скую профессию, и ее, новичка в авиации, не побоялись назначить штурманом полка. Женя, которую все в полку любили за человечность и душевную мягкость,

за неутомимость и бесстрашие...

Утром после полетов к Руфе подошла Ира Рако­больская, начальник штаба полка. Собрались и другие университетские подруги Жени: Катя Рябова, Дуся Пасько, Аня Еленина, Лариса Радчикова...

      -Как-то не верится, что Жени нет... Просто в го­лове не укладывается...

     - Полк без Жени - это невозможно...

      Говорить не хотелось. Несмотря на то, что в полку было уже немало потерь, всех потрясла гибель Жени.

А спустя два дня началась операция по освобожде­нию Крыма. После интенсивной артиллерийской под­готовки и бомбардировщики с воздуха немецких позиций наши войска перешли в наступление. (63)

Гитлеровцы отступали. Колонны машин шли ночью с включенными фарами, чтобы не свалиться с обрыва на крутых горных дорогах. И каждую ночь летали де­вушки бомбить эти автоколонны. Бомбили они и немец­кий аэродром под Севастополем. Дважды Руфе удава­лось бросить бомбы прямо по старту, где стояли гото­вые к вылету самолеты.

Крым был освобожден в течение месяца. Девятого мая взвился красный флаг над Севастополем, а еще через два дня война в Крыму кончилась.

Большой перелет из Крыма на Смоленщину девушки совершили на своих ПО-2 в несколько этапов, делая остановки в Мелитополе, Харькове, Курске, Брянске. 46-й гвардейский Таманский полк был передан в состав 2-го Белорусского фронта.

Конечный пункт - аэродром в Сеще, где до войны была крупная авиационная база. Потом этот большой аэродром использовали гитлеровцы.

Когда Леля зарулила самолет на стоянку и выклю­чила мотор, первыми словами, которые произнесла Руфа, были:

- Какие чудесные березки! Леля, ты только по­смотри, совсем как под Москвой...

Целая роща тоненьких нарядных березок, опушен­ных первой зеленью, тянулась по краю аэродрома. А над ней синело майское небо. И вспомнилось Руфе родное Подмосковье... Н так вдруг потянуло домой!

Два с половиной года прошло с тех пор, как она уехала из дому на войну. Сколько дорог пройдено за это время!

Донбасс. Первые вылеты... Отступление жарким, пыльным летом 1942 года. Станицы, хутора и пехота, пехота, бредущая по дорогам... Потом - битва за Кавказ.(64) Полеты, полеты, над горами, в туман и непогоду... «Голубая линия», где за самолетами ПО-2 охотились вражеские ночные истребители... Керченский полуост­ров с плотным заградительным огнем, с лесом прожек­торов, с ветрами и штормовой погодой... И, наконец, Севастополь. Два длинных года, заполненных бомбами, взрывами, зенитками.

И вдруг - родные березки!

     Руфа смотрела и смотрела на них. Сердце защемило

радостно и тоскливо, и на мгновение ей показалось, что войны нет. Просто - роща в Подмосковье, и она, Руфа, в легком платье бежит по лесу. И солнечные пятна мелькают на зеленой траве.

Руфа шла по тропинке и ласково прикасалась рукой к белым тонким стволам. Стояла тишина. Та особенная лесная тишина, которую так хорошо слушать...

     Внезапно где-то недалеко раздался тяжелый взрыв.

3а ним еще один. Руфа остановилась, прислушиваясь.

     - Мины подрывают,- сказала Леля.- 3десь ведь   все было заминировано.

     И сразу исчезла тишина. Продолжалась война...

Прошел месяц, и 2-й Белорусский фронт двинулся в наступление. Вклинившись во вражескую оборону, наши войска расчленили силы гитлеровцев и быстрым темпом пошли вперед, оставляя позади отдельные не­добитые вражеские группировки, большие и маленькие.

Девушкам приходилось теперь летать не только за линию фронта - они часто бомбили крупные соедине­ния немецких войск, оказавшиеся в окружении и нежелающие сдаваться. Гитлеровцы бродили по лесам группами и в одиночку. Иногда, изголодавшиеся и ото­щавшие, они сами шли сдаваться.

Однажды днем во время перелета на новую пло­щадку Руфа заметила во ржи людей, которые пытались там прятаться.(65)

- Леля, давай посмотрим поближе. Подверни не­много вправо. Кажется, это немцы...

Пролетев бреющим над полем, девушки убедились, что не ошиблись. Во ржи действительно прятались немцы. Их было довольно много. Кое-кто из них даже попытался стрелять в самолет.

На аэродроме Леля и Руфа рассказали о том, что видели. Отряд, выделенный батальоном обслуживания, прочесал поле и захватил несколько десятков пленных.

Руфа видела потом этих пленных, которые под кон­воем уныло шли на сборный пункт. Теперь, когда гит­леровцы отступали под напором советских войск, они совсем не походили на прежних наглых «завоевате­лей.

Как-то раз Леля и Руфа получили задание бомбить днем. Большая группировка фашистских войск, ока­завшаяся в нашем тылу, надеясь прорваться к своим основным силам, упорно сопротивлялась. Сложить ору­жие гитлеровцы отказывались. Тогда в полк пришел приказ: выделить несколько экипажей и пробомбить лес, где засели гитлеровцы.

Лететь среди бела дня на ПО-2 было опасно. Фаши­сты были хорошо вооружены, а ПО-2 с его малой ско­ростью представлял собой прекрасную мишень.

Когда самолет приблизился к лесу, гитлеровцы от­крыли по нему огонь из всех имевшихся у них видов оружия. Стреляли из автоматов, пулеметов, зенитных

орудий...

      - Бросишь бомбы, и я сразу же спикирую. Приго­товься!- предупредила Леля.

      - Ладно. Еще немного... Буду бомбить по центру.

Осторожно - слева пулемет!

ПО-2 шел на небольшой высоте, чуть выше трехсот метров. Маневрировать было трудно: стреляли кругом. Руфа напряженно ждала момента, когда они окажутся(66) над центром леса. Рванула рычаг. Бомбы отделились от самолета.

- Давай!

Внизу грохнули взрывы, и сразу же Леля резко бро­сила машину к земле. Руфе даже показалось, что са­молет падает...

На бреющем девушки пролетели над лесом, над са­мыми верхушками деревьев, и вскоре оказались у сво­его аэродрома.

Когда самолет приземлился, подошла Бершанская.

- Спасибо, девочки.

Голос у нее был хрипловатый, и Руфа поняла, что командир полка все еще волнуется.

Механик Тося придирчиво осмотрела самолет. По­качала головой и как-то чересчур уж сердито сказала:

              - Хорошо, что долетели. Смотрите, что делается...

И она показала им десятки мелких пробоин по всей машине. Вид при этом у нее был такой, будто это они сами изрешетили самолет. Тося тоже волновалась.

                Спустя час гитлеровцы выслали парламентеров...

Через несколько дней перед на чалом полетов к Руфе подошла парторг полка Мария Рунт и сказала:

- Приехал представитель политотдела дивизии для вручения партийных билетов.

Кроме Руфы партийные билеты получили в этот день еще три девушки. Представитель политотдела по­здравил Руфу:

- Товарищ Гашева, мне очень приятно вручить партийный билет вам, отличному штурману не только полка, но и всей дивизии. Желаю вам дальнейших успехов!

Вечером из дивизии прилетел ПО-2 и привез боевую задачу. К Руфиному удивлению, из самолета вы­шел Михаил. Отдав пакет Бершанской, он подошел к Руфе.(67) - я только на пять минут. Летал за боевой задачей и для вас тоже прихватил. Наш аэродром отсюда ведь недалеко - в десяти километрах. Так что по пути...

Он всегда находил какой-нибудь повод, чтобы слетать в женский полк и хоть на минуту увидеть Руфу. И всегда оказывалось, что ему «по пути».

Руфа достала небольшую красную книжечку, кото­рую она спрятала в карман гимнастерки, и протянула            Михаилу.

- Вот, сегодня получила.

Он заулыбался.

- Очень рад за тебя. Прими от меня самые искрен­ние поздравления...

     Порывшись в кармане, он что-то вынул и вложил в Руфин партбилет.

- Что это? - спросила Руфа и покраснела, догадавшись, что это фотография.- Посмотреть

            можно?

     - Пока лучше смотри на меня. Я скоро улечу...