Шелби выбросила эустому, которую собиралась воткнуть в букет для центра стола, и сказала самой себе:

 - Все. Больше не могу. Больше. Не. Могу.

 Глубоко вздохнув, она развернулась на пятках и решительно направилась к стене. Добравшись до незнакомца за несколько шагов, Шелби открыла рот, чтобы начать говорить, и тут же закрыла.

 - Ты за мной следишь, - вдруг выпалила она и снова закрыла рот, чтобы не взболтнуть еще какую-нибудь глупость.

 Он весело улыбнулся:

 - А может быть, это случайность.

-  Серьезно? Каждый раз, когда я оглядываюсь, ты… – ее щеки залились румянцем, а голос стал чуть тише, – …ты на меня смотришь.

К ногам Шелби опустился пронизывающий взгляд.

 - Так и есть. Я на тебя смотрю.

 Тихие слова эхом отразились во всем теле. Странное влияние ощущалось везде. Но в больше степени где-то в области сосков. Не говоря уже о том, что творилось у Шелби между ног, где, ясное дело, горячей лавой разливалось тепло.

«Я здесь из-за тебя».

«Я. Здесь. Из-за. Тебя».

 О-о-ох, он когда-нибудь прекратит это говорить? Или, точнее, она когда-нибудь перестанет повторять эти слова в мыслях? Чувствуя, как нарастает тревога, Шелби перебросила волосы через плечо.

 - Так, ладно, имя у тебя есть?

 - Сикс.

 - Сикс? – переспросила она, приподняв бровь.

 - Да.

 - Просто Сикс? – Он кивнул, и она улыбнулась, подумав, что в жизни не слышала более странного имени. – Ну, тогда, Сикс, меня зовут…

 - Я знаю, как тебя зовут, Шелби. – От звучания низкого хриплого голоса все внутри переворачивалось.

 - А-а, ну ясненько.

 Она понятия не имела, как с ним разговаривать, когда он вот так на нее смотрит. Под сканирующим взглядом темных глаз Шелби превращалась в желе. В жидкую массу, в неопытную девчонку и – чего греха таить – в похотливую девку. И все это одновременно. Нет-нет, она не собиралась умирать на месте. Наоборот, чувствовала себя живой, как никогда. В венах так и бурлила кровь.

Даже губы его помнили – их покалывало от воспоминаний о поцелуе.

 - Итак, чем на жизнь зарабатываешь? – спросила Шелби исключительно для того, чтобы поддержать разговор, потому что повисшая между ними тишина становилась все более оглушительной.

 Надо признать, незнакомец был действительно странным. Может, даже безработным. И Шелби еще предстояло узнать, почему он ее преследует. Он был таинственным, необычным и, похоже, весьма скрытным. Но перед ним невозможно было устоять. Он играл на самых сокровенных струнах ее души, как гениальный музыкант на своем инструменте. А под гипнотической силой загадочных глаз Шелби вообще готова была забыть обо всем на свете. Кстати, как там его зовут? Где он живет? Где родился? Большой ли багаж у него за плечами? Да и важны ли все эти маленькие кусочки жизни, которые составляют человека, когда сам он здесь и на него можно просто смотреть?

 И опять у Шелби возникло странное чувство, что она его знает, знала раньше и каким-то образом догадывалась, что он к ней придет.

 Он смотрел на нее из-под густых колючих ресниц, и создавалось впечатление, будто его взгляд не пропускает ни единой детали.

 - Ты любишь цветы, - вдруг проговорил он.

 Шелби оглянулась на зал, но на самом деле не заметила ни одного человека.

 - Да, я флорист. Люблю цветы. Мне нравится создавать из них… Тебе нравится то, что ты здесь видишь?

 То, на что смотрел Сикс, ему просто не могло нравиться еще больше.

 Шелби – единственное, что он замечал и хотел видеть.

 На лбу и щеках у нее выступили капельки пота, выбившиеся из хвоста волоски прилипли к скулам и шее. Он хотел убрать их назад, но боялся к ней прикоснуться, потому что не доверял самому себе. Особенно сейчас, когда она выглядела такой красивой и соблазнительной. Он ведь и так все утро провел, наблюдая за Шелби и спрашивая себя снова и снова, какого черта в штанах так тесно и почему затвердевший член так зверски болит. Нет, он не будет к ней прикасаться. А если и будет, то только для того, чтобы убить. Но убивать ее прямо сейчас у него не было ни малейшего желания.

Может быть, позже. Сегодня вечером.

 - Мне лично очень нравится, как мы поработали, - сказала Шелби. – А ты что думаешь?

 Проследив за ее взглядом, блуждающим по залу, а затем снова заглянув ей в глаза, Сикс понял, что Шелби ждет его мнения. И почувствовал себя так, будто ему задали вопрос на миллион в одном из тех телешоу, которые так нравятся людям. Но хуже всего – он понятия не имел, какой ответ будет правильным.

 Сикс был воплощением своей работы. Шестым жнецом, строго выполняющим приказы ради конечного результата. Инструментом вселенной. Все в мире существовало по какой-то причине, а не ради удовольствия жнеца. И не ему было высказывать свое мнение. Нравится ему что-то или нет, никого не волновало. Но теперь… он спросил себя, нравятся ли ему цветы. И нравится ли то, что с ними сделала Шелби.

 Черт возьми, да. Ему все это нравилось.

 - Хочешь, покажу тебе свои любимые? – спросила она и, не дождавшись ответа, убежала. Потом вернулась, держа в руке цветок с едва распустившимся бутоном, протянула его Сиксу и улыбнулась. – Это эустома. Очень изящный цветок, по-моему. Простой и непритязательный. У него даже запаха нет. Его можно добавить к любым другим цветам, и он не испортит общий аромат композиции. Я люблю смешивать эустомы с розами. Кстати, тебе не кажется, что с розами никогда не попадешь впросак?

 Боясь, что сломает цветок или, хуже того, убьет хрупкое растение, Сикс держал его за стебель двумя пальцами, глядя на шелковистые белые и тонкие, словно кружево, лепестки, и внезапно почувствовал приятное ощущение.

 - Мне очень нравится, - кивнул он, посмотрел на Шелби и вдруг подумал, может ли его сердце улыбаться так же, как сейчас улыбался его рот. Сиксу казалось, что может. – Красивые.

 Ослепленная его улыбкой, Шелби улыбнулась в ответ, на мгновение отвлеклась, когда мимо проплыла Олли, а потом пробормотала какой-то вопрос. Но так неразборчиво, что пришлось быстро повернуться к нему и, пока не передумала, выпалить как на духу:

 - У тебя есть семья?

 - Я не из здешних мест, - ответил Сикс и вернул ей цветок.

 Лаконичные ответы немного разочаровывали, но, судя по всему, он был не особенно разговорчивым.

 Так или иначе, ему хватало других замечательных качеств и черт.

Ну вот взять хотя бы его рот. Самый удивительный, самый красивый рот на свете. У Шелби покалывало губы от одной только мысли о том, какой он на вкус, от воспоминаний, как его губы прижимались к ее губам.

 - Мне нужно вернуться к работе, - сказала она и уже отвернулась, чтобы отойти, как вдруг Сикс схватил ее за запястье и заглянул прямо в глаза.

- Когда ты заканчиваешь?

 - Я… Это зависит от обстоятельств. Но к шести зал должен выглядеть идеально. После восьми начнут съезжаться гости, а я… Ну, мне нужно будет переодеться. Это свадьба подруги. Вообще-то, это первая свадьба, которую обслуживаем мы с Олли. Обычно нам поручают менее грандиозные события. – И, не в силах себя остановить, Шелби добавила: – Хочешь прийти?

 У Сикса был такой ошеломленный вид, будто она попросила его станцевать при всех стриптиз.

 Видя выражение его лица, Шелби поспешила объяснить:

 - Я понимаю, что совсем тебя не знаю, но это не значит, что не хочу узнать… ну, ты понял. Я хочу. – Его рука инстинктивно сжалась у нее на запястье. Занервничав, Шелби улыбнулась, чтобы успокоить и себя, и его. – Это избавит тебя от необходимости преследовать меня, разве нет?

 Он не ответил, но продолжал держать ее за руку, и это нервировало Шелби еще больше. Она пошевелила рукой, чтобы освободить ее, и подсознательно попыталась стереть из памяти ощущение горячих пальцев на коже.