— Силора Салм ценит тебя, — заметила Валиндра, застав воина-ашмадай врасплох. — Не знаю почему. Видится мне, ты… глуповат.

Джестри нахмурился, но быстро напомнил себе, что имеет дело с личем, не всегда прибывающим в своем уме.

— Так что — Грит! Грит! — следуй за мной и поприветствуй моего нового друга, — приказала Валиндра.

Джестри моргнул и попятился. Полубезумное восклицание посреди предложения застало врасплох, однако ашмадай показалось, что он заметил ухмылку на лице лича. Неужели она намерено использовала свою присказку, чтобы сбить культиста с толку? Беда в том, что когда дело касалось Валиндры, невозможно было сказать что-то наверняка.

— Я отправлю других и оповещу часовых, — ответил Джестри.

— Ты пойдешь со мной, — поправила эльфийка. — Живым или мертвым.

Воина снова обдало холодом.

— Я знаю того, кому понравится получить твое бездыханное тело, — дразня, добавила лич, и от этих слов глаза Джестри в панике расширились. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать рвущийся наружу крик.

— Запросто, — продолжила Валиндра, но разговаривала она вовсе не с ашмадай. Казалось, она вообще ни к кому не обращается! — Даже если я убью его, ты не сможешь заполучить тело. Не сейчас.

— О чем ты говоришь? — требовательно спросил культист.

— Живым или мертвым? — снова поддразнила лич.

Другие ашмадай занервничали, и Джестри обернулся к ним в поисках поддержки. Но Валиндра владела скипетром Асмодея. Силора назначила ее главной в этом задании, и фанатик с полной ясностью понимал, что если попытается ослушаться немертвую эльфийку, его «друзья» продолжат ей подчиняться и убьют Джестри, если Валиндра того пожелает.

— Ты один, — кивнув, сказала лич, и Джестри обратился к собратьям-ашмадай:

— Охраняйте дорогу и прилежащую территорию.

Культисты подчинились, глядя на лидера, как на смертника.

Без лишних слов Валиндра скользнула в сторону маленького домика, держа перед собой скипетр. Джестри догнал ее только у самого крыльца. Входная дверь открылась.

— Могу ли я помочь вам, ночные странники? — спросила появившаяся в дверном проеме женщина, чей силуэт обрамлял идущий изнутри свет очага. Голос ее был сладок и невинен и казался совершенно неуместным в столь опасной местности.

— Это единственное, о чем я задумывалась, — ответила Валиндра.

Джестри хотел было взглянуть на лича, но понял, что не может отвести взгляда от стоящей перед ним женщины. Красавицей она не была, но и непривлекательной ее назвать было нельзя: изящная фигура, открытое круглое лицо и вьющиеся волосы, отливающие рыжиной даже в тусклом свете. Странное ощущение посетило Джестри пока он, замерев, смотрел на хозяйку дома, слушал невинный и теплый голос и разглядывал отблески света на густых волосах. Он думал о вишневом пироге.

Пирог с вишней, поданный прохладной осенней ночью. С озера долетали порывы ветра, а его мать и две сестры были рядом. Джестри думал о близняшках, забравшихся под одно одеяло, слишком маленькое, чтоб укрыть обеих, и тянущих его края каждая на себя.

Ашмадай потряс головой, чтобы успокоиться, но женщина заговорила вновь:

— Заходите. Я не ожидала гостей в столь поздний час, но мясная похлебка еще не остыла.

Джестри, вновь погрузившийся в воспоминания, смотрел на другой берег озера, надеясь первым заметить свет факела, возвещающего, что отец возвращается с охоты.

Валиндра уже переступила порог, прежде чем воин это заметил. Он кивнул рыжеволосой женщине и шагнул в уютный дом. Подходя к очагу, культист не переставал поглядывать на нее. Лицо и улыбка хозяйки были открыты и доброжелательны. Джестри не назвал бы ее особо привлекательной — разумеется, ничто в ней не могло сравниться с красотой Силоры Салм. Но, так или иначе, внешность, голос, все вместе… завораживало.

— И за что же милостивые боги наградили меня такими гостями в этот поздний час?

Женщина закрыла дверь и жестом пригласила Валиндру и Джестри сесть возле очага, в то время как сама пошла за третьим стулом для себя.

Ситуация казалась совершенно естественной: путешествующие мужчина и женщина находят укрытие в попавшемся им на пути уютном доме. Когда рыжеволосая хозяйка вернулась, Валиндра сидела у очага и небрежно вертела в руках скипетр. Женщина замерла, заметив необычный предмет.

Лич улыбнулась.

Как и хозяйка дома.

И тут Джестри озарило: Валиндра же нежить! Половина ее кожи сгнила и отвалилась. Белые кости проглядывали сквозь плоть одного из запястий и иссохшие щеки. Несомненно, хозяйка дома, это невинное и нежное существо, не могла не заметить подобного. И, тем не менее, казалось, ее это вовсе не тревожит.

Джестри огляделся в поисках способа для побега.

— Меня зовут Аруника, — представилась женщина.

— Валиндра, — ответила лич.

— А он?

— Не имеет значения, — заверила собеседницу Валиндра.

Джестри перевел взгляд с лича на Арунику и по ее лицу заметил, что она не разделяет мнения Валиндры. Культист обнаружил, что чувствует себя гораздо спокойнее.

— С чем ты пришла? — спросила Аруника.

— С миром, — ответила эльфийка. — И ты заинтересована в том, чтобы мы стали друзьями! — неожиданно выкрикнула она и принялась напевать «Арклем! Ар-клем!» в такт ударам сердца.

Арунику это больше позабавило, нежели напугало. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на Джестри.

— Магическая чума, — тихо пояснил он.

— Валиндра? — позвала хозяйка дома, когда лич немного успокоился.

— С миром, — повторила немертвая эльфийка, будто ничего не произошло. — К тому же мы в каком-то смысле родичи.

— Я тебе не родня, — с нажимом произнесла Аруника.

Тень злобной усмешки скользнула по лицу Валиндры, и лич подняла скипетр Асмодея.

Аруника кивнула, и ее светлые глаза сверкнули.

— Он был дарован Валиндре Силорой Салм из Тэя, — набравшись храбрости, вставил Джестри, — которая служит Сзассу Тэму.

— Итак, ты ашмадай, — только и ответила Аруника.

— А ты? — осмелился спросить культист. В ином случае, зачем им приходить в дом простой женщины, симпатичной и ничего не значащей простолюдинки?

Аруника издевательски расхохоталась, но тут же примирительно вскинула руку и замолкла, увидев, что культист начал злиться.

— Можно сказать, что я на стороне ашмадай, — признала она.

— И на чьей же еще? — резко потребовала Валиндра.

На этот раз хозяйка дома прищурилась, пристально разглядывая лича.

— Вы прибыли как посланники этой Силоры Салм?

— Да, — ответил Джестри прежде, чем Валиндра сорвалась на подобный птичьему визг:

— Грит! Грит!

— Уверяю вас, я не одна, — продолжила Аруника. — У меня есть друзья, очень влиятельные друзья, и они близко.

Валиндра зашипела, и Джестри решил, что она нападет на рыжеволосую женщину. Культист сопротивлялся желанию броситься на защиту Аруники или же отчаянно закричать, проклиная решение Силоры отправить Валиндру на это задание. Как могла тэянка так ошибиться? Аруника не представляла угрозы. Она, несомненно, была другом и ни чем не заслужила несчастье столкнуться с могущественным и безумным личем.

— Мои друзья поддержат вас в борьбе с нетерезами, — продолжила хозяйка дома, успокаивая Валиндру. — Возвращайтесь к Силоре Салм и передайте ей, что я буду вашим посредником. Она знает, где меня найти.

Закончив, она взглянула на Джестри и указала на дверь, явно предлагая ему уйти. Культист не обиделся, но каким-то образом понял, что Аруника не просит его покинуть дом, но приказывает. Он посмотрел на Валиндру и затем, помедлив, шагнул в ночь за порогом.

Ашмадай осмелился на мгновение задержаться в дверях и услышал, как Аруника убеждает лича, что ее друзья могут помочь — и у Джестри сложилось впечатление, что рыжеволосая женщина говорит и о личных, а не только общих выгодах.

Культист бросился прочь, боясь быть пойманным на подслушивании, но успел уловить еще одно слово: «государство».

Он понятия не имел, что это может означать.