- Долго это будет длиться? - спросила я, стараясь игнорировать пустое чувство в моей груди.

Евангелина улыбнулась, и глаза ее сверкнули как у кошки. - Не так долго, как ты думаешь. - Она указала на проём вырезанный в стене. - Там есть небольшой бассейн; искупайся, надень одежду, которая подготовлена для тебя. Я позову Люсьена. Когда будешь готова, мы начнем.

Я медленно побрела через проход, касаясь пальцами шероховатых каменных стен. Проход резко расширился до комнаты, в середине которой находился круглый бассейн. Каменные ступеньки опускались под воду, а свет десятка небольших факелов заставлял поверхность воды мерцать и переливаться.

Пройдя вдоль края бассейна, я подошла к деревянной скамейке и, разуваясь, неловко осмотрелась. Сюда кто угодно мог войти и увидеть меня. Прежде чем совсем разнервничаться, я быстро скинула одежду и скользнула в воду.

Тут было тепло как в джакузи, вода доходила мне до самых плеч. Я дала себе пару минут просто расслабиться и позволила жару проникнуть до самых костей, в надежде, что это успокоит мои натянутые нервы. Волосы слегка намокли и потяжелели, и я решила нырнуть под воду. Было так упоительно, просто окунуться в теплоту и слышать только свое сердцебиение, в то время как всё мое тело было словно невесомым. Но мне пришлось вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха.

Я справлюсь. Мы остановим этот разлив магического потока и тогда я смогу пойти своим собственным путем. То, что нас свяжет с Люком, должно будет после этого освободить нас. Мир Верити не был моим. Единственное, что я поняла за последние несколько недель, так это то, что нет никаких причин оставаться в этом мире дольше, чем нужно. Моя собственная жизнь может быть и представляет собой целую катастрофу, но я понимаю правила, или по крайней мере, большую их часть. Но я никогда не смогу понять принцип действия магического мира - и также людей в нем. И почему вообще я должна утруждаться, чтобы пытаться сделать это?

Я буду смотреть на это как на простую работу, так же, как делает Колин. Как на что-то такое, куда лучше не впутываться. Перед моим мысленным взором промелькнула картина - моя ладонь на его рукаве, его пальцы, которые обхватывают мои. Я совсем не имею понятия, что расскажу ему завтра, но это точно не будет правда, и от этого у меня тяжело на душе.

Я в последний раз окунулась с головой под воду и затем вышла из бассейна. На скамейке лежало сложенное полотенце, в которое я и замоталась. В комнате было прохладно после теплой воды бассейна, и от этого у меня по кожа покрылась мурашками, так что я сильнее укуталась в пушистую хлопковую ткань и как можно лучше вытерла волосы. Одежда, о которой упомянула Евангелина, висела на железном крючке на стене.

Это было платье из темно-синего шелка, на котором была сделана вышивка сверкающей серебром нитью. Я надела его через голову, и ткань мягко заскользила по коже, обхватывая мои голые руки, а подол коснулся лодыжек. Я чувствовала, как трясутся мои руки, когда пальцами старалась расчесать волосы.

Мне ничего больше не осталось, как вернуться. Пока я неуверенно брела через коридор, у меня возникло несколько вопросов, злилась ли Верити из-за этого пророчества. Было ли у нее чувство, что у нее крадут ее свободу? Или она настолько верила во всё это, что злости не было и места, как это, казалось, было и у Люка?

Обратный путь в главное помещение показался мне короче, и не важно, как медленно я ни шла. Пришел Люк, и он разговаривал с Евангелиной, так тихо, что я ничего не могла расслышать. На нем были широкие брюки из того же материала, что и мое платье, но не было рубашки. Я поджала губы.

- Я уж подумал, что ты попыталась найти черный ход, - сказал он, когда заметил меня. Его голос был веселым, но выражение лица оставалось мрачным, когда он вскользь глянул мне в лицо.

- Я задумалась, - ответила я.

- Ты готова? - он протянул одну руку и поманил ближе.

Я не могла ответить. Было такое чувство, будто мой рот набит ватой, кожа горела, а я в упор разглядывала его, форму его рта, такую мягкую по сравнению с остальными чертами лица, и то как пламя огня отсвечивало золотыми искрами в его волосах. Мои пальцы судорожно сжимали ткань платья, сминали нежный шелк, напоминая о его коже, когда мы целовались. Я вновь хотела ощутить это чувство, снова окунуться с головой в это по истине грандиозное легкомыслие. Пройти этот обряд означало отказаться от всего этого. Я должна была смириться с тем, что я всего лишь на втором месте, второй выбор, утешительный приз.

Он подошел ближе. - Нам нужно немного времени, - сказал он Евангелине.

Она покачала головой. - У нас нет времени. Необходимо выяснить, подходит ли она для этого или нет.

- Она справится, - ответил он спокойно, глядя мне прямо в глаза. - Но мы сделаем это либо правильно либо вообще не сделаем. - Я сжалась от его угрожающего тона. В нем не было ничего общего с тем обворожительным искусством убеждения, к которому я привыкла. Это была грубая угроза, и я попыталась отойти от него. Он сильнее схватил меня за руки и повернулся к Евангелине. - А теперь уйди.

Она скривила губы, как если бы она укусив сливу под кожурой обнаружила лимон. Затем черты ее лица разгладились, и она кивнула. - Пять минут. - Одним движением руки она открыла проход между мирами и исчезла.

Люк взглянул на меня так, словно видел впервые в жизни. - У тебя волосы волнистые, - сказал он и провел пальцами через пряди.

Было так странно, что он обратил внимание именно на это, что я поневоле расслабилась.

- Я... да. Но обычно я их выпрямляю. Отдельные пряди вечно выбиваются из заколки или резинки для волос, которые я ношу, а локоны разлетаются во все стороны. Проще выпрямить волосы феном и положиться на целый арсенал стилиста.

- Мне нравится, - произнес он. - То, как свет играет в твоих волосах.

- Спасибо, - ответила я автоматически и вновь напряглась. - Ты не должен быть милым. Мы просто должны пройти через это.

- Ты ведь знаешь, Мышка, что я никогда не делаю что-то лишь для того, чтобы выглядеть милым. Ну ладно, почти никогда, - исправился он. Из ниоткуда он сотворил маленький, аккуратно сложенный кусочек фиолетового шелка и протянул его мне.

- Мой шарфик!

- Ты забыла его у меня. Я подумал, что, возможно, тебе его не хватает.

Он повязал его у меня на шее; сквозь тонкую ткань я чувствовала его нежные и теплые пальцы. - Спасибо, - сказала я. В этот раз совершенно искренне.

- Пожалуйста. Всё еще нервничаешь?

- А ты разве нет?

- Это не имеет значения. - Он переплел свои пальцы с моими. - Мне жаль, что всё вот так происходит. Если бы был другой путь, я бы выбрал его, клянусь.

Что означает, быть связанным со мной, судьбой или нет, это последнее, чего бы он желал. Я глянула в сторону.

- Дыши, Мышка. Сделай это для меня. Давай.

Я с дрожью выдохнула, и он притянул меня ближе к себе, поднес обе мои ладони к своим губам. - Всё будет не так уж и плохо.

- Будет больно? Магия всегда причиняет боль.

Он слегка склонил голову в сторону. - Что ты имеешь в виду?

- Путешествовать между мирами. Защитные чары Евангелилы. Тот тип в баре. Каждый раз, когда я оказываюсь слишком близко к магии, это причиняет боль.

- Всякая магия имеет свою цену, - произнес он с нотками сожаления. - Ты ощущаешь худшее, потому что ты примитивная. Тебе было больно, когда я лечил тебя?

Зудящее тепло, когда он прикасался ко мне, было тревожащим, но не причиняло боли - по крайней мере не такой, как он думал. - Нет. А тебе?

Он пожал плечами. - Нет ничего такого, с чем бы я не мог справиться. Но сегодняшняя ночь - другое дело. Будет немного больно, но одновременно ты будешь в состоянии похожем на опьянение.

- Ты и с Верити был тут? Вы проводили этот обряд?

Он разжал руки. - Нет. Она еще не была готова. Я подарил ей кольцо, до того как она вернулась домой. Мы думали у нас еще есть время.

Я задумалась об этом. Верити была нетерпеливой. Она не знала, что означает эта отсрочка. Если бы она хотела заполучить Люка, она бы прошла через этот обряд до того. как уехала бы домой. Возможно, он сказал мне правду. Возможно, они не были вместе, не по-настоящему. Если да, тогда я смогу обрести ту его часть, которую не заполучила Верити.