Глава 12

Удивительно, но когда хорошо знаешь человека, то легко считываешь его настроение.

Например, когда Бун посмотрел на Бутча, то он чувствовал раздражение Брата. По лицу не видно, скорее, по его ауре, он испускал ее, сидя на своей кушетке. Было ли дело в его опоздании? Или пропущенных СМС и звонках, на которые он не ответил, будучи в клубе?

Плевать, с таким же успехом причина могла крыться в том, что он пребывал в экстазе, дыша с Эланией одним воздухом.

Не. Бун был в адеквате. Держал себя в руках.

Он тихо прокашлялся.

– Не присядешь? – сухо сказал Бутч. – Рядом со мной. На кушетку.

Это не предложение. Не «хэй, как насчет». Скорее «выполняй–что–велено–или–получишь–по–шее».

Но, по крайней мере, Брат не выставил его за дверь. Уже хорошо.

Бун прохромал через гостиную и опустился на подушки так, словно у него горела задница. Он скрестил ноги. Выпрямил. Потом поиграл в игру «я смотрю, но не смотрю на Эланию». Он знал, что она смотрела на него, когда он зашел, но недолго.

Но что она сделала? Улыбнулась его глупой шутке. Она даже засмеялась.

В своих мыслях и потому, что он сошел с ума, он решил, что это означало их идеальную совместимость. Им суждено быть вместе.

Да, она неловко рассмеялась, приподняв уголок рта, и это знак вечного счастья и любви до гроба.

Иииии, на этой ноте, ему бы оставить в покое свою выдуманную жизнь.

Сидя в кресле, в своей обычной одежде, с заплетенной косой, Элания смотрела на хрустальные фигурки от «Баккара»[33], и он не мог сказать, нужно ли ей его присутствие. Вспоминала ли она их утренний разговор. Была ли ее улыбка от нервов или же посвящена ему. Он совсем ее не понимал.

Хорошо бы напомнить себе, что хотя четыре минуты за телефонным разговором имели для него большое значение, это совсем не означало то же самое для другой стороны их диалога.

– Мы собрались здесь потом, что я хочу, чтобы ты прослушала предыдущий звонок в службу спасения, – сказал Бутч свойственным ему спокойным тоном. – Я включу его для тебя?

Элания заерзала на своем кресле, сменив положение парки на коленях.

– Да, конечно.

Брат вернул хрустального кролика на место и положил свой телефон экраном вверх возле кроличьих лапок. Спустя мгновение послышался голос, который Бун узнал с первых секунд.

«Я... я хочу сообщить о смерти. Точнее... об убийстве. В подвале «Возрождения вампов». Это произошло прошлой ночью. Женщина. Ее... ее нашли друзья на подземном уровне. Они... они забрали ее из клуба... она мертва... – Странные звуки – Она была... ее подвесили за крюк в складском помещении и...».

Бун резко вскинул руку, выключая запись.

– Достаточно.

Когда Бутч резко посмотрел на него, Бун покачал головой.

– Она в курсе содержания. Незачем прослушивать это заново.

Элания, сидя в своем кресле, обняла себя руками, зажмурившись, и она резко побледнела до цвета муки.

Бутч достал свой блокнот на спирали.

– Это была ты?

Бун удержал себя от наезда на Брата. Конечно она, черт возьми... Бутч ведь знал это.

– Да, – прошептала она. – Я.

Когда телефон Бутч зашелся тихой трелью, Брат отключил звук и записал что–то в блокноте.

– Ты можешь рассказать, что произошло в ту ночь?

Когда Элания не ответила, Бутч продолжил:

– В настоящий момент ты наша – единственная зацепка. В двух из трех убийств в том клубе.

Она открыла глаза.

– Убитых всего три?

– Да. Первая была человеком, примерно полтора года назад. Мы сейчас ищем концы. – Телефон Бутча снова позвонил, и он, выключив звук во второй раз, спрятал его в нагрудном кармане спортивной куртки. – Элания, знаю, тебе тяжело. Я знаю...

– Нет, – ответила она хрипло. – Не знаете.

– Так объясни мне. – Бутч сложил руки вместе, словно в молитве. – Прошу.

Казалось, молчание длилось вечность. Но потом Элания открыла рот...

Раздался громкий и требовательный стук в дверь.

Выругавшись, Бутч поднялся на ноги.

– Прошу прощения, я вынужден отлучиться.

Можно посочувствовать тому, кто стоял в коридоре. Но эта драма не интересовала Буна.

Оставленный наедине с Эланией, он посмотрел на нее.

– Мне жаль, что тебе пришлось заново прослушать эту запись.

Он хотел обнять ее. Защитить от всего мира. Но они были незнакомцами.

Бутч заглянул в гостиную.

– Бун? Можешь подойти?

Он кивнул и, поднявшись, пересек комнату.

– Что такое?

Брат понизил голос.

– Хэйверс хочет видеть меня в клинике. Пришла семья, которая ищет женщину, подходящую под описание нашей жертвы. Он хочет, чтобы я решил вопрос с опознанием. Нужно назначить Элании другое время...

– Я могу поговорить с ней, – выпалил он и не дал Брату отвергнуть его идею: – Я даже запишу разговор на телефон. Слушай, она и так столько всего пережила. Не нужно таскать ее сюда по десять раз лишь потому, что ты не уверен в моем профессионализме.

Бутч посмотрел за плечо Буна.

– Хорошо. Но придерживайся фактов.

– Обещаю. Я тебя не подведу.

Бутч кивнул и подошел к Элании, сказать что уходит. А потом Бун закрыл за ним дверь.

Сделав глубокий вдох, он сел на место Бутча на диване.

– Ты не против поговорить со мной об этом?

И пока он ждал ее ответа, в тишине проигрывал различные варианты: А) Черта с два я останусь с тобой наедине; Б) Ты с ума сошел, мне пора; В) Ты вообще разбираешься в этом или импровизируешь? и Г)...

– На самом деле, я лучше расскажу все тебе.

Окей. Вау. Его пункт Г) включал скорее фразу «Я – не звезда, так что выпусти меня отсюда».

– С твоего разрешения я буду вести запись на свой телефон? – Видите, он может вести себя профессионально. – Чтобы Бутч смог прослушать, и тебе не пришлось повторять дважды.

– Я думала, что в комнате ведется запись?

Бун окинул взглядом гостиную, замечая повсюду камеры. М–да.

– Тогда для подстраховки.

– Хорошо.

Бун положил телефон на кофейный столик и, убедившись, что запись идет, откинулся на спинку дивана.

– Ты можешь рассказать, что произошло? Не торопись. Я свободен до конца ночи.

Элания смотрела на телефон, так было проще. По небольшому счетчику в верхней части экрана она поняла, когда началась запись, он регистрировал секунды, перетекавшие в минуты.

Это может оказаться пустой тратой времени, подумала она, учитывая, что голос, казалось, решил покинуть ее. Она не хотела говорить о кошмаре, пережитом восемь месяцев назад и который до сих пор преследовал ее. Но она обратилась к Братству за помощью. На что она рассчитывала?

И, что более важно, если она хочет поймать того, кто убивал женщин...

– Моя сестра, Изобель...

Когда имя сорвалось с ее губ, казалось, Эланию охватила печаль и воспоминания.

Она прокашлялась.

– Изобель была не похожа на меня. Она была общительной... любила шумные компании, когда вокруг нее много людей. У нее был бойфренд, и она часто ходила с ним в «Возрождение вампов».

Бун нахмурился.

– Расскажи мне об этом мужчине.

– Я никогда не видела ее такой счастливой. У нее периодически появлялись мужчины, но этот был другим. Ее глаза сияли, когда она рассказывала о нем.

– Как его звали?

– Я не знаю. – Элания пожала плечами. – Она не называла его имени.

Когда лицо Буна окаменело, Элания покачала головой.

– Это не он убил ее. Я знаю Изобель, она бы никогда не стала встречаться с агрессивным мужчиной. Она с таким восторгом рассказывала о нем. С нетерпением ждала встреч.

– Он из нашей расы?

– Да.

– Как долго они встречались?

– Она впервые рассказала мне о нем за пару месяцев до ее смерти, но у меня возникло ощущение, что на тот момент они уже встречались некоторое время.

– «Некоторое» – это сколько?

Элания взяла парку и положила на пол рядом с креслом.

– Дай подумать... она упоминала о нем в феврале прошлого года. Но ее настроение изменилось еще в человеческие праздники до этого. Да, думаю, они начали встречаться в декабре. Сложно сказать наверняка. Она всегда была очень общительной и почти каждую ночь тусовалась с друзьями. Но в те праздники что–то изменилось. Она изменилась. В лучшую сторону.

– Ты общаешься с кем–то из ее друзей?

– Не особо. – Элания покачала головой. – Я обычно провожу все время дома.

Звучало убого даже для ее собственных ушей.

– Как думаешь, кто–нибудь из друзей Изобель согласится поговорить со мной? О ее парне?

– Повторюсь, я почти не проводила с ними время, но ее аккаунт в соцсети до сих пор действует, я не нашла в себе силы удалить ее профиль в «Фейсбуке». Кое–кто есть в контактах, я могу связаться с ними.

– Было бы чудесно.

Бун еле заметно улыбнулся, и движение его рта привлекло ее внимание. У него были очень красивые губы, решила она, полная нижняя, выступающая верхняя. Они казались такими мягкими...

– Значит, у Изобель был парень, – сказал он. – И, насколько тебе известно, у них были хорошие отношения.

Так, ей нужно оторваться от разглядывания его губ.

– Да.

– И они встречались в «Вампах». Они еще куда–нибудь ходили? Она ночевала у него дома?

– Нет, почти нет. Не часто. Как правило, днем она спала в нашей квартире. – Элания посмотрела на свои руки. – Думаю, она считала, что должна присматривать за мной. Так повелось с детства.

С того времени, когда Элания была другой, беспомощной. А Изобель была для нее героем.

– Кажется, твоя сестра была достойной женщиной, – мягко сказал Бун.

– Она была самой лучшей.

Сказав это, Элания кое–что осознала. Изобель умерла, а она осталась жить, и это казалось так несправедливо. Отчасти поэтому она чувствовала себя виноватой.

– Расскажи про ночь, когда она умерла...

– Была убита, – поправила его Элания. – Ночь, когда она была убита.

Бун мрачно кивнул.

– Расскажи, что произошло. И, как я сказал, не торопись, я подожду, сколько потребуется. Я посижу здесь с тобой до рассвета, если нужно.

– Воспоминания накрывают, знаешь... – Внезапно, Элания не смогла дышать, и она выпрямилась, словно давала легким больше пространства. – Воспоминания... обо всем.

Пока она боролась с эмоциями, Бун просто сидел на диване рядом с ее креслом, взгляд ровный, тело неподвижно. И в итоге только его спокойствие позволило ей продолжить.