Как можно говорить, когда ты не уверен с кем ты говоришь? Когда ты не знаешь кто ты такой?

- Абсурд - это хорошо для пациентов. Так их можно заставить понять, что у них галлюцинации. Потому что, честно говоря, в некоторые истории нельзя поверить, даже самым бредовым пациентам. Вроде той истории, что ты рассказала мне сейчас о том, как ты попала в Страну Чудес через комнату Эйнштейна в Оксфордском Университете, потом пыталась спасти Горгона из лап Червонной Королевы. Человека, у которого выпал глаз из -за чихания? Ты и сама не веришь во все это. Да?

 У меня такое ощущение, словно рот исчез и мне хочется кричать. Руки по – прежнему, словно каменные. Я понятия не имею где я или кто этот человек.

 - Как я уже сказал, на сегодня хватит, - говорит мужчина и пишет что-то на бумаге. Скрип его карандаша меня раздражает. - Я выпишу тебе новый наркотик под названием "Колыбельная". Он поможет разгуляться твоему воображению. Мне необходимо, чтобы твой разум сам увидел и осознал насколько все это неправда. Все из тобой сказанного, всего лишь плод твоей буйной фантазии под влиянием книги, что ты прочла, будучи ребенком. - Он вынимает лист бумаги. - Я скажу Вальтруде ненадолго прекратить шоковые терапии. Увидимся на следующей неделе? - Судя по голосу, он похож на заботливого доктора, который улыбается мне, но я до сих пор не могу разглядеть его лицо в полумраке. - Замечательно. - Он поднимается. Я слышу шаги у ближайшей двери.

Я выгибаю шею, чтобы посмотреть на свои онемевшие руки. Они не онемели. На самом деле с ними ничего такого, за исключением того, что на мне надета смирительная рубашка, от которой на этот раз я не в силах освободиться.

Палата Алисы, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд

Вальтруда и Оджер входят в комнату и помогают мне пересесть в кресло. Сперва я говорю им, что мне не нужно инвалидное кресло, потом что я сама прекрасно могу идти. Я позволяю им везти себя по коридору подземного блока. Пациенты прильнули к решеткам, не говоря ни слова. Ни Вальтруда, ни Оджер не разговаривают со мной. Они закатывают меня в палату, которая пугает меня еще больше, как только я вхожу. Ничего особо не изменилось, кроме зеркала в полный рост на стене прямо напротив меня.

Я закрываю глаза и кричу.

- Что это зеркало здесь делает?

- Расслапься, - произносит Вальтруда с немецким акцентом. - Зеркало тебя не укусит.

- Ты не понимаешь, - я зажмуриваюсь еще сильнее. - Унеси его отсюда.

- Ты долшна встретить лицом к лицу сфои страхи, - говорит Вальтруда. - Прикас доктора.

- Не могу, - умоляю я. - Прошу, унеси его.

- Я тоже не могу, - отвечает она. - Тфой доктор сказайть, что ты должна заглянуйть ф зеркало. Ничего плохого оттуда не выйдет, кроме прафды. И настайть фремя встретить прафду, Алиса. Ты больше не можешь отрицайть того, что с тобой произошло. Взгляни своим страхам в глаза, и как знайть, быть может, ты выйдешь отсюда раньше, чем ты думайть.

- Отрицать то, что произошло со мной? - Я понятия не имею, о чем она говорит. Затем меня осеняет мысль, и я меняю свое решение.

Я сумасшедшая. Абсолютно сдвинутая по фазе, мир в моей голове выдуманный. Затем, я очнулась на кушетке и доктор говорит мне, что мне нужно попридержать свое воображение, если я хочу вылечиться. ХОЧУ ВЫЛЕЧИТЬСЯ. Быть может, стоит послать все к чертям и заглянуть в зеркало. Что я теряю? Меня стошнит или я снова потеряю сознание, когда увижу жуткого кролика?

Делаю глубокий вдох и открываю глаза. Ничего не происходит..., как и в Стране Чудес. Быть может, я, наконец, исцелилась от своей фобии. В зеркале передо мной нет кролика. На поверхности лишь несколько грязных пятен, да паутина в верхнем левом углу. Белый кролик больше не скалится, глядя на меня из отражения. Это еще не значит, что мне не нужно паниковать. Фактически, вместо этого я могла бы кричать. Днями. Годами.

Девушка в зеркале передо мной одета в смирительную рубашку и сидит в инвалидном кресле не потому, что ее ноги онемели, а потому, что она - парализована.

- Это случилойсь после тфой афария, - говорит Вальтруда. Она выглядит счастливой от того, что я наконец осознаю свое затруднительное положение и встречаюсь лицом к лицу со своими страхами. - Ты единтсфенный, кто выжил, но фот так. - Она указывает на мои ноги. - Видийшь, что доктор имейть ф виду. Встретийть свой страх лицом к лицу. Ты выйдумать этот глупый история о кролике ф зеркале, чтобы отрицайть реальность того, что ты парализована.

Взгляд мечется по комнате в поисках Тигровой Лилии, но ее нет. Я чувствую себя еще более одинокой; меня словно затолкали в темный угол, который слишком тесен для меня.

- Я бы хотела побыть одна, - говорю я, по - прежнему сдерживая слезы, не уверена, как долго я смогу их сдерживать.

- Не могу отрицайть. Ты счастливица. Доктор отказайть мне в сеансе шокофой терапии для тепя на целый неделя. - Она поворачивается, чтобы уйти, но затем останавливается и смотрит на меня в зеркале. - Но я уферена, ты выкинуть какой-нибудь глупойсть и снофа станешь моей рапыней в Мухоморне. - Она смеется и захлопывает дверь.

Снова одна. Я больше не могу это выносить. Правда или ложь, я закрываю глаза и молю Бога, чтобы все это прекратилось, даже если это означает снова вернуться в тот безумный мир, что я себе нафантазировала. Я не против побыть сумасшедшей. Я не против всего того безумия, что творится в мире, если только я снова очнусь и смогу ходить. Если реальный мир на самом деле таков, тогда я просто обожаю свой, безумный. Выдумки или нет, я хочу быть девушкой, которая спасает жизни. Прошу, я хочу очнуться от этого кошмара.

Лимузин Пиллара, где-то по дороге обратно в Лондон

- Все в порядке, милая? - лицо Фабиолы освещает широкая и спасительная улыбка, даря чувство безопасности, которого мне всегда так не хватает: редкий момент ощущения, когда кто-то по-настоящему заботиться о тебе.

Я не отвечаю ей. Я понимаю, что лежу в лимузине Пиллара, моя голова покоится на коленях Фабиолы. Перво наперво, я смотрю на свои ноги. Они выглядят нормально. Но этого недостаточно. Я шевелю носком. Все в порядке. Но и этого недостаточно. Я сгибаю колено, и оно работает. Я не калека. Тогда что все это было? Плохой сон? Или прямо сейчас я живу в выдуманном мною мире?

Значит, так тому и быть! Я не возражаю.

- Где я? - Я выпрямляюсь на сиденье в лимузине Пиллара. За рулем шофер. Фабиола, она же Белая Королева, элегантно сидит рядом со мной, а Пиллар расположился напротив на пассажирском сидении. Полагаю, Фабиола заставила его сесть там, вопреки его желаниям.

- Мы в..., - начинает Пиллар, поворачиваясь ко мне лицом.

Фабиола тут же шикает на него.

- Мы в лимузине Пиллара, едем в Лондон. Кажется, ты вернулась в наш мир обратно сквозь зеркало, но немного позже четырнадцати минут. - Она передает мне стакан воды. - Хвала Господу Богу, ты опоздала не на много. Несколько секунд после четырнадцати привели к потере сознания, а не к большему вреду. По-крайней мере, так гласили надписи Льюиса на Доске. Ты вернулась назад без сознания, и Пиллар подумал, что ты умерла. Он послал ко мне за помощью. И я рада, что оказалась полезной.

- Послал за Вами? - я сделала глоток, который не утолил ни жажды, ни вопросов, которые лишь продолжали множиться. - В Ватикан?

- Это заняло у меня несколько часов, включая дорогу и ожидание в аэропорту, - объясняет она. - Прошли те дни в Стране Чудес, когда я могла оказаться там, где пожелаю в мгновение ока.

Я помню, как входила в Доску Эйнштейна несколько минут спустя полуночи. Сколько же сейчас времени? Как долго я не могла очнуться? Я сунула руку в карман, в поисках часов. Оказалось, что я потеряла их вместе с часами.