Я знаю, что он старается держать вещи под контролем, но я не ожидала такой секретности.

- Теннер, ситуация немного хуже, чем я говорил, - объясняет он. Он выглядит виноватым, а это плохой знак. - То, что мы делаем, полностью против приказов АИ. На самом деле я был послал на совершенно иную миссию, и я игнорирую эти приказы.

- Что за миссия?

Он пожимает плечами. - Это глупо, и я не делаю это, так что не имеет значения.

- Ты можешь быть, я не знаю, уволен или что-то за игнорирование приказов? - если он любит что-нибудь, так это свою работу. Я удивлена, что он был так небрежен.

- Хуже, - говорит он. - Вот почему у нас мало времени. Я могу быть осужден и брошен в тюрьму, даже казнен за измену, если они узнают, что означает, что мы должны делать все это под радаром.

Я позволяю этому впитаться. На секунду я рада, что ставки для него тоже высоки. Мы не только в одной команде, это больше, чем просто для его славы. Это личное. Тогда наступает реальность. Что я делаю в каком-то неназванном, незанятом мире сейчас, узнавая об этом? - Что может быть еще хуже, чем ты говорил?

Его челюсть сжимается, и я знаю, что есть что-то. Поэтому я жду.

Голос Барклая тихий, но твердый. - Правительственные чиновники в Приме поставили бюллетени для всех миров, которые являются частью Межгалактического альянса. Если Бен не вернется к девяти утра тридцать первого, они собираются казнить людей, о которых он заботится.

Воздух вырывается из моих легких, будто меня ударили, когда я думаю о его родителях - его брате - и Бене, о том, сколько его семья значит для него. Он только что вернулся к ним обратно, после того, как пытался в течение семи лет. Он не может потерять их сейчас. Не снова.

- К тридцать первому? - говорю я, пытаясь посчитать в голове. Я считаю дни несколько раз, надеясь, что как-то сделала ошибку. Но ее нет. - Это через пять дней.

Барклай кивает и смотрит на часы. - Пять дней, один час, тридцать семь минут, десять секунд.

- Дерьмо. - что еще сказать, на самом деле?

- Они уже задержали всех остальных членов его семьи, - добавляет Барклай.

Семья Бена. Он рассказал мне о них после первого землетрясения, когда мы сидели под нашим столом в классе английского у Публит. Его мама ученый, а его папа путешествующий продавец. Его старший брат Дерек.

У нас были эти миниатюрные наборы автомобилей. Они были похожи на игрушки, но мы построили машину, которая была около двух футов в длину и как настоящая, с двигателем и всем. Но они были очень дорогие, поэтому, когда моя мама покупала Дереку новый набор, она заставляла его давать и мне работать с ним. Потом мы по очереди с помощью пульта гоняли автомобиль вниз по нашей улице. Мы много преследовали собаку.

Я делаю глубокий вдох. Я не могу позволить, чтобы что-то случилось с ними. Когда мы были в Новой Приме, Бен мог пойти домой, в свой мир, но он вернулся со мной в мой, чтобы помочь мне найти брата и остановить волновой распад.

Но это не будет легким. И теперь есть крайний срок — тот, который не оставляет нам много времени. У нас есть только пять дней. Меньше недели. - Каков план?

Барклай фыркает. - Мы должны найти Бена, доказать, что он невиновен, и выяснить, кто именно стоит за этим.

И мы должны найти Сесиль.

Это трудная задача для всего пяти дней.

Я делаю глубокий вдох. - Как мы найдем Бена? - это первый шаг, и мы не должны терять времени.

- Мы должны говорить с человеком, который знает Бена лучше, чем ты, - говорит он.

Мне не нужно спрашивать, кто это, я уже знаю.

Элайджа.

Полчаса и четыре портала спустя, мы, наконец, в Приме, и я валяюсь на ноющей спине. Я стараюсь не думать о том, как плохо будут выглядеть мои синяки после всех падений. Вместо этого я сосредотачиваюсь на Новой Приме и это точно не похоже на краткое воспоминание города, которое я видела из окна Барклая.

С одной стороны, вонь ужасная. Это какое-то ужасное сочетание горящей резины, мусора недельной давности, и теплых сточных вод. Я морщу нос на Барклая и смотрю вверх.

Небо - тот же самый переливающийся серый, который я помню, что-то, что было бы красиво со всеми различными мерцающими цветами, если бы не было переполнено толстыми, подобными шторму облаками смога, тяжело висящими в воздухе.

Мы в какой-то аллее, которая должно быть улица красных фонарей Новой Примы. Вместо кристальных небоскребов, там темно, разрисованные граффити здания с неоновыми вывесками алкоголя, наркотиков, азартных игр, секс игрушек, и гостиничные номера на час. Небоскребы должны быть где-то там наверху, так как солнце полностью заблокировано. Это могли бы быть также сумерки или ранний вечер.

Но сейчас утро, и никого, кажется, нет вокруг - наверное, потому что они все еще спят после того, что они делали прошлой ночью.

- Кто-нибудь видел наше появление? - все равно спрашиваю я, так как это потенциально может разрушить наше прикрытие.

Барклай качает головой. - Я так не думаю. Но если они видели, это уже не важно. Никому здесь не нужно это дерьмо.

Я поднимаюсь на ноги и затягиваю куртку чуть ближе вокруг себя, так как понимаю, что у здания напротив нас есть много окон от пола до потолка, которые имеют смысл только если они освещены и демонстрируют чей-нибудь стриптиз.

- Натяни свой капюшон, - говорит Барклай. - Мы в безопасности от узнавания на данный момент, но нам надо добраться до моей квартиры не будучи замеченным.

Он вытягивает шапочку из кармана пальто и надевает ее на голову. - Держись рядом со мной; не высовывайся. Ни с кем разговаривай, и что бы ты ни делала, не смотри вверх.

Я следую его приказам и остаюсь близко к его левому плечу, когда мы идем через переулок. Под неоновым освещением и кричащими знаками, грязь соответствует запаху. Здесь мусор скопился рядом с тротуарами и блокировал сточные канавы, и старая дождевая вода и, возможно, человеческие отходы сбились вокруг мусора, так как больше некуда деться.

Мы поворачиваем за угол и, опустив голову, достигаем другого переулка через слой зловонного пара, который поднимается из-под улицы. Барклай идет быстро и не высовывается, а я почти бегу, чтобы не отставать от него.

Какой бы частью Примы это ни было, это не то, где я хотела бы болтаться одна.

Спустя несколько поворотов, мы проходим стенд на улице со знаком, который говорит ВИННЫЙ ПОГРЕБОК ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ, но действительно это просто парень, жарящий какое-то мясо, которое выглядит сожженным и пахнет грязью. Мой желудок неприятно переворачивается, я стараюсь не задаваться вопросом, чье это мясо на самом деле. Там большой парень рядом с грилем, наблюдет как несколько людей поблизости приближаются. Он явно какой-то охранник, чтобы убедиться, что никто не крадет таинственное мясо. Он ловит мой взгляд, и глаза его обшаривают мое тело, в то время как его губы изгибаются в улыбке. Дрожь движется по моей спине.

- Иди быстрее, - говорит Барклай, не оборачиваясь.

На этот раз, я слушаюсь без вопросов.

Мы делаем еще один поворот, и проходим мимо бездомного парня, спящего на куче мусора. Рядом с ним старый металлический мусорный бак коптит от затухающего огня.

Он поднимает голову, когда мы проходим мимо. - Сколько стоит твоя девушка, парень?

Я почти ожидала, что Барклай пошутит о том, чтобы продать меня бездомному парню, если я не буду следовать его приказам и сотрудничать с ним, но он этого не делает. И я этому рада.

Наконец мы добираемся до металлического здания, которое, по крайней мере кажется, хорошо сохранилось. Два парня, которые похожи на какую-то смесь военных и полицейских, стоят на страже рядом с дверью. На них темные френчи, пуленепробиваемые жилеты и черные ботинки, и они держат автоматы. Поскольку мы приближаемся к ним, их тела заметно напряженны, и они поправляют свое оружие.

- Я буду говорить, - шепчет Барклай. С этим у меня нет проблем. - И не забудь держать голову опущенной.