— Нет, не убегайте, любовь моя. Идите сюда, в мои объятия.

Напряжение отпустило Эриенн, она позволила рукам Стюарта притянуть себя и положить рядом, прижалась нежным, изогнутым телом к его гладким, крепким, пульсирующим мускулам. Его голова опустилась, и у Эриенн перехватило дыхание, когда вокруг ее грудей закружился огненный язык. Он двигался мучительно медленно, оставляя после себя обжигающий след. Ее ощущения уподобились дикому, головокружительному полету, от которого дыхание становилось тяжелым и замирало. Окружающее потеряло смысл. Он стал для нее всем — прекрасным любовником, изрубцованным мужем, призраком в черном плаще, вырвавшим ее из покрытых пеной клыков гончих псов.

Эриенн почувствовала, как он поднимается над ней, и вздрогнула, когда его руки медленно двинулись вниз, через набухшие груди к изгибу бедер, а затем по линии между мог. В ней начало расти желание, образовалась какая-то пустота, требовавшая заполнения чем-то. Эриенн потянулась, чтобы обнять его, и провела рукою по жестким волосам на его груди. Мускулы под ее ладонью были крепкими и покатыми, и в крайнем удивлении Эриенн пробежала дрожащими пальцами по его широким плечам, восхищаясь телом, которое было скрыто от ее взора. Она поднялась на колени, чтобы быть лицом к нему, и слегка придвинулась вперед, между его бедрами, обняв руками узкие, покрытые плотью ребра. Эриенн нагнулась и вжалась губами в его горло, в то время как ее груди легко ласкали его грудь. Забросив свои рассыпавшиеся в полнейшем беспорядке волосы через его плечи, она подняла руки к его шее и прижалась к нему всем телом. Его дыхание остановилось, и от сладостного, блаженнейшего чувства сердце стало колотиться, как падающий молот.

— Поцелуй меня, — попросила Эриенн шепотом.

Она страстно желала, чтобы его прикосновение стерло тот жар, который оставил на ее губах поцелуй Кристофера и чтобы их близость с мужем не могла быть нарушена другим мужчиной.

Его губы коснулись ее плеча, затем он положил ее на кровать и дотронулся ртом до ее груди. Из-за того, что он не стал целовать ее губ, появилось какое-то разочарование, но оно не заслонило всепоглощающее возбуждение от жарких, страстных поцелуев, покрывающих ее тело. Он навалился сверху, и Эриенн была рада этому, не ощущая никакого страха перед его шрамами. Ее руки и тело ломило от желания прижать его и отдаться ему до конца. Эриенн уткнулась ему в грудь головою, почувствовав его податливость, и от его жаркой набухшей плоти в глубине ее тела возникла томительная дрожь, которая растекалась и увеличивалась с такой силой, что, казалось, Эриенн не вынесет ее. Подушечки пальцев нащупали знакомый шрам, и, нежно простонав и вжавшись своими бедрами в бедра Стюарта, Эриенн слегка поскребла его спину ногтями. Она прошептала имя, и на мгновение вселенная прекратила свое движение. Он отпрянул в сторону, но Эриенн приподнялась к нему, откинув голову назад, отчего ее волосы пролились на кровать пушистым шелковым ливнем. Он поцеловал эту шейку, и снова начал парить с ней все выше, пока не наступило то ослепляющее, пульсирующее мгновение, когда она тихо вскрикнула и в экстазе, затаила дыхание.

Сознание медленно возвращалось к ней, и Эриенн снова очутилась на земле. Она ощутила какое-то движение рядом с собою, и рука скользнула по спине Стюарта, выбирающегося из их уютного логова. Собрав последние остатки сил, Эриенн перекатилась на освещенную огнем часть кровати и отдернула занавес как раз в тот момент, когда дверь захлопнулась.

— Стюарт?

Сумев произнести это лишь шепотом, она посмотрела на движущиеся, танцующие языки пламени, размышляя над тем, что заставило его уйти. У него уже вошло в привычку оставаться у нее, и ей страстно хотелось лежать рядом с его горячим телом. Их близость сегодня была особенно приятной, перед ней не вставало ничье лицо, не преследовали никакие видения…

Неожиданно холод пробрался в сердце Эриенн, и внезапный ужас наполнил ее сознание, когда она вспомнила, как прошептала чье-то имя, и это имя было не Стюарт.

В страшном отчаянии Эриенн перевернулась на кровати и зарылась лицом в подушку, ощущая огненный жар на своих щеках.

— О, Стюарт, — простонала она, — что же я наделала?

Было позднее утро, и Эриенн поднимала свой дух, с особым тщанием приводя себя в порядок. Она бы предпочла оставаться в спальне все утро, но понимала, что это было бы трусливой уловкой, а ей вовсе не хотелось, чтобы о ней так думали. Эриенн надела бледно-голубое платье с красивым высоким воротником, вплела в волосы ленты и, робко пройдя через большой зал, предстала перед супругом в чрезвычайно привлекательном виде. Он ждал, стоя возле своего кресла у очага, и в его застывшем взоре Эриенн ощутила надвигающуюся гибель. Проскользнув к креслу напротив него, она быстро и неуверенно улыбнулась, а затем отвела взгляд на пылающее пламя, не в состоянии глядеть в глаза мужа.

Однако ожидаемых резких обличений не последовало. Воцарилась выжидательная тишина, и, осознавая необходимость узнать то, что ее ожидает, Эриенн настроилась решительно. Она глубоко вздохнула и подняла глаза, храбро и открыто ожидая любого вопроса, который мог задать лорд Сэкстон.

— Доброе утро, моя дорогая, — почти весело произнес хриплый голос. — Приношу свои извинения за то, что столь быстро покинул вас прошлой ночью.

Эриенн поразилась его добродушию, причину которого она не могла понять. Он несомненно слышал, как она прошептала имя его кузена, и должен был сообразить, что пусть и неосознанно, но она страстно желала другого мужчину в то время, как он занимался с ней любовью.

— Я подумал, что вы сегодня с удовольствием совершите прогулку в Карлайл. У вас нет возражений?

— Конечно, нет, милорд.

— Хорошо. Тогда мы отправляемся сразу после того, как вы позавтракаете.

— Мне надо переодеться? — нерешительно спросила Эриенн.

— Нет, мадам. Вы весьма обворожительны и так. Редкий бриллиант, на котором может отдохнуть мой взор, и хотя мне хотелось бы кое с кем познакомить вас к Карлайле, у нас будет возможность поговорить об этом по дороге. Пришло время, мадам, наводить порядок в моем доме.

Эриенн сжалась, потому что это заявление не предвещало ничего хорошего. Получалось, что с ней он еще вопрос не решил.

Лорд Сэкстон слегка повернулся к столу, где для Эриенн был накрыт завтрак.

— Приступайте, Эриенн. Вы, должно быть, умираете с голоду.

Она уже готова была возразить, но спохватилась. При мысли о том, что надо посмотреть в лицо Стюарту, ей становилось дурно, однако не было никаких оснований ускорять развязку, сославшись на отсутствие аппетита, а несколько вкусных кусочков могли помочь ей привести в порядок желудок.

Повар обладал редким талантом, и Эриенн не могла возложить вину за свое состояние на восхитительные блюда, которые стояли перед ней. Тем не менее она не сумела заставить себя съесть больше двух кусочков, поэтому, когда Пейн пришел доложить, что Банди хотел бы переговорить с хозяином в кабинете, Эриенн наконец с облегчением отодвинула свою тарелку, не опасаясь лишних расспросов. Она восстановила силы и дожидалась мужа, медленно попивая чай.

Часы отмерили четверть часа, прежде чем лорд Сэкстон вновь вернулся в большой зал. Он остановился возле ее кресла, чтобы принести извинения:

— Мне жаль, мадам, но я должен отложить наш визит в Карлайл, Меня уведомили о весьма срочном деле, и я должен покинуть вас, хотя мне это вовсе не по душе. Я не могу сказать точно, когда вернусь.

Эриенн не стала выяснять, что это за счастливый случай спас ее от скандала. Она продолжала пить чай, чувствуя, как понемногу успокаивается. Ландо было подано. Она услышала стук отъезжающих колес и в последовавшей за этим тишине сидела как человек, которого оттащили от ворот ада.

Когда напряжение спало, Эриенн потянуло в сон, и, сообразив, что ночью ей довелось поспать очень мало, она поднялась наверх и пошла в свои покои. Сняв платье, Эриенн уютно устроилась под одеялом и без усилий погрузилась в столь необходимый ей сон.