– Извини… - промямлила Валя.

- Ничего, всё в порядке, - немного грубовато ответил Никитин, уставившись снова в потолок. – Чего раньше не пришли, друзья? – последние слово он произнёс издевательской усмешкой.

- Так сначала не пускали к тебе, а потом мы уезжали на сборы… - пробормотал растеряно Раер. – Скоро соревнования…

- Данька, теперь у тебя есть реальный шанс стать первым. Я тебе больше не конкурент, - как-то озлобленно бросил Максим. - На лыжи я больше не встану. Хорошо если вообще ходить смогу…

- Не нужно мне такое - первое место! – обиделся Дан. - Иди ты… к чёрту…

- Макс, как тебе не стыдно? – вмешалась Олеська. – Вот увидишь - всё будет хорошо. Ты ещё будешь кататься на лыжах и бегать.

- Нет! – Максим отрицательно помотал головой. – Не буду! А сейчас уходите… Я хочу побыть один…

- Макс… - начало было Олеська.

- Уходите!

Опустив головы, ребята вышли из палаты.

Оставшись один, Макс, долго смотрел в белый потолок и вспоминал грустные глаза Валентины и друзей, покидающих палату. Он уже жалел, что нагрубил и выгнал их. Максим злился на себя, на весь мир и бормотал, сжимая кулаки:

- Почему это произошло именно со мной?

***

Постепенно день за днём, месяц за месяцем Макс шёл на поправку. Его начали вывозить на каталки на улицу. Затем сняли длинный гипс, заменив его лангетой – пластиной из гипса. Теперь он мог ходить на костылях, не наступая на травмированную ногу. Впереди предстояла долгая реабилитация.

Верные друзья и ребята из команды не забывали его. Каждый день в палату тянулась целая очередь взрослых – тренеров, родителей, родственников и детей – одноклассников, друзей, товарищей по команде. Только лишь не приходил один человек, которого очень хотел видеть Макс – Валентина Снежко.

Постепенно Максим стал уставать от однообразных дней, от многочисленных визитов, от больничных стен. Словно уловив его настроение череда посетителей, стала уменьшаться и через месяц вовсе исчезла.

Только, как и раньше, к нему приходили Дан и Олеся. Они появлялись раз в неделю, рассказывая о новостях в команде, в школе. Оправдывали отсутствие Антона.

- Он уехал на соревнования. Поэтому и не пришёл.

- А, ты, почему не поехал?

- Я опять третий на тренировочных стартах… Оскольский сказал рано… не готов… - Дан опустил голову, отвёл глаза в сторону. Он не любил говорить на тему своих неудач. Быть всегда третьим было унизительно и больно.

Никит быстро сменил тему. Он тоже не хотел говорить о соревнованиях и спорте.

Олеся и Данила старались общаться с Максом, как будто ничего не случилось. Они не затрагивали тему болезни. Шутили, разрисовывали гипс на ноге друга.

С каждым днём Максиму всё больше и больше хотелось снять ненавистный гипс, но он боялся будущего, боялся, что останется калекой, не сможет ходить.

И вот настал день, который должен был решить дальнейшую жизнь Макса.

- Готов? – спросил врач, вытирая руки полотенцем. Он подошел к столу, взял ножницы. Одним быстрым движением разрезал бинты, снял гипсовую лангету.

- А теперь вставай.

Максиму было очень страшно. Но он никогда бы в этом не признался никому. Опираясь на костыли, встал.

- Теперь делаем шаг…

Шаг и Макс чуть не упал. Доктор успел его подхватить.

- На сегодня всё.

- Нет, - упёрся Макс. – Я хочу попробовать ещё раз.

В тот день Никитин сделал только один шаг, еле приступая на ногу. Через месяц он уже шагал, опираясь на костыль, до школы и обратно наступая на больную ногу в полную меру. Максим старался ходить как можно больше. По вечерам, он стал заниматься в спортивном зале школы - приседал, подтягивался, отжимался от пола.

Так не заметно зима сменилась весной, весна – летом, лето – осенью. Наступил новый сезон. В этот год снег выпал очень рано. В конце октября на улице стояла минусовая температура. Поэтому тренерским составом было принято решение вкатку проводить дома, не ехать в Нижний Тагил.

Максим приехал на Курган к началу тренировки. К нему подбежали ребята, среди них Дан и Антон. Они пожали ему руку. Алексей Анатольевич тоже подошёл.

- Здравствуй, Максим! Какой сюрприз! – Оскольский широко улыбнулся. - Пришёл посмотреть, как ребята тренируются?

- Нет. Я пришёл тренироваться.

- А сможешь?

- Смогу!

- Ну, тогда дерзай, дерзай… Поглядим…

Макс встал на лыжи и поехал. О соревнованиях и полной нагрузке пока не могло быть и речи. Надо было восстановить хотя бы часть прежней физической формы. Дан и Антон как могли, помогали и поддерживали его. И всё как будто бы встало на прежнее место.

Соревнования состоялись первого декабря. Это были скромные городские соревнования ориентировщиков. Накануне Макс сильно переживал и страшно боялся. Ночью он плохо спал, ворочался.

Выйдя на старт, к своему времени, вдруг испугался, что не сможет пройти всю дистанцию и уже хотел развернуться, чтобы уйти.

- Боишься? – Антон хлопнул его по плечу.

- Нет! – страх и скованность мигом исчезли.

Макс взял карту у судьи, отметился чипом, оттолкнулся палками и лыжи, как в былые времена, заскользили по снегу…

В тот раз Никитин был четвёртым, Антон первым, а Данила снова третьим…

Глава четвёртая. Валентина.

Наши дни. Кировский район.

Место поисков пропавшего мальчика.

- Чертовщина какая-то! Анекдот – и только! – не замечая, что говорит в слух, пробормотал Макс. – Как можно по такой карте кого-то найти?

День и ночь выдались тяжёлыми. Особенно угнетало состояние безысходности, бессилия и страха. Валентина уже не чувствовала ни ног, ни рук, голова раскалывалась. Но она не собиралась жаловаться или просить Максима повернуть обратно в лагерь.

Снежко сделала ещё один шаг и упёрлась в спину Никитина. Только сейчас она поняла, что всю дорогу идёт за ним на автомате, думая о потерявшемся мальчике.

- Что? – девушка озадаченно посмотрела на парня, отвлекаясь от своих грустных мыслей.

- Как так получилось, что карта не полная? – Макс раздраженно потряс перед лицом Валентины зажатой в руке бумагой. - Как вы могли таких маленьких детей выпустить на трассу по такой карте и без аварийного азимута?

- Макс, не надо на мне срываться! Не я организовывала эти соревнования! Мои ребята все пришли…

- Мои – твои, не в этом дело! Ты, тоже выпустила свою команду, зная, что азимута нет, и карта не читаема! Ты, понимаешь, что несёшь ответственность за них?

- Мои дети подготовлены!

- Я тебе уже сказал, что тут нет твоих - моих! – заорал Максим. - Нельзя было выпускать детей на трассу! То, что тут произошло полная преступная безответственность всех и тренеров, и организаторов. Вы все одинаково виноваты в том, что произошло! И хорошо если всё обойдётся!

- Я не … думала…

- Ну, да ты не подумала … Впрочем, как обычно! О чём ты вообще думаешь своими куриными мозгами? – Никитин распылялся ещё больше, он просто задыхался от ярости.

Как же в этот момент он был красив. А как сверкали ненавистью его голубые глаза, окаймлённые чёрными пушистыми ресницами. Эти глаза перевернули и въелись в Валькину душу ещё тогда, в первую их встречу. Они особенно выделялись на бледном, почти бескровном лице раненого Макса. Он смотрел на неё и молчал какое-то время, потом прошептал пересохшими губами, с трудом произнося слова:

- Не уходи… - и потерял сознание.

Как же она его любила и ненавидела одновременно. Светлые волосы, вкрадчивый голос, холодная, подчёркнуто отстранённая манера держаться, постоянное молчание. Максим Никитин был не простым человеком со сложным, упорным характером. Но именно эти все качества – недоступность, холодность и упорство притягивали Валю.