Профессиональный долг.

Но другая, более глубинная, мнительная сущность в ней... думала о том, о чем ей думать вовсе не следовало.

Например, что он смотрел на нее по иной причине.

– Ты должна прекратить это, – сказала она вслух.

Сверху послышался громкий стук, которому она обрадовалась. Закрылась входная дверь в человеческую квартиру. Сейчас наступит тишина.

В голове всплыло другое изображение этого мужчины. Когда она увидела его в том подвальном коридоре. Он пятился из склада, в котором убили женщину, отворачивая лицо от экрана сотового телефона в своих руках, его глаза были зажмурены, словно он пытался выкинуть что–то из своей головы.

Наверное, фотографии убитой женщины.

«Ты можешь доверять мне. Я тебя не обижу...»

Когда телефон сообщил о поступившем сообщении, она посмотрела на свой плащ. Черные складки были подвешены за крючок возле двери, рядом с ее паркой и желтым дождевиком. Элания поднялась на ноги с мыслью, что кто–то ошибся номером.

Некому писать ей сообщения.

Ее родители умерли. Сестра... умерла. А что касается друзей? Из них двоих именно Изобель была общительной, и после ее смерти все те люди, притягивавшиеся на орбиту харизмы ее сестры, отправились на поиски нового солнца.

Наверное, это Братство.

Элания покопалась в складках плаща, доставая дешевый телефон из внутреннего кармана. СМС с незнакомого номера.

«Я просто хотел извиниться, если некорректно повел себя сегодня ночью. Я беспокоюсь, что ты почувствовала себя некомфортно из–за моего преследования. Мне очень жаль. Прошу, не бойся поделиться любой информацией с Бутчем или кем–то другим. Важно одно: мы найдем того, кто убил этих женщин. Спасибо, если прочла это. Бун».

Эта застыла на месте.

Потом посмотрела на диван, на котором сидела до этого, гадая, а не уловил ли он тот факт, что она думала о нем.

Вернувшись к дивану, Элания еще два раза прочитала сообщение, ничего подобного она никогда не получала от Изобель, не было ни сокращений, ни эмодзи. Ни связного текста. Скорее напоминало электронную почту. Или письмо, написанное от руки.

Внезапно она осознала, что сидит с телефоном в руках.

Словно что–то могла сделать с ним.

Словно могла ответить Буну.

Сердце утроило стук, и Элания ощутила, как кровь прилила к лицу. Когда пальцы скользнули по экрану телефона, она словно наблюдала за ними с расстояния.

Не смс. Нет.

Звонок.

Она прижала телефон к уху, шокированная своим поступком. Она не представляла, что собиралась сказать и зачем вообще звонит ему. Особенно с учетом того, что она была гражданской и не просто не относилась к аристократии, но и к тем, кто имеет отношение к Братству Черного Кинжала...

– Алло? – Раздался голос в трубке. – Алло...

Элания прокашлялась.

– Привет.

Послышался резкий вдох.

– Элания?

– Я получила твое сообщение. – Будто он не знал об этом. – И я... – она окинула взглядом свою квартиру, словно дешевая мебель и кухня могли помочь ей с красноречием. – Я хотела сказать тебе, что... слушай, это неловкая ситуация. Ты не сделал ничего плохого. Я просто... это сложно. Все это, очень сложно.

– Да, это так. – Раздался шорох, словно он садился на подушках... отчего она задумалась, а не в кровати ли он находился. – Я просто подумал, что мои поступки не особо оказались полезными делу и хотел все исправить.

Еще шорох. Он точно был в кровати... и, черт возьми, она задумалась о том, как он выглядел без одежды. Не полностью обнаженный, конечно. Просто без верхней одежды. Джинсов... футболки...

Господи. Она думала о том, в чем он спал. И не голышом ли.

– Алло? – позвал он.

– Прости. – Элания покачала головой. – Все нормально. Все хорошо.

Ну да, точно, подумала она. Ничего хорошего. Ни в обстоятельствах их встречи, ни в том, что она нашла в нем при знакомстве... в том, о чем она сейчас думала.

– Я никогда не делал ничего подобного, – пробормотал Бун.

Ну, вот неожиданность. А я никогда не звонила спонтанно мужчине, чтобы поговорить с ним. И никогда не знакомилась на месте преступления.

– Что тебя связывает с Братством? – выпалила она. – Ты что–то говорил об этом, я не запомнила.

– Я поступил по учебной программе.

– Вас готовят к войне?

– Да, я солдат.

– Значит, ты сражаешься? – М–да, глупый комментарий. Но, ух ты. – С лессерами?

– В том числе, – сухо ответил он. – Но сейчас я выбыл из графика.

– Из–за ранения? – По неясной причине это встревожило ее. И это глупо, учитывая, что они полные незнакомцы. Почему ее волнует, что он был ранен? – Прости, это меня не касается...

– Нет, это не рана. – Пауза. – У меня недавно умер отец.

– О, нет. – Элания тут же забыла про кровать и обнаженку. – Мне очень жаль.

Закрывая глаза, она хотела спросить про причину смерти также сильно, как не хотела, чтобы он получил ранение в бою с врагом.

Что происходит со мной? – задумалась она.

И, блин, их словно трое в этом телефонном разговоре: он, она и внутренний голос, говоривший в ее голове.

– На самом деле, его убили прошлой ночью. – Бун шумно выдохнул. – Так что, прошло немного времени.

Элания выпрямилась.

– Совсем ничего.

– Ты права.

Было сложно представить, что он на самом деле чувствовал себя также хорошо, как держался внешне. В первые две ночи после смерти Изобель она прошла через ад. Черт, это длилось примерно неделю. Может, весь месяц.

– Что произошло? – выпалила она.