Чего-то не хватало… Нескольких деталей. Или даже одной. Одной детали. И он снова чувствовал себя совершенно разбитым – голова тяжелая, тело помятое, слабость и вялость. Неприятные ощущения во всем теле – мышцах, суставах. А ведь еще вчера в аэропорту он радовался тому, как возвращаются к нему силы и уверенность в себе. Неужели похмельный синдром, который по-научному называют абстинентным? Пульс частый, а потом казалось, что сердце вот-вот остановится. Это после стакана красного душистого вина? Так не бывает. Вино полезно для здоровья. Он просто устал. А из запоя его вывели еще в Москве.

– Добрый день или уже вечер! – раздался за его спиной мягкий, низкий голос.

Абзац вскочил. Он так задумался, что не заметил, как человек подошел к нему вплотную. Вот что значит бессонная ночь и полуторамесячный запой перед всем этим. Все ведет к потере профессионализма. Этого было достаточно, чтобы Абзац схватился за пистолет, но тут же взял себя в руки и заставил говорить спокойно. Он понял, кто перед ним. Это был человек в камуфляжной куртке, который привез его из Минвод в Пятигорск, водитель бежевой «копейки», любитель рыбной ловли, который говорил о местных греках: «Софокла знаю, Архимеда тоже…»

— Я слышал, Одиссей умер, – заговорил подошедший.

Абзац лишь кивнул в ответ.

— Его убили, – покачал головой человек в камуфляжной куртке. – Перерезали горло.

— Я знаю, – произнес Абзац.

— А как же альтернативные методы решения конфликтов? Вы же специалист в этой области, если я не ошибаюсь?

— А какая может быть альтернатива смерти? – Абзац полез в карман за сигаретами и отметил про себя, что при этом движении его собеседник заметно напрягся.

— Никакой, кроме жизни!

— Можно еще сказать: существование. – Абзац закурил.

— Это у кого как, – согласились с ним, – у одного жизнь, у другого – существование. Так как получилось, что Одиссей умер?

— Это результат литературной дискуссии. Одиссей говорил о том, что дуэль была местью за сестру, которую поэт обесчестил в московском доме Мартыновых на сундуке, – Абзац был не уверен, что все было именно на сундуке и об этом говорили в баре, но как-то именно так ему все это дело представлялось. – Его оппонент, его звали Вася, не согласился с тем, что Лермонтов мог лишить чести сестру Мартынова.

— Да-да, – покачал головой владелец бежевой «копейки», – есть и такие версии. Про сестру… Знаете, мы здесь, в этих краях, все понемногу думаем об этом. Все знают про дуэль.

Это такая тема… Можно сказать, всеобщая. Доступная всем. Только каждый по-своему оценивает и жизнь и творчество Лермонтова. А ведь эти разговоры про сестру Мартынова небеспочвенны. Ведь молодые Лермонтов и Мартынов были в определенном смысле приятели. По дороге в кавказскую ссылку Лермонтов останавливается в Москве и постоянно бывает у Мартыновых, ухаживает за Натальей Мартыновой. Говорят, что Наталья Мартынова признавалась своей родственнице, что влюблена в Лермонтова. И факт, что при расставании произошла совершенно безобразная сцена. Когда Лермонтов пришел попрощаться с Мартыновыми, взволнованная Наталья вышла проводить его на лестницу, она хотела сказать ему что-то важное, но тут «Лермонтов вдруг обернулся, громко захохотал ей в лицо и сбежал с лестницы, оставив в недоумении провожавшую». Это она сама на старости лет вспоминала. Вот так и бывает… Впрочем, судьба отмерила ей долгий век, а ее возлюбленный… досмеялся…

— Мы опять заговорили о литературе, но, как я успел понять, эти разговоры в здешних краях плохо кончаются, – меланхолично констатировал Абзац.

— А что стало с тем парнем, которому не понравилась версия про изнасилованную сестру Мартынова? – уточнил его собеседник.

— Он тоже мертв. Его закололи отравленным кинжалом.

Владелец бежевой «копейки» очередной раз горестно покачал головой.

— Помянем?

— Кого? – Абзаца заинтересовало предложение.

— Всех ушедших от нас.

— Ну, может, и не всех ушедших стоит поминать, но некоторых помянуть можно, – Абзац понял, что ему сейчас поможет алкоголь. Это чувство было сродни чувству острого голода или жажды, которые бывают у каждого человека. Сейчас только алкоголь мог подарить состояние психического комфорта, точнее, его иллюзию. Абзацу на миг показалось, что он действительно слышит какие-то божественные звуки, исходящие из высших сфер. А что удивляться, ведь они находились в Эоловой арфе. А то, что практически незнакомый человек предлагает ему выпить, это не удивляло и не пугало. Алкоголь разрушает все барьеры. В том числе и между незнакомыми людьми. А то, что его могут заманить куда-то, убить или взять в плен, в заложники? Ерунда. Во-первых, он профессионал. Во-вторых, он не хотел жить… но умирать тоже не хотел.

— Кстати, меня зовут Николай, – он протянул Абзацу руку.

— Олег, – Абзац пожал крепкую руку нового знакомого. Николаем звали и Чижа, который помог убежать ему из-под ареста во время проведения следственного эксперимента.

Вместе они спустились с горы. Двигатель старой машины завелся со второй попытки. Сдвинулись с места, Николай включил радио, передавали местные новости, металлический голос бесстрастно сообщал: «В станице Константиновская минувшей ночью неизвестные взорвали на улице ручную гранату. Пострадавших нет. Выехавшие на место происшествия взрывотехники определили, что была взорвана граната типа Ф-1. По данному факту решается вопрос о возбуждении уголовного дела».

Создавалось впечатление, что в этом мире не происходило ничего хорошего. Радио продолжало вещать: «Ночью в один из ресторанов Пятигорска ворвались двое парней, вооруженных автоматом и пистолетом, и, смяв охрану, изрешетили пулями потолок и избили бармена. Один из посетителей по мобильнику вызвал милиционеров, и вскоре налетчики были задержаны. Как сообщили нашему корреспонденту, еще одна драка произошла ночью в баре «Сюрприз». Поводом послужило то, что зашедший в бар сделал замечание пьяной компании, которая буйно себя вела. В ответ те набросились на него, и один из пьяных нанес ранение хирургическим скальпелем. От полученных травм мужчина скончался на месте».

Николай выразительно посмотрел на Абзаца и выключил радио.

— Да, – заметил Абзац, – классика жанра: если в баре начинается драка, финальный аккорд будет поставлен ударом бутылки по голове.

Николай ничего не ответил.

— А что пить будем? – спросил Абзац.

— Рябиновую на коньяке.

— А может, что-нибудь получше?

— Так это самое лучшее, местного разлива.

— Может, виски? – предложил Абзац и тут же понял, что лучше бы он этого не говорил, так выразительно на него посмотрели. – Ну, рябиновую так рябиновую…

«Копейка» катила по улицам Пятигорска.

— Я вообще-то не пью. Нет у меня такой потребности. Как-то с детства в душу запало, что лучше этим не увлекаться, – говорил Николай.

— Что, отец пил?

— Ни грамма. Совсем нет. Произошел другой случай. Мне тогда было лет одиннадцать, когда нас повезли классом на экскурсию. Ну, особо везти было некуда. А от нашей станицы километрах в пятнадцати стоял старинный спиртзавод, помещика Глебова еще. И вот нас повезли на завод смотреть производство. Это было двухэтажное здание из красного кирпича. Пришли мы туда. Меня сразу этот завод оглушил. Шум, кругом железо, кругом все вертится, повсюду какие-то транспортеры и ничего живого. Я аж растерялся. Потом хожу, смотрю. Нам рассказывают что-то, как тут все делают. А потом я смотрю и своим глазам не верю – ежик шмыгнул. Пробежал. Думаю: что такое в этом металле, в этом грохоте – откуда тут ежик, почудилось, что ли? Потом, где-то через полчаса, смотрю: стоит консервная баночка, в ней что-то налито, рядом кусочек хлеба, килька, и ежик лакает из этой консервной банки. Я подумал: «Наверное, воду пьет». Потом, возвращаясь этим же путем, я в третий раз увидел ежика. Он лежал как-то неприлично, непристойно выставив брюхо вверх, развернутый. Седоватая шерстка, которая под колючками на пузе, вся видна. Я думаю: «Сдох, что ли?» Потрогал его: нет, шевелится. А тут слышу, рабочий смеется. Я ему говорю: «Ежик, наверное, сдох?» А он отвечает: «Он не сдох, он уже напился. Тут его приучили спирт пить. Этот ежик – алкоголик.