«Тогда, может, расскажешь о себе австралийском в следующий раз, - предложил Сергей, - а теперь перейдём к Богу, - в его голосе послышались торжественные нотки, - я чувствую у тебя к Нему много вопросов»?

                                  Глава VII

                                             Есть ли у Бога душа?

      «Не угадал, у меня к Нему нет вопросов», - сказал я холодно.

      «Это почему»?

      «Потому что Его нет, и никогда не было».

      «А если серьёзно».

      «Если подходить к делу серьёзно, то надо сначала определиться, о чём или о Ком, мы будем вести речь и не стесняться глупых вопросов, которые всегда на языке. Таких, например, как:

       Кто такой Бог, зачем Он нужен, и можно ли без Него обойтись.

       А то мы знаем Его пока только по картинкам из Библии, где Он сидит на облаке или расхаживает по райскому саду и, как строгий отец, наказывает Адама и Еву за мнимые провинности.

       Поэтому, чтобы не было разночтений и разговоров ни о чём, мне хотелось бы определиться  с главными характеристиками Бога. Желательно, чтобы они были простыми и понятными, и их было не так много.

       Начну с определения: Бог, как я думаю, это сущность не тождественная природе. То есть Он – нематериален, и  это Его главное качество. Тут у меня вопросов нет.

       Перейдём теперь к другим характеристикам, я предложу две: Бог – всемогущ и Он же - всеведущ. Эти характеристики я даю в неразрывной целостности и дальше объясню почему.

       А пока ещё одно пожелание, это уже лично от меня, хотелось бы, чтобы Он был в единственном числе.  На горе Олимп в древней Элладе их проживала целая куча. Они вмешивались в дела людей, устраивали раздоры, совокуплялись с земными женщинами, производя на свет героев, но к тем богам (с маленькой буквы), я думаю, наше теперешнее отношение достаточно снисходительное.  Их уже никто не воспринимает всерьёз и не думает о них, как вершителях судеб.

       Но Бог вообще, как Вселенское мировое Сознание, как Творец бытия, тот, без которого и волос с головы не упадёт, этот Бог и сейчас вызывает священный трепет. К нему я и направлю свои стопы.

 Если нет возражений, я продолжу».

      «У меня нет», - сказал рыжий мальчик и посмотрел на Серёжу.

 Тот согласно кивнул.

      «Начнём с акта творения, - я пустил нотку торжественности, - хотя нет, ещё одно маленькое отступление. Когда материалист в  логических построениях мира берёт за первооснову природу, ему всегда задают вопрос: а откуда взялась материя, кто её создал? Я не буду спрашивать, откуда взялся Бог и кто Его папа. Мне это даже неинтересно, был и был целую вечность сам в себе и ладно. Хотя и тут есть неувязка, если Он существовал вечно, ничего не делая, а потом с половины вечности решил начать творить, то половина вечности, математики об этом знают, это тоже вечность и момент творения в таком летоисчислении вряд ли вообще возможен. Но это уже мои придирки. Мир существует, я – тоже, а Ахиллес легко обгоняет черепаху, чего бы там  не напридумывал  Зенон.

      Но вернусь к творению. Если Бог был чистое незамутнённое сознание, то зачем Ему захотелось испачкаться, зачем понадобилось создавать утяжелённую несовершенную материю, которая давит нас и Его самого не слушается?

Что за блажь? Чистое незамутнённое сознание Его помутилось или гордыня обуяла? А может страсть захлестнула, или подначил кто?

  Получается, что Ему в самом себе перестало чего-то хватать, но ведь Он само совершенство.

      Теперь перейдём к двум основным Его характеристикам, которые я обещал рассмотреть в единой связке, и неспроста.

Бог всемогущ и из ничего в одночасье сотворил весь окружающий мир. Думаю, это возможно, и мне даже кажется, что сделал это Он с определённой целью, каковой до сих пор с нами не поделился. Его всемогущество в этом акте творения я не подвергаю сомнению. Другое дело – всеведение. Тут я не на Его стороне. За то, что Он сотворил, Он должен и ответить.

Ведь мы помним, что ни один волос с головы… и так далее.

      Для подтверждения своих сомнений  я расскажу об отчаянии, которым, как мне кажется, Мир наполнен доверху и приведу лишь два примера. Не знаю, стоит ли мальчику слушать».

      «Пусть, - сказал Сергей, - ещё неизвестно, что ему предстоит в будущем. Рассказывай».

      «Итак, - начал я, - в первом случае я был участником происходящего и может даже виновником его,  во втором - всего лишь свидетелем, но и там и там всё происходило на моих глазах. Первый случай тебе не понравится, - обратился я к Сергею, - но ничего не поделаешь,  это  моя жизнь. Так что слушай… те», - прибавил я множественную частичку, взглянув на рыжего мальчика, и продолжил.

       «Мы тогда только приехали с Севера. Пустая квартира, мебелью мы ещё не обзавелись, и купить её было негде, в холодных  комнатах было неуютно, топили плохо, и впервые  у нас наступило безденежье. В Средней полосе люди никогда не жили богато, не живут и сейчас. И вот жена как-то принесла домой котёнка, чёрного, худого, облезлого. Назвали его Стёпой, в честь предыдущего котейки,  жившего с нами в Надыме. Того загрызли собаки, но я тогда ещё не переживал по такому мелкому поводу, у меня тогда был другой бзик, навязчивый, но важный, и как мне казалось – неразрешимый. Девяносто процентов мужчин болеют им, а в молодости и все сто. Столкнулся с этой проблемой и я, и чуть не сломался.

      Но здешняя жизнь уже кроилась на другой лад, глупые переживания уходили в прошлое. Свобода предпринимательства, новая квартира, сын родился, и чёрный котик был как нельзя кстати. Он быстро вырос, превратившись в красивого отважного кота. За хозяина признавал только меня. Брат моей жены (до сих пор я путаюсь в шуринах, золовках и прочая…) в моё отсутствие не мог даже войти в мою комнату. Стёпа шипел, а точнее рычал на него, как маленький тигр.

       Я тогда только-только занялся бизнесом, работал по командировкам, ездил в райцентры заключать договоры на поставку товаров. Машины у меня ещё не было, и я вставал рано, чтобы успеть на первый шестичасовой автобус. Помню, попив чайку, в пять утра (я тогда ещё завтракал, но уже не так много, как на Севере), и, имея несколько минут в запасе, я позволял себе поваляться на диване.  Эти минуты были самыми сладкими.  Солнце, показав красноватый краешек, медленно поднималось из-за горизонта, его первые лучи пробивались через окно и ярко освещали комнату.  Они  доставали до моего дивана. В их золотисто прозрачных эллипсоидах плавали мелкие соринки. Это утреннее солнце не было ослепительным, на него даже можно было смотреть, не  жмурясь. Говорят, это полезно.

     Я ставил рядом на табурет будильник и заводил его на десять минут вперёд, чтобы нечаянно не уснуть. Стёпа мне тоже в этом помогал  по мере своих кошачьих сил. Он забирался ко мне на грудь и громко муркотел, преданно глядя в глаза. Он, как теперь и Элен, был абсолютно уверен, что я принадлежу только ему  и что мне приятно слушать его мурлыканье взахлёб.