– Да, есть. – заметил он надменность. – Например, что риторические вопросы не предполагают ответ собеседника, Валлур от Яштира.

– Мы принимаем жизнь и живое всецело напрямую. Наблюдаем результат работы незримого чертога, – он рукой окинул окружающий их кустарник, словно желая этим жалким взмахом объять вселенную. – результат его песни, но не участвуем в процессе сотворения. Мироздание ясно выразилась на этот счёт, когда разделило фазы нашего существования. Включи воображение. Это как глубокое впечатление от чего-либо. Твой дух способен легко определить его пределы, правдивость и благо. Разум ведь не вопрошает над смыслами в момент впечатления, терзаясь, почему то таково, каковыми является? В какой-то момент тебя перестают заботить детали – так ты понимаешь, какой избран путь. Одни вещи тебе нравятся, другие нет. Дух говорит "да" или же говорит "нет".

– Должен признать, это весьма занятно. – Аттвуд пригладил скулы, покрывшиеся короткой щетиной. Он ненавидел свою щетину – она никогда не росла равномерно. – Кто ещё знает об этом?

– Любой желающий, захоти он, может узнать и даже сам найти внутри себя подобное знание.

Древа вновь протяжно затрещали чёрными корками, твёрдыми как сердцевина берёзы Шмидта. У корней активизировалось деловитое движение местной фауны.

– Но во многих неискушённых умах многие предрассудки и чем больше таких умов вовлечено в раздумья о высоком, тем выразительнее гнёт невежества. – словно с неким огорчением договорил Валлур.

С минуту они молчали, наблюдая за потасовкой двух салатовых раков, телами более походивших на креветок, которые при помощи клацанья двенадцати клешней делили мховый бугорок, выросший на треснувшем корне. Победил опыт. Рак с подранным панцирем попросту сбросил второго вниз и победно заурчал, укладывая свою метровую тушу на новое место.

– Должно быть, вам не просто доискиваться до тайн мироздания без всякой поддержки?

– "Нам". Теперь ты один из нас.

– Один из любителей сумасшедших ситуаций, витиеватых разговоров и седых тайн? Да, пожалуй, всё сходится.

– Мы орден, а тайны нам интересны постольку, поскольку мы порой сталкиваемся с вещами неординарными, неизученными и крайне необычными.

– И убийственными, вроде Нолгвура и Киртани, дело ясное. – добавил к списку Аттвуд и громко чихнул, да так, что сразу несколько кустов резво покачнулись от выбегавших из них зверей.

Валлур кивнул в подтверждение:

– Никакое новое явление не может быть игнорируемо. Поиск первопричин есть верный путь.

– Верный путь. – прозвучало от Аттвуда с интонацией детектива, обнаружившего новую зацепку. – Значит в конце следа из хлебных крошек, оставленных Клахар, вы ожидаете увидеть пряничный домик?

– Ты прозорлив. – вновь кивнул Валлур, обернувшись на далёкий хруст веток. – Да, в целом наши интересы сугубо практичны: мир, там где он возможен, изобилие благ, там где от них не будет вреда и защита, там где без неё наступит торжество бесчинства.

– Надо же, благородные материалисты с синдромом галактических заступников. – прорвался из Аттвуда недюжинный сарказм, который он впредь не собирался сдерживать. – Не боитесь ведьмы, что живёт внутри?

– Мы знаем об опасностях и знаем, что будет не просто. А для ведьмы есть это. – от сгиба локтя двинулась крышка. Разложившись из составных частей, в кисть Валлура угодил знакомый предмет.

Появление инопланетного оружия каждый раз производило на Аттвуда сильное впечатление.

– Таков завет вашей клятвы? – поднял он глаза на непроницаемый шлем. – Убить тех, кто хочет убить вас и поделить трофеи?

– Таков завет самой жизни, стремящейся сохранить себя и преумножить. – оружие убралось восвояси. – Клятва иная, раз уж ты спросил. Язык звёзд, язык первых кто произнёс слова клятвы, он старше всех планет и всего, что мы знаем. Он вплетён в саму основу ткани материи, того самого информационного следа. Потусторонний мир, Рай, Ад, круг перерождений – называй любым словом, каким будет тебе удобно. Суть от этого не измениться. – Валлур снова выдержал длительную паузу и, приблизившись к камнем застывшему Аттвуду, с небольшим усилием упёрся своим сжатым кулаком в его грудь.

Гарваг зар Думм, Ораг зар Ктуд, Улвар зар Раллед.

Чужой мыслительный посыл, совершенно ему не свойственный, тревожащий скоплением ускользающих смыслов, входил в привычку. Тот чистый образ праведности, возникший под сомкнутыми веками, то сияние, было настолько чисто и искренне, что он растворился в нём всецело. Тело снова, как и в первый раз, пробрала дрожь, но теперь не от судорог холода, а от воодушевления, воинствующего возбуждения согласия и принятия, которое, подобно чувству обретения верного друга, полностью захватило его дух. Страх с растерянностью словно испарились, исчезли, уступив место решимости и пробудившейся воле к жизни. Ему несказанно полегчало.

"Провались оно всё" – подумал Аттвуд. – "На сегодня с меня достаточно".

– Ладно. Приму твои объяснения на веру.

– Человек делает мне одолжение. – по несменяемой интонации походило на констатацию факта, но Аттвуд заподозрил скрытую насмешку.

– Не обольщайся. – с напором бросил он. – Клятва может и действительно работает как надо, что тоже предстоит доказать, но тебе я точно не доверяю. Мы временные союзники и ровно до тех пор, пока я не вернусь обратно.

– Справедливо. – холод голоса в одночасье стал могильным. – Доверять кому-то столь чужому сразу – глупость. А Аттвуд-глупец был бы достаточно слаб, чтобы внимать словам клятвы.

– Вот и отлично. Так что будем делать теперь? – с готовностью спросил Аттвуд, показывая на лес. – У тебя есть конкретный план или так и будем стоять, пока звёзды не упадут нам на головы?

– Что за глупость? – искренне не понял Валлур. – Звёзды не могут упасть.

– План, Валлур, – тормошил его Аттвуд, – какой у нас план?

– Пойдём за остальными.

– И всё? Это весь план?

– Нет. Сначала нужно провести диагностику.

В подробности он углубляться не стал, видимо решив, что разговоров с него пока хватило. Какое-то время Аттвуд, сгорбившись на камне, провёл в пространных размышлениях о прошедшем разговоре. Духота мешала собраться с мыслями и, к прочему, вынуждала его нещадно потеть. Голова закружилась. Местный климат начинал его понемногу раздражать.

Валлур тем временем тщательно проверил свой костюм на предмет возможных внешних повреждений или сколов на броне. После, он в очередной раз огляделся и выставил вперёд раскрытую ладонь. Рыжеватый свет, появившись из её центра и кончиков пальцев, устлал небольшое пространство объёмной картой местности.

– Магнитные полюса фактически идентичны вашим, тоесть земным. Смещение составляет не более шестнадцати дакту или почти тридцать пять дакт. – он перевёл взгляд с карты на недоумевающего представителя первой категории. – Не более ста двадцати двух километров. – карта свернулась клубком. – Учитывая то, что эта планета всего в три раза больше вашей, мы сможем ориентироваться по ним. Притяжение девяносто шесть сотых от земного или четыре млорт. Повезло, переломы тебе не грозят, – провёл зилдраанец своими синими линиями по взмокшему человеку, считающему патроны. – максимум головокружение. Продолжительность светлого времени – двадцать девять и три десятых часа. Порядка тридцати двух гезхоров. – снова перевёл он на зилдраандское счисление и обратил ладонь к низине. Изображение сфокусировалось на рельефе. – Судя по всему, к западу от нас начинается ещё более густой лес. Там же видно небольшую реку. Пополним у неё припасы и поищем где обустроить ночлег.

– Как это поможет найти остальных?

– Будем сигнализировать этим через каждую тысячу шагов. – Валлур поднял кусок коры и ударил им о ближайшее дерево.

Звякнуло металлом, и вибрации гула как от колокольного звона разошлись по округе.

– Четвёртая категория, говоришь… – потная ладонь Аттвуда смачным шлепком упала на не менее взмокшую лысину. – И это твой гениальный план по поиску пропавших?