— Нет! — Я подошел ближе к ней. — Ты должна что—то сделать. — Еще никогда в жизни я не чувствовал себя насколько беспомощным. Я ничем не мог ей помочь. Затем вспышка гениальности — или же полного идиотизма — ударила меня. — Еще раз заяви права на меня.

Сильная связь со мной, которая твердо займет место между живыми и мертвыми, может помочь, даже если только усилит уже существующую связь. Я отказывался даже моргнуть, мои глаза жгло от усилий, как будто мой взгляд мог удержать ее здесь. — Еще раз заяви права на меня, — повторил я, услышав мольбу в своем голосе и молился, чтобы она тоже услышала.

Ее взгляд встретился с моим, пока она проговаривала слова. Я все еще не слышал ее, но поймал несколько слов на ее губах.

— Уилл Киллиан. — И затем последние, так медленно, что не было сомнения в том, что она произнесла. — Мой.

Слезы покатились по ее лицу, и я знал, что неважно насколько мы разные, не так мы оба хотели, чтобы это закончилось.

Она закрыла глаза и снова повторила слова раз за разом, как и я ранее.

Воздух вокруг нас дрогнул, как когда ты открываешь дверь машины, которая была закрыта на протяжении многих часов в жаркий летний день. И затем внезапно, она была там... полностью там.

Я протянул руку к ее руке в тоже самое время, когда она уже ухватилась за мою. Мы двинулись в сторону друг друга, едва избежав столкновения головами в спешке. Она обняла меня, и я прижал свое лицо к ее теплой шее и волосам. Я чувствовал, как она дрожит... или может быть, это я дрожал.

— Все в порядке. Ты в порядке, — пробормотал я, но я не был уверен, с кем из нас я разговаривал. Возможно, с обоими.

— Ты прав. Я думаю, он сошел с ума, — я услышал, как одного из детей с теннисного корта заявил громким голосом, который подразумевал, что большой спор был разрешен. И впервые в жизни, мне было все равно.

Уилл не переставал смотреть на меня.

И это не взгляд типа "эй—ты—так—привлекательна", который однажды использовала я. Это было бы слишком хорошо. Нет, это что—то типа "нервозно—проверяю—каждые—пять—секунд—смотреть—здесь—ли—ты—еще—и—не—исчезаешь—медленно—прямо—у—меня—на—глазах" взгляд. Что вызывает небольшое замешательство.

— С тобой все в порядке? — спросил он в двенадцатый раз за пятнадцать минут, бросив еще один взгляд со стороны водителя. Едва мы смогли оторваться друг от друга, он цепко схватил меня за руку и повел обратно к Доджу. Его глаза были красными. Он плакал. Как и я. Хотя никто из нас в этом не признается.

— Хватит говорить это, — сказала я, пытаясь, чтобы мой голос звучал как обычно раздражительно. Но я не могла винить его, за вопросы или взгляды. Я продолжила проверять свои ладони и ступни, чтобы убедиться, что они все еще здесь и не стали прозрачными. В сущности, я уходила не так надолго. До этого исчезала на целые часы, после эмоционального потрясения, после того, как моя мама вышвыривала мои вещи, или когда узнала, что отец ждет другого ребенка. Но я никогда, никогда не возвращалась такой слабой, как в этот раз.

Я кричала, и он не мог меня услышать. Я видела панику на его лице. Я ухожу, ухожу, ушла — будто упала с обрыва в фильме — пока я управлялась с поиском точки опоры и останавливала себя. Но кто знает, как долго это продлится? Кусок скалы или соломинка всегда обрывается, не так ли? Один только вопрос — когда?

Даже сейчас, я могла чувствовать упадок и поток энергии, которых не было с тех пор, как свет забрал меня из больничной палаты Уилла несколько месяцев назад.

Я сделала глубокий вдох, стараясь игнорировать легкое, плавающее, бессвязное чувство, пришедшее снаружи в тело Лили. Будто я могла вылететь в любую секунду. Я ненавидела это. Когда Уилл отпустил мою руку, чтобы вести машину, у меня ушли все силы на то, чтобы не придвинуться ближе (мне не нужен был ремень безопасности, чтобы обезопасить свою жизнь в том случае, если мы попадем в аварию) и схватить его за руку или сжать его (ужасную) футболку, как если бы он был якорем, который держит меня здесь. Но когда дело встанет за этим, это не спасет меня от исчезновения и я не могла смириться с тем, что медленно потеряю его, пока не останется ничего.

Так что я держала свои руки при себе и оставалась на своей стороне машины.

— Если хочешь, я отвезу тебя домой... ко мне... или к Тернерам, — он предложил, еще раз осторожно посмотрев на меня. — И ты сможешь отдохнуть, если ты...

— Я мертвая, а не больная, — сказала я резко. — Помнишь? — будто кому—то из нас нужно было напоминать после того, что случилось.

Он вздрогнул, согнув плечи, словно я ударила его. Но сейчас притворство нам только повредит. Бессмысленно, ведь так? Я чувствовала подступающие слезы и заставила себя отвернуться от него к боковому окну.

— Так что это? Ну, с Эрин? — Я спросила, мой голос звучал грубее, чем обычно. Я надеялась, он не заметит или неожиданно сменит тему. Он мог восполнить то, что я пропустила, хотя большую часть картины я уже сама сложила. — Она отрывается на всю катушку с телом Лили. — Ну что за сучка. — Вечеринки, гамбургеры, пиво и что—то еще?

Сейчас мы ехали к Крекелю, останавливаясь у каждого вино—водочного магазина (спасибо, мамочка, за знание) чтобы одним глазком взглянуть на парковку. Она не могла купить пиво — не выглядя как Лили, которая казалась старше своих лет — но учитывая то, что я знала об Эрин, то, что Уилл мне сказал, она вполне могла поделиться своим опытом общения с парнями взрослее себя.

Он устало кивнул.

Я с трудом подавила желание закричать, что предупреждала. Он был жесток со мной относительно того, что я делаю с "Лили", и я пыталась сказать ему, что кто—то другой может быть хуже. Но сейчас не время для мудрых наставлений... даже если это и правда.

— Ты можешь сказать это, — сказал он, прочитав мои мысли. Он, подняв бровь, перевел взгляд с дороги на меня.

Я пожала плечами.

— Это не настолько весело, как тебе кажется.

Он выдавил улыбку.

— Могу поспорить.

— Таак... если мы найдем ее, что дальше? — спросила я, боясь слов, которые произнесла.

Они подразумевали, что есть что—то в этом моменте, который, как я неуверенно предполагала, был для меня, и я не хотела испытывать судьбу, бога или свет или кого—то в еще, спланировавшего это. Я с трудом подавила растущий гнев, поднимающийся изнутри. Я так устала быть чьей—то куклой, которую можно бросать... или пешкой. Сначала я застряла здесь, затем нет, потом меня отправили обратно — возможно, чтобы спасти Лили — и потом определенно нет. Какого черта? И что, сейчас я должна сидеть здесь и ждать с Уиллом, что от любого движения я могу исчезнуть? Какой ОТСТОЙ. Честное слово.

Уилл потер лицо рукой.

— Я не знаю. — Он был уставшим и побежденным. Я осознала, что это было больше, чем он мог выдержать, и он на это не подписывался. Прямо сейчас он, наверное, желал изгонять призраков где—нибудь с Миной.

Я неуверенно потянулась и коснулась его плеча. И в этот раз, когда он взглянул на меня, выражение его глаз было другим, теплота сияла сквозь усталость и беспокойство. Неспособная сопротивляться, я скользнула ближе, чтобы наклониться к нему, и он положил руку на мои плечи, поместив на краткий миг свою щеку мне на голову.

— Мы разберемся с этим, — сказал он, звуча более спокойно. — Если мы не сможем найти ее, мы пойдем к ее брату. Он узнает, что он собирается сделать, куда пойдет. — Пауза. — Черт. Я только что оставил его там. Я сказал, что вернусь, — сказал он, обращаясь больше к самому себе.

— Что? — спросила я, смущенно.

— Я говорил с Малахием, когда понял, что у тебя проблемы. — Он встряхнул головой. — Неважно. Мы поработаем над этим. Мы найдем Эрин и изгоним ее, и затем... — его голос оборвался.

Ага, часть "и затем" была немного сложной.

— Уилл, — я медленно выпрямилась, и его рука скользнула по моему плечу. — Нам нужно поговорить.