В конце концов с очередным рывком вагон встал и с усталым почти человеческим стоном распахнул двери. Над выходами зажглось сообщение о невозможности продолжения движения из-за технической неисправности и просьба покинуть транспорт. Ворча и бурча, уже немногочисленные пассажиры вышли на остановку, а вслед за ними — и мы.

Пейзаж здесь был ещё более унылым, чем раньше. Тоннель заметно сузился, пешеходные дорожки имели всего по одному ряду. На потолке остались только две «кишки» местного метро, а внизу тянулись ещё две похожих матовых трубы, только большего диаметра, и они то и дело ощутимо вздрагивали; кажется, там тоже осуществлялось какое-то движение. Впереди тоннель раздваивался, позади виднелся полноценный перекрёсток. Да и вдоль пешеходной дорожки дверей и отнорков было гораздо больше, чем на предыдущей остановке.

Аборигены были недовольны заминкой, но особенно взволнованными не выглядели; кажется, это была достаточно обыденная ситуация. Поэтому не волновалась и я, а вот Менгерель напряжённо хмурился, прикрыв глаза. При этом кончик его хвоста, прижатого к ноге, нервно и тревожно постукивал по голени.

- Что-то случилось? - в конце концов не выдержала и уточнила я, на всякий случай продолжая озираться по сторонам, чтобы не наступить на те же грабли и не получить от демона повторное замечание.

- Не уверен. На всякий случай будь готова бежать, - мужчина передёрнул плечами, как будто разминая их. Я тоскливо вздохнула, украдкой бросив взгляд на собственную юбку и прикидывая, как будет сподручнее её подобрать. С неподходящей обувью, увы, ничего сделать было нельзя: лучше уж в туфлях, чем босиком. Оставалось вспоминать пыточные приспособления на шпильках из моего мира и радоваться, что я сейчас не в них.

Пара минут прошли в напряжённом молчании, а потом Менгерель вновь ухватил меня за локоть и подтолкнул вперёд.

- Пойдём. И смотри под ноги, не оглядывайся, - добавил он. Спрашивать, что случилось, я не стала, послушно двигаясь быстрым шагом и не оборачиваясь. Да, впрочем, вряд ли там происходило что-то, отличное от картины впереди: там, метрах в пятидесяти дальше по дорожке, к её краю прижался местный серебристый каплевидный летательный аппарат. Стенка ограждения натянулась по краям, крепко облепляя машину, и истончилась в центре. Через открывшуюся дверь на узкую дорожку ловко выбрались пять фигур в глухих костюмах со шлемами, отдалённо напоминающих мотокроссовую защиту и воскрешающих в памяти устойчивое словосочетание «лёгкая боевая броня». В руках эти ребята держали какие-то агрегаты агрессивного вида; видимо, оружие.

Бойцы рассредоточились, насколько позволяла ширина пешеходной дорожки, беря нас на мушку. Мне отчаянно захотелось самой вцепиться в своего спутника: уж очень недружелюбно выглядели эти пятеро. А ещё я спиной ощущала пристальные взгляды товарищей этих спецназовцев, нас явно зажимали с двух сторон.

- Поднять руки вверх и медленно двигаться сюда! - скомандовал один из группы, и демон спокойно послушался, а я — последовала его примеру.

- Постарайся не попасть под выстрел. Когда я скажу — беги и ныряй в третий от этой компании поворот, - тихо велел мне Менгерель.

- А ты? - уточнила я. Нельзя сказать, что мне было так уж жалко этого мужчину, но без него мои шансы на спасение были ничтожны, а уж на возвращение в Аэрьи и спасение дочери — тем более! Да и... жалко тоже было. Человеческая жалость, особенно женская, вообще иррациональное понятие.

- А я догоню.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Не знаю, какие эмоции испытывал в этот момент демон, и испытывал ли вообще. Судя по лицу — был спокоен как статуя, судя по нервно хлещущему, как у кота на охоте, хвосту — был насторожен и напряжён.

Мне по-прежнему не было страшно. Неуютно, не по себе, но собственно страха не было. Наверное, я просто до сих пор не могла толком поверить, что всё это — всерьёз. Слишком много для одних суток резких переходов от эпохи к эпохе и от мира к миру. Мой собственный, потом — Цай с его МКИЦем, потом демоны и эльфы с магией, а теперь вот — далёкое будущее, небось ещё и космическое.

Десять шагов, восемь, пять...

Когда до спецбойцов оставалось метра полтора, Менгерель, тихо рыкнув мне команду «лежать!», прыгнул. Я послушалась мгновенно и без раздумий, чем, наверное, спасла себе жизнь, потому что спину и бок обдало жаром, а участок стены примерно на уровне моего пояса буквально вскипел от выстрела. Вряд ли демон рассчитывал сейчас на мои глаза, поэтому я со спокойной душой обернулась всё же посмотреть, что происходит сзади. С той стороны к нам действительно бежало ещё несколько парней в броне.

Буквально через мгновение в ещё не успевшую остыть стену влетело тело одного из бойцов с развороченным горлом и рухнуло рядом, почти на меня, удачно прикрывая от тех, кто был сзади. На адреналине меня даже не замутило от вида покойника, а голова стала ясная-ясная и как будто совсем не моя.

Взгляд в сторону Менгереля; демон пока успешно уворачивался от, видимо, усиленных бронёй людей, а те избегали стрелять, боясь задеть своих. Осторожно, по-пластунски преодолев полметра, я подтянула к себе оружие покойника и для удобства повернулась набок, пытаясь разобраться, как этим пользоваться, и молясь, чтобы пушка не оказалась слишком умной. А то знаем мы, читали про интеллектуальное оружие с привязкой к хозяину и запретом некоторых целей.

Пушка была тяжёлая, больше пяти килограммов весом, и длиной около полуметра; явно под две руки. Ни одной прямой линии, всё плавно и очень изящно. Утолщённый ствол, нечто похожее на цевьё и оптический прицел, только почему-то непрозрачный, непонятного назначения прилизанные утолщения по бокам и никакого намёка на курок. Красивая игрушка. Почему-то люди всегда делают очень красивое оружие, зачастую — красивее других произведений искусства...

Так, спокойно и без лирических отступлений. Ребята — люди, оружие делали человеческие инженеры для людей. Я, конечно, ни разу не специалист по перспективным видам вооружения, но эргономика зависит не от принципов и технологий, а от рук того, для кого предмет создан. Мужики в перчатках, явно крупнее меня, но форма оружия должна быть такой, чтобы оно само ложилось в руку единственно возможным образом, и чтобы спуск был прямо под пальцем. Кому в бою будет до поисков хитро спрятанной кнопки?! Внимательный взгляд на уже довольно неспешно приближающиеся вооружённые фигуры, а точнее — на их руки, помог первоначально сориентироваться, а потом мои собственные ладони действительно подсказали. Указательный палец кончиком нащупал вмятину; слишком далеко для меня, но для того, кому это оружие принадлежало, - в самый раз.

Жалко, даже мушки нет, только эта чёрная непрозрачная трубка. Наверное, для того, чтобы ей пользоваться, нужен шлем, как у этих парней. Наверное, в шлеме это действительно самый удобный прицел с кучей полезных функций. Но мне же не надо выбить пять из пяти со стойки, правильно? А оружие это, каким бы крутым приветом из будущего оно ни было, наверняка стреляет по прямой. Промахнуться с десяти метров по человеку — не самая простая задача.

Не мешкая, я прицелилась как могла и нажала спуск. Ямка раздалась под пальцем, материал приятно спружинил, оружие вздрогнуло и плюнуло маленькой яркой звёздочкой. Мягко, точно, беззвучно и почти без отдачи. Один выстрел, другой... пятый, шестой; без паузы, пока не кончились доступные мишени. Как минимум троих я хорошо зацепила, а за двух других была не уверена.

Это с дыхалкой у меня были проблемы, и бегала я хреново. А стреляла всегда хорошо, даже когда доползала до рубежа на упрямстве, спортивном азарте и с трясущимися руками. Сейчас же... говорят, дуракам везёт; нам везло откровенно и даже почти неприлично.

О том, что стреляю не по мишеням, а по живым людям, я сейчас не думала. Мне тоже очень хотелось жить, а ещё хотелось, чтобы жила Славка. Между этими ребятами из другого мира и своей дочерью я выбирала без раздумий.