И куда делась моя осторожность и предусмотрительность? Я была так расстроена, что шла, не разбирая дороги, а Пол трусил немного позади. Много вещей с собой не взяла, решила сбежать налегке, чтобы уходя через ворота не привлекать к себе внимания. Полковник рано утром уехал на нефтяную вышку и не видел моего побега.

Мне так хотелось, чтобы хоть кто‑то встретился на пути. Хоть кто‑то, кто смог бы остановить меня. Достаточно было одного "Привет. Ты куда?", и я бы повернула назад. Но нет. Плац был пуст, а солдаты на вышках уже привыкли к моим ранним уходам на поиск лекарственных трав.

Я тряслась на жестком полу и пыталась проработать план. Но срывалась и опять принималась ругать себя последними словами. Слава Богу, Пол успел убежать. Я мысленно прощалась с верным псом, Питером, и заодно со своей жизнью… Конечно, я буду бороться до последнего, я так устроена. И рабство у бандитов, это не конец света. Но слезы наворачивались на глаза, а в груди рос комок отчаянья, только я вспоминала о своей дурости.

Часа через три или четыре фургон остановился. Привал?

Мужчины со смешками вытащили меня из фургона, попутно облапив с ног до головы. Поставили на ноги. Я старалась не показывать своего страха. Не плакать, не стонать, не умолять о милости, хотя внутри все сжалось от ужаса.

— В туалет пойдешь? — Спросил самый высокий и серьезный. Остальные уже отошли к деревьям и справляли нужду.

— Пока не хочу, — ответила я и поинтересовалась ровным голосом, — куда вы меня везете?

— Тебе этого знать не положено, — отрезал мужчина. Еще один подошел сзади, медленно застегивая штаны.

— Уилл, — двусмысленным взглядом окинув меня с ног до головы, произнес он, — а может ну его этот запрет? Развлечемся? Никто не узнает, а с нее не убудет…

— Ты знаешь правила, — резко бросил тот, — пока Антонио не посмотрит, трогать нельзя. Тем более, мы долго врача искали.

Я замерла, удивленно округлив глаза. Они знают, что я врач? Откуда? У меня на лбу написано?

— Откуда вы знаете, что я врач? — пристально посмотрела Уиллу в глаза. Тот усмехнулся.

— У нас свои источники информации.

Понятно, значит, на базе есть крот.

— Вы меня поджидали? — опять поинтересовалась я.

— Нет, — ответил мужчина, — патруль. Но ты шла прямо к нам. Зачем отказываться от подарка, который так легко плывет в руки?

Я с силой сжала зубы и снова мысленно обозвала себя идиоткой.

Эти бандиты сильно отличаются от тех, которых я видела в Чарлстоне. Вежливые, корректные (по крайней мере, Уилл). А вдруг, мне удастся с ними договориться?

****

Еще час тряски на полу фургона и мы прибыли на место. Если я правильно поняла, автомобиль пересек границу США и оказался в Мексике. Стало жарче и суше. Ноги не держали, и я позорно свалилась на землю, когда меня вытащили. Огляделась. Меня окружили несколько смуглых особей бандитской наружности. Пристальные нескромные взгляды, похотливые, насмешливые, сочувственные. Я вся сжалась от страха. Болели ушибы, все тело было покрыто пылью и потом. Уилл резко дернул за руку, поднимая с земли. Развязал руки, ноги. Мужчины что‑то лепетали по — мексикански, скаля зубы.

Мы находились во дворе то ли ранчо, то ли огромной фермы. Высокий каменный забор окружал периметр. Много техники во дворе, несколько лошадей возле привязи. В центре — небольшой пруд, или искусственный, или природный. Наверное, в мирное время здесь было красиво. Высоко, на холме белела роскошная вилла.

— Ты привез новенькую? — раздался мужской голос справа. Я обернулась. К нам направлялся смуглый красавец с великолепной фигурой. Говорит по — английски, это хорошо.

— Да, Антонио, — кивнул Уилл, — Это та самая доктор. Она сама вышла за периметр.

— Так — так, — мужчина обошел меня по большому кругу. Я попыталась сделать вид беззаботной недалекой туристки. Наивно округлила глаза, оглядываясь вокруг. Только что палец в рот не засунула. Хороша туристка в грязных шортах и в мятой, рваной футболке.

— Так значит, ты отличный врач? — наконец, мужчина произнес что‑то конкретное. Я уставилась ему в лицо. Ну да. Типичный наркобарон. Весь в золоте, часы, кольца, серебряная рукоятка револьвера выглядывает из кобуры. Пижон…

— Вы привезли меня сюда проверить мою квалификацию? — с улыбкой спросила я.

— Ты, девочка, не зарывайся, — оскалился зубастой улыбкой мужчина, и мурашки у меня побежали по коже, — если я захочу, ты будешь обслуживать бойцов или мыть полы в уборной, будь ты хоть профессором…

"Ты смотри, — подумала я, — такие слова знает. Образованный, гад". Я послушно склонила голову.

— Извините, — произнесла дружелюбно, — устала, набила себе синяков, немного нервничаю… Мы могли бы спокойно поговорить где‑нибудь?

— Конечно, леди, — он опять лучился обаянием, — что же я, как негостеприимный хозяин не предложил вам отдохнуть. Пройдемте, — и, обернувшись к стоящим мужчинам, произнес: — спасибо, Уилл, хорошо поработали. Отдохните и возвращайтесь на маршрут.

****

Антонию Гонсалес был гангстером, миллионером и просто мерзкой личностью. Всегда. Всю свою жизнь. Сыном и внуком бандитов. Его семья торговала оружием, людьми, наркотиками, органами. Всем, что приносило огромную прибыль, и было вне закона. Он говорил об этом спокойно и весело, словно рассказывал забавную историю. Он привык к деньгам, привык к подчинению, к власти и господству. Людей он ни во что не ставил, так же, как и закон, порядок, мораль. Он мог быть любезным, мягким и внимательным, но я видела его глаза. Они были ледяные. Холодные, как у рыбы.

Я сидела в рваной грязной одежде напротив лощеного мужчины, внимательно его слушала, потягивала апельсиновый сок. И изображала из себя уверенную в себе женщину. Мой внешний вид не имеет значения. Главное — чувство собственного достоинства, выдержка, горделивая осанка. Я бывала на приемах среди сильных мира сего, умела разговорить богатых спонсоров и уболтать высокомерных снобов. И знала, что даже если на мне не надето платье от кутюр и шею не украшают бриллианты, ко мне будут прислушиваться.

— Родители погибли в первую вспышку, — продолжал Антонио рассказ, — я немного поболел, меня напичкали таблетками, но все обошлось. Но в последнее время я стал уставать. Появилась отдышка.

Я присмотрелась внимательней. Да. Небольшая синева под глазами присутствует, но она могла бы быть и после бессонной ночи, усталости, проблем с почками, из‑за обильных алкогольных возлияний. Хотя у такого молодого человека… "Как же он себя любит! — Пришла в голову мысль, — как заботиться о себе, даже вот врача себе украл и привез за сотни километров".

— Вы принимаете наркотики? — поинтересовалась я серьезным тоном.

— Нет, конечно, — он посмотрел на меня как на дуру, — баловался по молодости кокаином, но несколько лет назад бросил, пусть травятся другие, — добавил, фыркнув он.

— Травмы головы, ушибы носа, лба? Дрались с кем‑нибудь?

— Нет, — отрезал Антонио, — я не дерусь, сразу стреляю.

— Сонливость? Тошнота? Учащенное мочеиспускание? — продолжала спрашивать я.

— Да нет, вроде, — задумчиво потянул мужчина.

— Кашель, когда ложитесь в горизонтальное положение?

— Да, — в глазах мужчины мелькнул испуг, — иногда бывает.

— Не беспокойтесь, — заверила я его тут же, — это может ничего не значить… Хорошо бы сдать анализы, сделать электрокардиограмму, измерить давление… Или хотя бы послушать шумы.

— Не знаю. А что для этого нужно? — Быстро спросил Антонио.

— Аппараты, оборудование, реактивы, — вздохнула я и добавила, — у вас есть хоть что‑нибудь? Стетоскоп? Тонометр?

— На вилле нет, — твердо произнес Антонио, — но мои молодцы все найдут, нужно только приказать. Напишите список всего, что нужно.

****

Я относилась к нему, как к пациенту. Как к больному человеку. Сделав небольшой анамнез, я почти успокоилась и расслабилась. Ничего страшного. Пусть Антонио и бандит, но он интеллигентный бандит и нуждается во мне.