- Ты опять ходил в магазин и не разговаривал с продавцом? - с искренним весельем в голосе поинтересовался Сартанар.

- Что? - нахмурившись, бросил на него взгляд вивисектор, надевая поверх свободной рубашки чёрную жилетку. - С чего ты взял?

- Твоя рубашка, - уже откровенно ухмыляясь, пояснил Тан.

- Что с ней не так? Обычная серая рубашка, я...

- Гер, она не серая, она синяя, - весело фыркнул мой кьири. - Ничего так, весело, но ты вроде бы терпеть не мог этот цвет.

Тот в ответ недовольно скривился и что-то буркнул себе под нос, но менять ничего не стал. Странно, Тан создавал одежду прямо на себе и ровно такую, какую хотел. Получается, этот так не умеет?

И ошибка с цветом... Дальтоник он, что ли? Странно, как он при этом может не любить цвет, который никогда не видел.

- Давно бы завёл себе нормального портного, как делают другие разумные существа, - продолжал ехидствовать Сартанар.

- Тебе не с кем поговорить о тряпках? - резко оборвал его брюнет, а потом вдруг повернулся ко мне. - Менгерель, - сообщил он, коротко кивнув.

- Зоя, - неуверенно отозвалась я через пару секунд, не сразу сообразив, что это он так представился. Вот интересно, могло у него быть более говорящее имя? Бывают же такие совпадения... Или это не совпадение, если они умеют перемещаться между мирами?

- Извини, но я действительно не понимаю, - спокойно пожал плечами Тан, ничуть не уязвлённый холодным тоном, и первым вышел за дверь. - А если бы она оказалась канареечно-жёлтой вместо белой?

- Они слишком быстро дохнут, - проворчал Гер. - Сначала будешь долго и нудно его искать, потом долго и нудно к нему привыкать, а потом он вдруг умрёт, и всё придётся начинать с начала.

- Кхм. Интересная причина. От обретения кьяри и рабов тебя, надо думать, удерживают те же резоны? - иронично уточнил Тан.

- Все умирают, - брюзгливо отозвался его собеседник. - Надоело. Уж или умерли бы все сразу, или я умер, чтобы всего этого не видеть.

- И как ты с таким взглядом на мир продолжаешь свои эксперименты? - весело хмыкнул Сартанар. - Ладно, это был риторический вопрос. Лучше расскажи, как успехи.

- Ну, по делу особых подвижек пока нет, но есть пара гипотез, - тут же заметно оживился этот правопреемник доктора Менгеле. - А ещё я параллельно сделал несколько интересных наблюдений и отправил ушастым. Радовались как дети и опять звали к себе, предлагали лабораторию, неограниченное финансирование и обеспечение материалом, - с иронией похвастался он.

- Но ты не хочешь ехать, потому что либо придётся долго привыкать, либо они все скоро сдохнут? - рассмеялся Сартанар.

- Ну, институт вряд ли рухнет настолько быстро, - отмахнулся Гер. - Но там у меня не будет времени на собственные изыскания. Вот если окончательно зайду в тупик, придётся ехать. Как тебя там... Зоя, тебе вот сюда, - он указал на дверь, к которой мы подошли. - А ты, Санс, извини, но — останешься со мной.

- Переживу как-нибудь, - усмехнулся тот, галантно открывая мне дверь.

Внутрь я бросилась едва ли не бегом, с колотящимся сердцем. Хоть они и утверждали, что Славке до пресловутого Часа Выбора ничего не грозит, верилось в это слабо.

Я оказалась в гостиной. Не дворцово-безликой, а вполне домашней, небольшой и уютной. Огромный мягкий диван, пара кресел, покрывающий всё пространство толстый ковёр, низкий кофейный столик, вдоль стен несколько сервантов с посудой. Тёплые «древесные» оттенки, лесные пейзажи в богатых рамах, золотистые воздушные шторы; никаких кровавых ужасов и мерзких намёков.

А потом, рассмотрев присутствующих, я расплылась в улыбке, чувствуя, как медленно разжимается тугая пружина тревоги и страха. Мирослава явно была в полном порядке и неплохо себя чувствовала. Более того, она уже успела найти себе приятеля, - мальчишку со шкодными рожками, длинным хвостом и крылышками, - и они увлечённо возились на ковре с какими-то светящимися кубиками. Дочь сидела ко мне спиной и не заметила моего появления, а дверь открывалась совершенно бесшумно.

За детьми приглядывали. Ярко-рыжая смуглокожая женщина с собранными в нетугую косу волосами удобно устроилась с ногами в кресле и читала какую-то книгу внушающей уважения толщины.

- Слава, - тихо позвала я. Встрепенулись все трое присутствующих.

- Мама! - радостно взвизгнула дочь, подскочила с места, путаясь в длинном подоле платья, - юбки мой сорванец вообще недолюбливал, а тут она ещё была ниже колен, - и кинулась ко мне обниматься. Весила она уже вполне прилично, но я всегда была довольно крепкой и спортивной особой, поэтому пока могла себе позволить таскать ребёнка на руках. Славка обхватила меня руками за шею, ногами — за талию, так что со стороны мы смотрелись, наверное, забавно.

- Здравствуй, моя хорошая, - тихо проговорила я, гладя её по волосам. - Как ты? Тебя никто не обижает?

- Я джинсы порвала, - со вздохом призналась она. - А ещё они меня никуда не пускают, постоянно над душой стоят, - принялась жаловаться дочь, сложив бровки домиком. Стоять с таким грузом было всё же тяжеловато, поэтому я подошла к свободному креслу и устроилась в нём. Мирослава тут же угнездилась у меня на коленях, продолжая крепко обнимать, да и я не спешила выпускать её из рук. - А ещё говорили, что ты далеко, но я им не верила! - удовлетворённо сообщила я.

- Ну, не могла же я тебя бросить, - улыбнулась я.

- Вот и я им то же говорила, - рассудительно кивнула она. - Только они улыбались так вежливо... у-у-у! - протянула возмущённо. - Как взрослые обычно делают, когда детям не верят, но продолжают слушать и кивать, как будто дети совсем глупые и ничего не понимают. Мам, а почему они выглядят совсем как черти, но когда я их крестю... крещу? Ну, помнишь, как в той сказке было? - в общем, они совсем никак не ведутся!

- Это неправильные черти, - вздохнула я. - Они из другого мира, у них тут свои собственные способы защиты.

- Очень напрасно, - она наморщила чуть курносый, совсем как у меня, нос. - Но зато я одного укусила. А второго лягнула прямо в нос! - гордо заявила она, но тут же, видимо, вспомнила, что совсем недавно попалась на драке, и начала оправдываться. - Нет, ну я помню, что ты говорила, что так нельзя, но, по-моему, это был крайний случай.

- Не то слово, - весело фыркнула я. - Но ты всё-таки поосторожней, а то они и сдачи дать могут.

- Не могут, - убеждённо качнула головой эта задира. - Мне Юла сказала, что они не могут мне навредить совсем никак. А ещё какой-то мрачный дядька в очках с глазами как у ящерицы назвал меня каким-то странным словом и сказал, что мне надо будет выбрать какого-то достойного и указать на него, а потом меня отпустят, но я так и не поняла, кого и как надо выбирать. Я же не видела никого, я же им такого понавыбираю!

- Поделом, - злорадно сообщила я, потрепав её по макушке. Получилось не слишком педагогично, но зато искренне.

От мысли, что этот маньяк-вивисектор разговаривал с моим ребёнком, внутри поднялась волна раздражения и злобы. И это циничное обещание «отпустить», где очень по-демонски не упоминалось, что отпустить её планируют на тот свет, симпатии не добавило. Очень хотелось пожелать этому змееглазому дальтонику, а заодно и всем демонам скопом, чего-нибудь отвратительного и чудовищно неприятного. Нет, не смерти, это как-то очень просто. Но, скажем, разом лишиться всех сил для существ, считающих себя всемогущими, будет достаточно мучительно.

- Забавно, - прервал нас красивый низкий женский голос. Демоница внимательно наблюдала за нами обеими, чуть склонив голову к плечу и едва заметно улыбаясь уголками губ. Губы у неё оказались пухлые и чувственные, очень подходящие к круглой мордашке, усыпанному светлыми веснушками аккуратному носику и большим карим глазам. Лицо немного избалованного, но всё равно милого ребёнка.

- Что именно? - мрачно уточнила я.

- Ты забавная, - пожав плечами, сообщила она. Но потом вполне искренне улыбнулась и миролюбиво продолжила. - У тебя замечательная дочь. Мин очень страдает от отсутствия сверстников, поэтому мы большую часть времени проводим за пределами Аэрьи. А сейчас мы вроде бы дома, но при этом у него есть подруга для игр, - пояснила женщина, и я вспомнила забытый за недавними волнениями факт. Что в долине всего пятеро детей разного возраста, и что дети появляются у демонов очень редко. И взглянула на свою собеседницу совсем иначе: не как на очередную представительницу этого малоприятного вида, но как на необычный и совершенно уникальный пример того, к чему, если верить Сартанару, стремится каждый демон. Правда, я бы не сказала, что этот взгляд что-то изменил: я очень сомневалась, что в ряду мерзких знакомств и откровений может появиться исключение.