– Она согласилась?

Он поднял бровь.

– Я нет, – сказала я, стряхивая засохшую грязь с рук. – Он просил меня до этого.

– Ой.

– Дважды.

Все лицо Рейеса сморщилось.

– Жестоко.

– Его двоюродный брат и моя лучшая подруга женаты. Они сбежали после ужасного происшествия в колледже, и я….

– Пожар?

– Да… вы слышали об этом?

–АльмаМатер моего брата, помните?

– Верно.

– Итак, они поженились? И это оказалось плохо?

– Нет.

– Но это было сдерживающим фактором, чтобы выйти за парня которого вы любите?

– Ну, если вы так это понимаете…

– А как бы вы поняли?

– Его сосед по квартире, Трэвис, женился. Поэтому, сначала он вроде сделал предложение как отговорку, надеясь, что наши родители разрешат нам жить вместе. Мои родители не собирались разрешать… вообще. Но я не хотела выходить замуж, просто чтобы манипулировать ситуацией, как Трэвис и Эбби. Трэвис еще и его двоюродный брат, а Эбби – моя лучшая подруга, – я посмотрела на Рейеса, чтобы увидеть его выражение лица. – Я знаю. Это запутанно.

– Совсем немного.

– Потом он сделал предложение через три месяца, и мне казалось, что он спрашивает просто потому, что Трэвис и Эбби поженились. Шеп берет пример с Трэвиса. Я просто не была готова.

– Довольно честно.

– Теперь, – я издала долгий вздох. – Я готова, но он не предложит. Он говорит о том, чтобы стать футбольным селекционером.

– И?

–И, он уедет на приличную часть года, – я покачала головой, ковыряя свои грязные ногти. – Я боюсь, мы отдалимся друг от друга.

– Селекционер, да? Интересно, – он поерзал на сиденье, готовясь к тому, что скажет дальше. – Что в сумке?

Я пожала плечами, посмотрев на рюкзак у меня на коленях.

– Его вещи.

– Какие вещи?

– Я не знаю. Зубная щетка и одежда на выходные. Мы собирались к моим родителям.

– Вы хотели, чтобы он сделал предложение в доме ваших родителей? – его бровь снова поднялась.

Я выстрелила в него взглядом.

– И? Это уже кажется не разговором, а больше похоже на допрос.

– Мне интересно, почему рюкзак так важен. Это единственная вещь, покинувшая машину вместе с вами двумя. Он отдал его тебе, до того как его сдуло с перехода. Это важный рюкзак.

– Что вы пытаетесь выяснить?

– Я просто хочу убедиться, что не перевожу наркотики в своей машине.

Мой рот раскрылся и опять захлопнулся.

– Я вас обидел? – спросил Рейес, хотя его явно не волновала моя реакция.

– Шепли не принимает наркотики. Он почти не пьет. Он покупает одну бутылку пива и мусолит ее весь вечер.

– А вы?

– Нет!

Его это не убедило.

– Не обязательно принимать наркотики, чтобы продавать их. Лучшие дилеры не принимают.

– Мы не наркодилеры или контрабандисты, или еще кто–то вроде них.

Рейес свернул на обочину рядом с затопленнымЧарджером. Вода и мусор вплывали в открытые окна.

– Потребуется большой ремонт. Как он собирается оплачивать его?

– Он и его отец любят старые машины.

– Ремонтный проект для воссоединения отца и сына? За все заплачено деньгами отца?

– Им не нужно воссоединяться. Он очень близок с родителями. Он был хорошим ребенком, и он даже лучший мужчина. Да, у них есть деньги, но у него есть работа. Он обеспечивает себя.

Рейес взглянул на меня. Он был просто…огромным. Тем не менее, мне было нечего скрывать, и я не позволила бы ему запугать себя.

– Он работает в банке, – огрызнулась я. – Вы действительно думаете, что я прячу наркотики в этой сумке?

– Вы держитесь за нее так, будто она сделана из золота.

– Это его! Это единственная вещь, которая у меня осталась от него, кроме этой утонувшей машины! – слезы жгли мне глаза, когда понимание того, что я только что сказала, образовало комок у меня в горле.

Рейес ждал.

Я сжала губы и рванула молнию, дергая ее, пока она не открылась. Я вытащила первую вещь, которую схватила, и это была одна из рубашек Шепли. Это была его любимая, темно–серая футболка государственного университета Истерн. Я прижала ее к груди, мгновенно сломавшись.

– Америка… не… не плачьте, –Рейес смотрел наполовину с отвращением, наполовину с неудобством, пытаясь глядеть куда угодно, только не на меня. – Это неудобно.

Я вынула другую футболку, потом пару шорт. Когда я развернула их, в рюкзак упала маленькая коробочка.

– Что это было? – сказал Рейес обвинительным тоном.

Я порылась в сумке и выудила коробочку, держа ее с широкой улыбкой.

– Это… это кольцо, которое он купил. Он привез его. – я отрывисто вдохнула, и мое выражение лица исчезло. – Он собирался сделать предложение.

Рейес улыбнулся.

– Спасибо.

– За что? – сказала я, открывая коробочку.

– За то, что не перевозите наркотики. Мне было бы очень неприятно арестовывать вас.

– Вы придурок, – сказала я, вытирая глаза.

– Я знаю, – он открыл свое окно, чтобы сделать сигнал другому офицеру.

С помощью национальной гвардии магистраль была очищена, и движение понемногу снова продолжилось, но когда солнце стало садиться, новые темные облака начали образовываться на горизонте.

– Выглядит зловеще, – сказала я.

– Я думаю, мы уже пережили кое–что зловещее.

Я нахмурилась, чувствуя нетерпение.

– Нам нужно найти Шепли до темноты.

– Работаем над этим, – он кивнул приближавшемуся офицеру. – Лэндерс!

– Как дела? – сказал Лэндерс.

Когда он стоял у окна Рейеса, даже в патрульной машине я чувствовала себя так, словно нас остановили за нарушение, и в любую минуту Лэндерс спросит Рейеса, знает ли он, как быстро ехал.

– У меня маленькая девочка в машине…

– Маленькая девочка? – прошипела я.

Он вздохнул.

– У меня в машине молодая женщина, которая ищет своего парня. Они укрывались под переходом, когда возник торнадо.

Лэндерс наклонился, окинув меня взглядом.

– Она счастливица. Не все смогли это сделать.

– Кто, например? – спросила я, согнувшись, чтобы получить лучший обзор.

– Точно не знаю. Можете поверить, одного парня забросило на четверть мили, а он пробежал весь путь обратно к переходу в поисках кого–то? Он был покрыт грязью. Выглядел как подтаявший шоколадный батончик.

– Он был один? Вы помните его имя? – спросила я.

Лэндерс покачал головой, все еще посмеиваясь над своей шуткой.

– Какое–то странное.

– Шепли? – спросил Рейес.

– Может быть, – сказал Лэндерс.

– Он был ранен? Что было на нем надето? Около двадцати лет? Карие глаза?

– Эй, эй, эй, мэм. Это был долгий день, – сказал Лэндерс, вставая.

Все, что я могла видеть, был его живот.

Рейес посмотрел на него.

– Да ладно, Джастин. Она многие часы искала его. Она видела, как его засосало чертовым торнадо.

– У него была приличная рваная рана на плече, но он будет жить, если начальник пожарной службы сможет уговорить его позволить о себе позаботиться. Он был одержим тем, чтобы найти его… хм… как он выразился? Невероятно красивую девушку, –Лэндерс остановился и наклонился. – Америка?

Мои глаза расширились, и рот раскрылся в широченной улыбке.

– Да! Это мое имя! Он был здесь? Искал меня? Вы знаете, куда он пошел?

– В больницу… искать вас, – сказал Лэндерс, поднимая шляпу. – Удачи, мэм.

–Рейес! – сказала я, хватая его за руку.

Он кивнул и включил фары, а затем включил переднюю передачу. Нас трясло, когда патрульная машина пересекала разделительную полосу, а затем Рейес нажал на газ своей тяжелой ногой, и мы покатили по переезду в сторону Эмпории… и Шепли.

Шепли

Медсестра покачала головой, вытирая порез у меня на ухе ватным шариком.

– Вы счастливчик. – Она моргнула своими длинными ресницами и потянулась за чем–то позади нее, лежавшем на серебряном подносе рядом с моей каталкой.

Отделение аварийной службы было заполнено. Палаты были доступны только для более серьёзных случаев. В зале ожидания была организована приемная очередь, и я ждал больше часа, прежде чем медсестра наконец назвала мое имя и проводила к каталке в коридоре, где я ждал еще час.