— Здравствуйте, — из окна фургона высунулся молодой человек в форме, — к нам направляетесь?

— Добрый день, — кривовато улыбнулась я, — к вам.

— Отлично! — искренне обрадовался юноша и кивнул назад, — залезайте в фургон, подвезу.

Мы с Полом запрыгнули в кузов. Не то, что бы мне было трудно пройти несколько километров. Но если приглашают…

Внутри, за стенами, царил идеальный порядок. Вот, что значит военные. Ровный забетонированный плац, строгие линии бараков и гаражей. В глубине комплекса возвышалось административное здание. Ворота были открыты. Машины суетливо сновали взад вперед, что‑то завозя и разгружая в ангарах. Думаю, что продукты с сельхоз плантаций.

Когда я наблюдала за базой в телескоп, мне показалось, что людей очень много, сейчас я разглядела всего несколько десятков. И те, стоят по периметру, на вышках. Остальные работают?

****

Меня привели в аскетично обставленную комнату на первом этаже административного здания. Пола оставили за дверью, как я не просила его взять с собой — не разрешили. Мягко, но твердо взяли под руку и увели прочь от рычащего пса. Мужчины, которых мы встречали по пути, были под два метра ростом с рельефными бицепсами и непроницаемыми лицами. "Таким и вспышка не страшна, — хмыкнула я про себя, — сердце и сосуды выкованы из стали".

Я присела на жесткий стул и огляделась. Типично военный интерьер. Даже не так. Тюремный. Голые стены песочного цвета, несколько стульев, стол, решетки на окнах. В углу стоял кулер, но воды в нем не было.

Со мной в комнату вошли двое военных. Они вытянулись в струнку возле двери и застыли. Делать было нечего. Несколько минут я рассматривала стены, плац за окном, свои натруженные ступни. Потом решила разговорить одного из солдат, самого привлекательного. Слово за слово, и дело пошло. Погода и Пол были замечательными предлогами. Погода этим летом стояла отличная, а мой пес поразил воображение юношей умом, послушанием и почти солдатской выправкой.

— Полковник приедет через час, за ним послали, — произнес симпатичный, — всех новоприбывших он сам инструктирует и проверяет. Придется подождать, мисс.

Мне показалось, или в его голосе мелькнуло извинение?

— Ничего страшного, — улыбнулась я, — я подожду. А пока… Может, познакомимся поближе?

Юноши обрадовались моему интересу.

— Конечно, — оба быстро присели рядом, — меня зовут Джон Рот, — сразу же протянул ладонь солдат повыше.

— Виктория Фрайди, — я пожала руку. Второй, молчаливый блондин представился, как Арон Лукас.

На вид обоим было не больше двадцати с хвостиком. Высокие сильные бравые солдаты, обаятельные, как резвые жеребята. Я не заметила в их внешности ни темных кругов под глазами, ни сиреневатых губ, ни бледности или одутловатости кожи. Они просто сияли здоровьем и белозубыми улыбками. "Слава Богу, — подумала я, — со здоровьем все в порядке. Генофонд не пострадал".

Они с любопытством рассматривали меня, как залетную знаменитость. Я даже немного смутилась. Посмотреть то особо было не на что. За месяцы блужданий я превратилась из красивой, хорошо одетой женщины, первоклассного уважаемого специалиста в замарашку. Одежда с чужого плеча (лучшая, какую удавалось найти в заброшенных фермах, так как моя была слишком теплая). Неухоженные волосы, заплетенные в гладкую тугую косу. Потрескавшаяся кожа на руках, пальцы с коротко обрезанными ногтями. Редкое мытье в водоемах с экономным расходованием мыла — и (о, Боже!), наверное, от меня даже попахивает…

— Мы так рады новоприбывшим, — распинался Джон, — особенно красивым женщинам.

И тут же смущенно потупился.

— Женщин у нас мало. Вы же знаете, здесь была секретная военная база. В основном на ней служили мужчины.

Молодой человек замялся, словно боялся сболтнуть лишнее.

— Не переживайте, — проникновенно произнесла я, — я догадываюсь, что здесь была за база, — и добавила, переводя разговор на более насущные проблемы, — сколько народу сейчас здесь живет?

— Немного, — вздохнул Джон, — часть военных постоянно находилась под землей, наверху — обслуживающий персонал, рабочие, командование. И когда бахнула первая вспышка, самая сильная, — он замолчал, тяжело вздохнул, — не пострадали только те, кто был на нижних уровнях. А их было не много. Потом началась такая кутерьма. Полетели все настройки, сдохла электроника, электричество, даже лифты отключились. Пока разбирались с тем, чтобы обезопасить ракеты… — тут он бросил на меня испуганный взгляд и сглотнул.

— Я понимаю, — улыбнулась я успокаивающе, — можете не говорить…

— Так вот… — продолжил Джон, — наверх мы с полковником смогли выбраться только через несколько дней. И то, пешком сто этажей. Из четырехсот человек, служивших на базе, оставалась половина, и те не очень здоровые. Спутниковая связь отрубилась, радиотелефоны тоже. Проводные заработали только через несколько недель. На такой случай у нас предусмотрены специальные протоколы… — он опять запнулся и замолчал.

— Короче с центра поступило распоряжение: первоочередное — охранять базу. И еще. В телеграмме давались абсолютные полномочия старшему по званию. Все остальное — на его усмотрение. Старшим, на тот момент, был генерал Амудсен. Но месяц назад он умер от инфаркта.

— И кто же у вас здесь главный? — задала я вопрос.

— Полковник Калед, — с гордостью заявил Джон, — это мы с ним были внизу в шахтах, когда грохнуло. И он сам героически… Мальчик покраснел, явно стараясь не слишком расхваливать своего кумира.

— Полковник должен скоро быть. В нашем распоряжении две нефтяные вышки, рядом небольшой нефтеперегонный завод. Но людей не хватает, особенно тех, кто разбирается в технике. Вот вчера вечером опять авария… — юноша расстроенно махнул рукой, — мы постоянно разъезжаем по Техасу, с рупором сообщаем, что приглашаем поселенцев, согласны предоставить кров, еду, защиту, но пока самостоятельно пришли только несколько сотен. Деревни и городки пусты… Сначала, пока генерал здесь командовал, — юноша бросил на меня быстрый взгляд, — мы не принимали людей. Даже отгоняли от ворот… Генерал очень строго относился к базе, говорил, что мы не должны открывать ворота людям, должны охранять оружие, ракеты, не дать врагам узнать, что…

Молодой человек опять расстроенно вздохнул.

— Так вот… Потом, когда генерал умер и стал командовать полковник, политика изменилась, но людей уже не было. Мы собрали у себя всех, кого могли найти поблизости. Ежедневно фургоны уезжают по дорогам, приглашая народ. Правда, два раза на нас нападали бандиты. Один раз даже захватили фургон. Теперь, наши уезжают только хорошо вооружившись, и по несколько человек в машине.

— Да, — вздохнула я, — бандитов развелось много. Сама несколько раз натыкалась на них и едва уворачивалась.

— Мисс Фрайди, Вы откуда пришли? Везде так?.. — Джон запнулся… — Мы беспокоимся о родителях, друзьях. Некоторые солдаты из базы ушли в самоволку, чтобы узнать, что с близкими, и так до сих пор не вернулись.

Я отвернулась от ясных вопрошающих глаз.

— Я мало видела. Людей, действительно немного, но они есть. Несколько поселков было вполне обитаемых, правда… — я замялась и честно призналась, — не стала к ним заходить. Побоялась.

Разговорившись с мальчиками, я расслабилась. Они восхищенно смотрели на меня, а я чувствовала себя словно на лекции перед студентами. Раньше, когда я читала лекции в медицинском институте и работала с интернами, я видела точно такие же восторженно — трогательные лица и горящие любопытством глаза.

— Вы так много повидали, мисс, — медленно произнес Арон, — шли с Чарльстона, через два штата, одна… А мы тут сидели все время… Сначала нас вовсе никуда не пускали из ворот, а потом…

— Вы ничего не потеряли, — усмехнулась я, — и я была не одна. Со мной был мой верный Пол… — Я посмотрела на часы. Прошли около двух часов, после того, как меня привели сюда. Сколько еще ждать?

— Я чувствую, что никогда не дождусь вашего командира, — наконец произнесла я насмешливо, — он всегда такой медлительный?