Имс покладисто кивнул. Ворчание Артура его развлекало.

– Как только ты мне покажешь документы, где черным по белому будет написано, что ты совершеннолетний, я тут же закажу тебе и виски, и вино, и коньяк, и все, что твоей душе угодно. А до тех пор бухать будешь только там, где нет посторонних глаз.

– Меня поражают твои двойные стандарты, Имс, – обвиняюще заметил Артур.

– Меня они самого поражают, детка, – цинично сказал Имс и пригубил рислинг.

Артур, все так же корча недовольные рожи, отпил свой лимонад. В темно-синем костюме и голубой полосатой рубашке Артур выглядел ровно так, как и было задумано: юным студентом-первокурсником, который на пасхальные каникулы явился отдать дань уважения своему одинокому дядюшке. Тот факт, что вельветовые штаны и твидовый пиджак надевали на дядюшку в два приема с перерывом на внезапный минет, всем, кроме участников сего действия, остался не известен.

– Лучше бы пошли в тот клуб, – буркнул Артур, чтобы оставить за собой последнее слово, и начал с интересом оглядываться.

– Чем тебе не нравится Fraunces Tavern? – поинтересовался Имс. – Прояви уважение, тут когда-то Джордж Вашингтон произнес речь в честь победы в войне за независимость. Где бы мы сейчас бы были, если бы Америка так и осталась колонией? А потом тут все-таки отлично кормят.

Артур скептически посмотрел на Имса и хмыкнул.

– И это мне о независимости Америки вещает человек, который большей частью времени даже не утруждается замаскировать свой британский акцент? – ехидно сказал он.

– Я человек мира, – парировал Имс. – И что такое вообще британский акцент?

Тут им пришлось прерваться, потому что прибыли закуски.

– Тут слишком пафосно, – пожаловался Артур, разглядывая композицию на своей тарелке и снова заныл, – можно было бы пойти в тот клуб, где мы познакомились. Там можно было бы послушать музыку, потанцевать…

– В Стоунволл? – переспросил Имс. – Не люблю это место.

– Почему не любишь? – удивился Артур. – А мне понравилось.

– Слишком много пидорасов, – сказал Имс. – А у тебя романтическая ностальгия.

Артур подавился. Потом вытаращил глаза, налил себе из кувшина воды, выпил и уставился на Имса с неописуемым выражением лица.

– Что? – спросил Имс.

– А чем тебя не устраивают пидорасы, хотелось бы знать? – Артур склонился над столом и хотя бы догадался понизить голос.

Имс прожевал кусок артишока, прежде чем ответить. Артур ждал, открыв рот.

– Ты есть-то не забывай, – посоветовал Имс. – Всем не нравятся. А что, тебе нравятся?

– Имс, ты меня убиваешь! – сказал Артур. – А мы кто?

– А кто мы?

– Мы разве не пидорасы, как ты выражаешься? – возмутился Артур.

– Я – нет, – сказал Имс, прикуривая.

Артур раздул ноздри и, кажется, собрался броситься на защиту всех геев мира. Имсу очень хотелось заржать, но он сдержался.

– Дорогуша, давай ты все же сделаешь голос потише, а еще лучше, вообще замолчишь и доешь свой салат? Ок? Ну и отлично.

Артур послушался, но всем своим видом напоминал Имсу готовящийся закипеть чайник. Он сжал губы в тоненькую ниточку и покраснел ушами. Видимо, от общей мировой несправедливости.

– Детка, не заводись, – сказал Имс, разглядывая вино на свет. – Я надеюсь, ты в курсе, что за это, на минуточку, сажают?

Артур открыл рот, будто хотел что-то сказать, но потом передумал, закрыл рот и промолчал.

– Вот именно, – кивнул Имс. – Я что-то не ощущаю в себе зуда защищать права, бегать по демонстрациям и подставляться полиции. Пусть демонстрируют те, кому заняться больше нечем. А у меня и так достаточно причин избегать внимания копов, чтобы еще и такой повод создавать. Пока не пойман – не вор, знаешь ли. Ну и, чтобы уж расставить все точки над «и», если тебе интересно, то мне вообще по барабану, кого трахать.

Тут уж Артур совсем раскраснелся, и Имс сообразил, что мальчишка принял его последние слова на свой счет.

– Я имею в виду – было все равно. До. Так что не раздувайся, пожалуйста.

– А какого черта ты меня тогда притащил сюда, в такой приличный и пафосный ресторан, раз ты так меня стесняешься? – прошипел Артур, уткнувшись в тарелку.

– А с чего ты взял, что я тебя стесняюсь? – удивился Имс. – Я просто не считаю нужным ставить окружающих в известность о подробностях моей личной жизни. И уверяю тебя, это касается не только моих… э-э… предпочтений в постели. Ты ж не рвешься поведать всему миру о том, как мы ловко провернули то дело с набросками и техасским миллионером?

– Ну это! – вскинулся Артур. – Это совсем другое дело!

– Да чем же это оно другое? – хмыкнул Имс. – Точно такое же. А сюда я тебя привел просто потому, что мне нравится местная кухня. И тебе тоже понравится, если ты на минутку перестанешь думать о судьбах мира и вспомнишь о хорошей еде. В тот клуб я на самом деле стараюсь попадать как можно реже, – пояснил он, – народ, который там собирается, уж слишком все напоказ стремится сделать. И полиция там постоянно кружит, так что, сам понимаешь…

– А что, могут действительно посадить? – спросил Артур так, как будто Имс ему глаза открыл.

– Арти, дорогуша, ты с какого дерева упал? – в свою очередь искренне поинтересовался Имс. – Купить тебе газету?

– Не надо.

Артур вдруг решительно занялся салатом. Имс тоже не прочь был сменить тему. Ресторан был не лучшим местом для подобных дискуссий, да и не очень-то Имсу было это в принципе интересно. Имс оглянулся и неожиданно для себя обнаружил прекрасный повод переключить внимание Артура.

– Посмотри мне за спину, – сказал Имс. – Видишь седого мужчину? В коричневом костюме?

Артур оторвался от салата и заглянул Имсу за плечо.

– Ну? Вижу. И что?

– Знаешь, кто это? – спросил Имс.

– Похож на какого-нибудь университетского профессора, – сказал Артур. – А что?

– Знаешь, кто такой Рэй Брэдбери? – поинтересовался Имс.

Артур замер и вытаращил глаза.

– Да ты что? – прошептал он с восхищением. – Это на самом деле он?

– Ты только не кидайся за автографом, – предупредил Имс. – Ты знаешь, кто это? Поразительно!

– Чем это поразительно? – удивился Артур. – Поразительно, что ты знаешь, кто это!

– У меня иногда складывается впечатление, что ты держишь меня за необразованного дебила, Арти, – покачал головой Имс.