– Мам,– сказал он, потянув ее.

– Здесь все сейчас разнесет! Вам нужно найти укрытие! – снова сказала мать, уходя к заправке со своим сыном.

Шепли вернулся ко мне, взяв меня за руку. – Нам надо идти, – сказал он, повернувшись и увидев десятки людей, бежавших к нам из своих припаркованных машин.

Я кивнула, и мы побежали. Дождь хлестал мне по лицу, падая горизонтально, а не на землю, ухудшая видимость.

Шепли посмотрел назад.

– Бежим! – сказал он.

Мы побежали через две полосы и остановились на дальней стороне разделителя. Движение было несильным, но еще продолжалось в обе стороны. Мы остановились на мгновение, а потом Шепли опять толкнул меня вперед, через обе полосы встречного движения, а затем вниз по склону к заправке. Высокий знак наверху гласил «Летающий Джей». Люди бежали с парковки к переходу.

Шепли остановился, и моя грудь вздымалась.

– Куда вы идете? – спросил Шепли, не обращаясь к кому–то конкретно.

Мужчина, державший за руку девочку младшего школьного возраста, пробежал мимо нас, указывая вперед.

– Она заполнена! Больше никто не поместится!

–Дерьмо! – закричала я. – Дерьмо! Что нам делать?

Шепли дотронулся до моей щеки, беспокойство сделало темной кожу у него вокруг глаз.

– Молись, чтобы нас это не коснулось.

Мы вместе побежали к двум мостам, которые позволяли магистрали проходить над Хайвей 170. Над нами нависали большие бетонные столбы, создавая нишу, в которой металл соединялся со склоном. Пространство под обоими мостами было уже полно напуганными людьми.

– Там нет места, – сказала я, чувствуя себя безнадежно.

– Мы сделаем место, – сказал Шепли.

Когда мы поднялись по крутому склону бетонного холма, машины, которые все еще пересекали переход, звучали, словно удары барабана. Родители заталкивали своих детей в самые дальние уголки, которые только могли найти, и закрывали их своими телами. Парочки ютились вместе, а группа из четырех девочек–подростков вытирали мокрые щеки, то ругаясь на свои мобильники, то молясь.

– Здесь, – сказал Шепли, толкнув меня под западный мост. – Оно сначала ударит в восточный мост. – Он провел меня в центр, где было небольшое пространство, достаточно большое только для одного из нас.

– Залезай, Мер, – сказал он, показывая на небольшой выступ перед двухфутовой бетонной нишей.

Я покачала головой.

– Тут нет места для тебя.

Он нахмурился.

– Америка, у нас нет на это времени.

– Приближается! – закричал кто–то с западного моста.

Шепли обхватил мое лицо и запечатлел крепкий поцелуй на моих губах.

–Я люблю тебя. С нами все будет в порядке. Я обещаю. Поднимайся туда.

Он попытался провести меня, но я медлила.

–Шеп, – сказала я сквозь ветер.

– Сейчас же! – потребовал он. Он никогда прежде так со мной не разговаривал.

Я сглотнула и потом подчинилась.

Шепли огляделся, фыркая и стаскивая свою промокшую футболку с тела. Он заметил мужчину внизу, поднимавшего свой мобильный.

– Тим! Поднимайся сюда! – позвала женщина.

Тим зачесал назад свои мокрые темные волосы, продолжая держать свой телефон в направлении торнадо.

– Оно приближается! – закричал он в ответ, улыбаясь с волнением.

Дети закричали,а за ними и некоторые взрослые.

– Это происходит? – сказала я, чувствуя, как мое сердце колотится в грудной клетке.

Шепли сжал мою руку.

– Посмотри на меня, Мер. Скоро все закончится.

Я быстро кивнула, наклонившись и увидев, что Тим все еще снимает. Он сделал шаг назад и начал забираться вверх по склону.

Я притянула Шепли к себе настолько близко, насколько могла, и он крепко обхватил меня. Казалось, что время остановилось. Было тихо – ни ветра, ни плача, будто бы весь мир задержал дыхание в ожидании следующих нескольких секунд. Это был момент времени, который мог изменить жизни каждого, кто укрывался не под тем мостом.

Слишком быстро мир закончился, и ветер заревел, словно дюжина военных самолетов медленно пролетала низко над головой. Трава на разделителе внизу начала трепетать, и я почувствовала себя так, будто была на милю под водой, перемена в давлении воздуха была тяжелой и дезориентирующей. Сначала меня немного оттолкнуло назад, а потом я увидела, как Тим поднялся вверх. Он шлепнулся на землю, вцепился в бетон, а потом в траву, пока невидимый монстр не утащил его в небо.

Меня окружили вопли, и мои пальцы вцепились в спину Шепли. Он наклонился ко мне, но когда воронка направилась к другой стороне восточного моста, а потом к нашему, воздух изменился. Кто–то закричал, когда потерял опору и был вытолкнут из нашего укрытия. Один за другим, те, кто не находился внутри нашего уголка, где холм встречался с мостом, был вырван оттуда.

– Держись! – заорал Шепли, но его голос был заглушен. Он приложил всю свою силу, чтобы толкнуть меня дальше в расщелину.

Я почувствовала, как его тело отталкивается от меня. Его руки сжались вокруг меня, но когда я подалась вперед, он отпустил меня и впился пальцами ног в бетон, наклоняясь по ветру.

–Шеп! – заорала я, увидев, как его пальцы побелели, вжимаясь в землю.

Одно мгновение он боролся с рюкзаком, чтобы отдать его мне.

Я повесила его на руку и потянулась к нему.

– Возьми меня за руку!

Его ноги начали скользить, и он посмотрел на меня с пониманием и ужасом на лице.

– Закрой глаза, малышка.

Когда он сказал это, то исчез, взлетев, словно ничего не весил. Я прокричала его имя, но мой голос потерялся на оглушающем ветру.

Давление воздуха изменилось, и всасывание остановилось. Я побежала вниз, увидев, как темно–синий крутящийся канат покатился вниз по магистрали, швыряя фуры словно игрушки. Я вылезла и побежала из–за моста, оглядываясь в неверии, чувствуя уколы дождя на каждом дюйме моей оголенной кожи.

– Шепли! – кричала я, наклонившись вперед. Я крепко держалась за его рюкзак, обнимая его, будто это был Шепли.

Дождь исчез, и я смотрела, как торнадо увеличивалось в размерах, изящно скользя к Эмпории.

Я побежала к Чарджеру, остановившись у верхней части канавы. Магистраль теперь была тропой разрушения с искореженными машинами и беспорядочными обломками, лежащими повсюду. Здесь больше не было обломков от внедорожника и фуры, и на этом месте лежал большой кусок олова.

Всего мгновения назад Шепли и я были на пути к моим родителям. Теперь я была в центре того, что выглядело, как зона боевых действий.

Вода все еще плескалась на капоте Чарджера.

– Мы были прямо там, – прошептала я никому. – Он был там! – Моя грудь вздымалась, но неважно, сколько раз я вдыхала, я не могла надышаться. Мои руки ударили по коленям, а затем колени упали на землю. Рыдания разорвали мое горло, и я закричала.

Я надеялась, что он примчится ко мне и убедит меня в том, что с ним все хорошо. Чем дольше я ждала у Чарджера без него, тем больше я паниковала. Он не возвращался. Может быть, он лежал где–то, раненный. Я не знала, что делать. Если бы я ушла искать его, он мог прийти к Чарджеру, а меня бы там не было.

Я втянула ртом воздух, вытирая дождь и слезы со щек.

– Пожалуйста, вернись ко мне, – прошептала я.

Красные и синие огни отражались на мокром асфальте, и я посмотрела через плечо и увидела патрульную машину, парковавшуюся за мной. Офицер вышел из нее и бросился ко мне, и, опустившись на колени, нежно положил руку мне на спину. Рейесбыло выгравировано на бронзовом значке, приколотом к переднему карману его рубашки. Он приподнял свою синюю фетровую шляпу, и на бронзовой звезде, прикрепленной впереди, значилось Дорожный Патруль Канзаса.

– Вы ранены? – Рейес протянул свои толстые руки, оборачивая шерстяное одеяло вокруг моих плеч.

Я не понимала, как мне холодно, пока приятное ощущение тепла не опустилось на мою кожу.

Офицер навис надо мной, он был больше Трэвиса. Он снял шляпу, обнажив гладко выбритую голову. Его выражение лица было суровым, хотел он того или нет. Две глубокие линии разделяли его черные густые брови, и его глаза сузились, когда он посмотрел на меня.