В ту секунду, когда Эбби встала на колени перед Трэвисом, он обхватил её руками и зарылся лицом в изгибе её шеи. Шепли встал и отошел назад на несколько шагов, взглянув на меня лишь на мгновение, перед тем как продолжить наблюдать за тем, как Эбби меняет все к лучшему.

– Доброе утро, родная, – сказала мама, касаясь моего плеча.

Я обернулась, чтобы обнять её.

– Привет. Как спала?

Мама осмотрелась и вздохнула. Морщинки на уголках её рта углубились, когда она улыбнулась.

– Это место замечательное, Америка. Ты проделала действительно хорошую работу.

–Слишком хорошую, – поддразнил папа.

– Марк, прекрати, – сказала мама, толкая его локтем. – Она уже сказала, что не спешит. Оставь её в покое. – Она посмотрела на меня. – Мы все еще приглашены на бранч?

– Ага, – сказала я, отвлекшись на объятия Трэвиса и Эбби на пляже. Я закусила губу. По крайней мере, они не ссорятся, или может они притворялись.

– Что такое? – спросил папа. Он посмотрел в том же направлении, что и я, немедленно замечая Трэвиса и Эбби. – Боже правый, они же не ссорятся, так?

– Нет. Все хорошо, – заверила я его.

– Трэвис ведь не напал на какого–нибудьотвязного парня за то, что тот пялился на его жену?

– Нет, – хихикнула я. – Трэвис стал спокойнее…более или менее.

– У Эбби то самое выражение лица, Пэм, – сказал отец.

– Ты прав, – сказала мама. – Определенно то самое.

Они имели в виду невозмутимое лицо Эбби. Любой незнакомец не обратил бы на это внимания, но все мы знали, что оно значит.

Я повернулась к ним с напускной улыбкой.

– Я заказала столик на шестерых. Думаю, Джек и Дейна уже отправились туда. Я пойду возьму Шепли, и встретимся там.

Мама похлопала ресницами и притворилась, что не знала о моем желании поскорее от них отделаться, точно так же, как они игнорировали невозмутимое лицо Эбби, когда нас ловили на лжи. Мои родители не были глупыми, но вели себя нестандартно в том плане, что закрывали глаза на наши ошибки, если это ничем нам не грозило. Они не знали, что эти ошибки мы сделали в Лас–Вегасе.

– Америка, – сказала мама. Её тон предупредил меня о чем–то более серьезном, чем сцена на пляже. – Мы догадываемся, зачем этот бранч.

– Нет, не догадываетесь, – начала я.

Она подняла руку.

– Пока ты не заставила всех за столом почувствовать себя неловко, мы с твоим отцом это обсудили, и наши мысли не изменились.

У меня отвисла челюсть, и мой язык пару раз заплелся, прежде чем я смогла составить связное предложение.

– Мам, просто выслушай нас, пожалуйста.

– У тебя еще остаются два года, – сказала мама.

– Это отличная квартира. Она близко к кампусу…– сказала я.

– Учеба тебе никогда легко не давалась, – возразила мать.

– Мы с Шепли постоянно занимаемся. Я поддерживаю свои оценки на удовлетворительном уровне.

– Едва ли, – сказала мама, с грустью в глазах.

Она ненавидела мне отказывать, но делала это, когда считала важным, и потому мне было очень тяжело спорить.

– Мам…

– Америка, ответ нет. – Отец мотнул головой, подняв руки ладонями вперед. – Мы не станем финансировать квартиру, где ты будешь жить со своим парнем, и мы не думаем, что ты сможешь поддерживать оценки на должном уровне и работать достаточно времени, чтобы платить аренду, даже половину аренды. Мы не знаем, что об этом думают родители Шепли, но мы не можем пойти на это. Не сейчас.

Мои плечи опустились. Мы с Шепли неделями готовили речь со спокойными аргументами и вескими доказательствами. Он был бы опустошен – опять же – как в прошлый раз, когда мы объявили, что съедемся, и нас никто не поддержал.

– Папуля, – захныкала я в отчаянии.

Он остался невозмутим.

– Прости, родная. Мы были бы признательны, если бы ты не стала говорить об этом за столом. Это наш последний день. Давай просто…

– Понимаю. Хорошо, – сказала я.

Они оба обняли меня и затем направились к ресторану. Я плотно сжала губы, пытаясь придумать способ сообщить новость Шепли. Наш план пошел к чертям собачьим до того, как мы смогли о нем рассказать нашим родителям.

Шепли

–Дерьмо, – сказал я себе под нос.

Разговор Америки с родителями не выглядел приятным, и когда они отошли, а она посмотрела на меня, я уже знал, что произошло.

–Трэв, посмотри на меня, – сказала Эбби, держа его подбородок, пока его глаза не сфокусировались на ней.

– Я не могу тебе сказать. Это самое честное, что я могу ответить.

Эбби положила руки на бедра и поджала губы, разглядывая линию горизонта.

– Можешь хотя бы объяснить, почему не можешь рассказать? – Она снова посмотрела на него своими большими серыми глазами.

– Томас просил не говорить, и если я скажу…мы не сможем быть вместе.

– Просто ответь, – сказала Эбби. – Это связано с другой женщиной?

Замешательство и затем ужас отразились в глазах Трэвиса, и он снова обнял её.

– Боже, детка, нет. Почему ты вообще об этом подумала?

Эбби обняла его, положив голову ему на плечо.

– Если это не другая, то я тебе доверяю.

– Правда? – спросил Трэвис.

– Трэвис, что за черт? – спросил я.

Трэвис хмуро на меня посмотрел.

–Шеп, – сказала Эбби, – это между Томасом и Трэвисом.

Я кивнул. Если он не сказал Эбби, то не собирался говорить и мне.

– Хорошо. – Я в шутку ударил Трэвиса в плечо кулаком. – Чувствуешь себя лучше? Эбби вроде довольна.

– Я бы так не сказала, – произнесла Эбби. – Но я это уважаю. Пока.

На лице Трэвиса появилась осторожная улыбка, и он протянул руку своей жене.

– Эй, – сказала Америка. – Все хорошо?

– Все нормально, – сказала Эбби, улыбаясь Трэвису.

Трэвис просто кивнул.

Америка взглянула на меня, океанский бриз задувал ей в лицо толстые пряди ее длинных светлых волос.

– Мы можем поговорить?

Я сдвинул брови, и она вздрогнула.

– Не смотри на менятак, –сказала она.

Трэвис и Эбби пошли по пляжу, оставив нас наедине.

– Я видел тебя с родителями. Было похоже на довольно напряженный разговор.

– Он не был приятным. Они знали, почему мы попросили сходить на бранч с ними и с твоими родителями. Они попросили меня не заводить об этом разговор.

– О том, чтобы съехаться? – сказал я, напрягшись всем телом.

– Да.

– Но…они не выслушали нас. У меня есть аргументы.

– Знаю. Но они сфокусированы на моих оценках, и не думают, что я смогу работать и нормально учиться.

– Детка, я помогу тебе.

– Знаю. Но…они правы. Если у меня нет времени учиться, не имеет значения, как сильно ты мне поможешь.

Мы выбрали квартиру. Я уже оплатил аренду.

Я нахмурился.

– Ладно, тогда я буду нас содержать. Сделаю перерыв в учебе, если потребуется.

– Что? Нет! Это ужасная идея.

Я взял её маленькие ручки в свои.

–Мерик, мы взрослые. Мы можем съехаться, если хотим.

– Мои родители не будут меня поддерживать, если я буду жить с тобой. Они так сказали, Шеп. Они не помогут мне с обучением или книгами и точно не с расходами на проживание. Они думают, это неправильное решение.

– Они неправы.

–Ты говоришь о том, чтобы бросить учебу. Думаю, они правы.

Мое сердцебиение участилось. Это было похоже на начало конца. Если Америка не была заинтересована в том, чтобы мы съехались, может она потеряла вместе с этим интерес ко мне.

– Выходи за меня, – выпалил я.

Она поморщила нос.

– Что, прости?

– Они не смогут ничего возразить, если мы будем женаты.

– Это не изменит фактов. Мне все еще придется работать, и пострадают мои оценки.

– Я уже говорил тебе. Я буду нас содержать.

– Бросив учебу? Нет. Это глупо, Шеп. Прекрати.

– Если Трэвис и Эбби могут…

– Мы не Трэвис и Эбби. Мы точно не станем жениться, чтобы решить проблему, как это сделали они.

Я почувствовала, как мои вены наполняются злостью, давление заставило вскипеть на лице мою кровь, застилая глаза. Я отошел от нее, сложив руки на голове, желая, чтобы гнев Мэддоксов утих. Волны плескались на побережье, и я слышал, как с одной стороны говорят Трентон и Камилль, с другой Трэвис и Эбби.