
Ему нет необходимости произносить. Я точно знаю, какая судьба уготована для Амели. Что
это еще может быть.
- А она помнит о той ночи?
Я качаю головой.
- Ничего не помнит. Впрочем, она упоминала о сне... сказала, что он ее напугал.
Сайрус смотрит поверх своих темных очков, его красные глаза блестят от жажды крови.
- Продолжай.
Я делаю глубокий вдох, не желая произносить слова вслух. Я знаю, как это прозвучит.
Дерьмо, даже в моей голове звучит это весьма сомнительно.