— Фильмы я тоже не смотрю.

— Что, никогда? — Лиам в жизни не встречал человека, который бы не любил фильмы.

— Моя приемная мать, женщина, которая вырастила меня, не верила в них, — Баба слегка пожала плечами. — Она думала, что это новомодная чепуха, придуманная, чтобы невежественные массы уходили от проблем настоящей жизни, чтоб они не суетились. Я полагаю, мне никогда не хотелось узнать после ее смерти, ошибалась ли она.

— Ваша приемная мать, должно быть, была очень интересной женщиной, — промолвил Лиам, думая, что это звучит лучше, чем сказать, что у нее крыша съехала.

Губы Бабы дернулись:

— О, она точно такой и была.

У Лиама внезапно пронеслась мысль:

— Подождите, вы на самом деле не смотрели фильмов? Ни одного?

— Не-а.

Он был поражен.

— Вы никогда не видели "Звездные войны"? "Охотники за приведениями"? "Касабланку"? Вы никогда не видели "Принцессу-Невесту"?

Боже правый. Это должно быть преступлением. Ему следовало бы ее арестовать, просто на общих основаниях.

Баба закатила глаза.

— Принцессы. Их слишком переоценивают, большинство из них. Но, нет, я никогда не видела этих фильмов.

— Знаете, если вы собираетесь здесь задержаться — в городе есть кинотеатр, который крутит классику кино за несколько долларов, по вторникам вечером, — произнес он. — Вы должны как-нибудь сходить.

Она изогнула бровь и глянула на него.

— Вы меня приглашаете, Шериф? — Смех плескался в глубине ее янтарных глаз.

— Я что? Нет, ээ..., я имею в виду, нет, конечно, нет. Я просто имею в виду, ээ…, что вам нужно сходить. Самой. Или нет.

Лиам серьезно начал подумывать, чтобы достать пистолет из кобуры и застрелиться. "Ради Бога, эта женщина — подозреваемая. Или, в любом случае, подозрительная. К тому же, он не ходит на свидания. Неужели он случайно пригласил ее? Конечно, нет".

Ему казалось, что уже более унизительного произойти не может, когда неожиданно у него громко забурчало в животе. Баба прикусила губу, явно пытаясь не рассмеяться.

— Простите, — сказал он. — Я не завтракал. Думаю, мое тело таким образом пытается сказать, что мне пора возвращаться в город. Спасибо за воду. Наслаждайтесь пребыванием в округе Клируотер.

Прикоснувшись к полям шляпы, он надел очки и выскочил за дверь, надеясь, что сохранил хотя бы немного собственного достоинства.

Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, после случившегося куча бумажной работы уже выглядела более привлекательно.

Глава 3

Баба смотрела, как уходил, выпрямив спину, высокий и широкоплечий полицейский, и после она еще долго стояла возле окна, пока от клубов пыли, летевшей из-под колес полицейской машины, не осталось лишь воспоминание. Снаружи щебетала птичка, но пристальный взгляд заставил ее упорхнуть в небо. Вдалеке за холмами раздался звук грома.

— Думаю, ты ему нравишься, — пророкотал Чудо-Юдо, булькая от смеха. Он снова вгрызся в кость и пустил слюни, зная, что это раздражает ее.

Было скучно охранять Источник Живой и Мертвой Воды изо дня в день в течение веков. Хоть он и давал Бабам долголетие и поддерживал их магические способности, но в остальное время, когда он не использовался, охранять его было скучно. А ведь дракону тоже нужно развлекаться.

— Не смеши меня, — проворчала Баба, наконец-то отходя от окна. — Он просто считает, что я что-то скрываю, вот и крутится вокруг.

Она взмахнула пальцем, и кость превратилась в бабочку и улетела. Челюсти Чуда-Юда захлопнулись на пустом месте, и он возмущенно гавкнул.

— Ну так ты и скрываешь, — подчеркнул пес, — только не то, что он ищет.

Он почесал за ухом задней лапой. — Я почти уверен, что мне придется его съесть прежде, чем все это закончится.

— Возможно.

— Ну так ты пойдешь смотреть кино? — спросил Чудо-Юдо. — С красивым шерифом, прежде, чем я его съем?

— Он меня не приглашал, — ответила Баба, раздражаясь по непонятной причине. — А даже если бы и пригласил, он слишком молод для меня.

Чудо-Юдо фыркнул, скорее, по-драконьи, чем по-собачьи:

— Баба, тебе восемьдесят два. Для тебя все слишком молоды.

— Но не Кощей, — возразила она.

— Кощей — дракон. Даже когда выглядит как человек, он все равно дракон, — ответил пес. — Разве ты не хочешь хоть иногда проводить время с кем-нибудь своего вида?

— Людей с трудом можно назвать моим видом, — отбрила Баба, плюхаясь на диван. — Больше нет. С тех пор, как я начала жить с Бабой Ягой и стала такой же. К тому же, Кощей и я хорошо ладим. Он приходит, мы занимаемся сексом, и он уходит. Зачем мне хотеть чего-то большего?

Чудо-Юдо уставился на нее.

— Если ты не знаешь, я полагаю, это многое проясняет.

Она взвилась над диваном как отпущенная пружина; ей показалось, будто ее кожа слишком тесна для нее, а стены начали сжиматься вокруг, образуя туннель вглубь Земли. Или чертов драконопес просто действовал ей на нервы.

— Мне надо прогуляться, — сказала она, ударяя босой ногой по гардеробу. Эта грациозная женщина, будучи не в настроении, могла производить грандиозный шум. — Постарайся ничего не разбить, пока меня нет.

Она подергала расшатанную ручку и открыла шкаф. Посмотрела на одежду и закрыла снова. Стукнув ручку ладонью, дернула ее опять, распахнула дверь и на этот раз увидела проход в Иноземье.

— Чертова штуковина, — пробормотала Баба, и вошла внутрь, захлопнув за собой дверь. Посуда в буфете отозвалась на этот жест печальным дребезгом.

— Что ж, это было интересно, — сам себе сказал Чудо-Юдо, вытаскивая еще одну кость из-под несуществующего поддиванного пространства. — В воздухе витают перемены. Бабы перемены ненавидят. Это будет весело.

Он устроился, чтоб подремать, напевая под нос русскую колыбельную, которую выучил на родине у одной крестьянки много лет назад. Он не мог вспомнить, съел он ее или нет, но ему все равно нравилась эта песня.

***

Как только Лиам въехал в город, вернувшись с поросших кустарником полей в зону уверенного приема сотовой связи, его телефон тут же запиликал, сообщая ему о голосовой почте. Глянув, он увидел, что все три сообщения были от Клайва Мэттьюса, председателя окружного совета и постоянной занозы в заднице.

Лиам размышлял, а не выкинуть ли ему телефон в окно и не переехать ли его машиной. Но решил пристегнуть его обратно к поясу. Он знал какие будут сообщения, даже не прослушав их: Почему вы еще не раскрыли эти преступления? Почему у вас нет никаких зацепок? Может, нам стоит рассмотреть кандидатуру более компетентного человека на ваше место. Позвоните мне, когда у вас будет что доложить. И вам лучше чертовски постараться, чтоб это было как можно скорее.

У этого человека был зуб на Лиама с тех пор, как он обошел зятя Клайва на место шерифа. Клайв и так уже дал ясно понять, что если Лиам не сможет раскрыть преступления или, Боже упаси, пропадет еще один ребенок, он может попрощаться со своей работой.

Лиам вырулил на парковку перед "У Берти", вышел и бросил пару монет в счётчик оплачиваемого времени стоянки автомобилей. С изорванного розового постера, который словно махал ему с телефонного столба, на него смотрела милая малышка с выпавшими молочными зубками, а надпись на плакате вопрошала "Видели ли вы эту девочку?"

Сьюзи Таунсенд — первый пропавший ребенок, и это было почти пять месяцев назад. Это был поздний февраль, было очень холодно и снежно, дул пронизывающий до костей ветер. Сьюзи пошла в гости к подруге; двое малышек, тщательно одетых в зимние комбинезоны, делали ангелов, падая в снег на переднем дворе. А потом мама ее подруги зашла в дом, чтоб ответить на телефонный звонок. Когда вернулась, во дворе оказалась только одна девочка. Разноцветная мозаика других постеров окружала фото Сьюзи, являясь живым доказательством того, что он не справлялся со своей работой. Женщина, которую он знал по собраниям Методистской церкви, прошла, отведя глаза, и, миновав его, нахмурилась.