— Как вы могли, — со слезами в голосе простонала Анника. — Вы должны были хотя бы сохранить то, что осталось от нашей семьи.

Девушка не могла больше выдержать. Ее глаза жгло слезами, но оставаться в доме родителей больше не было сил. Не могла видеть их беспокойные лица, пустоту во взгляде и вину, которая скрывалась за заботливой улыбкой. Уж лучше она вернется к королю, чем останется здесь.

— Мне пора, — через силу сказала Анника. — Прошло слишком много времени.

Отец приблизился к дочери и прошептал:

— Может, выведем тебя через другую дверь? И ты сможешь уйти, а потом…

— Не выйдет, — осекла Анника. — Он следит за мной при помощи магии.

Родители сочувствующе посмотрели на нее, но настаивать не стали. Они не были такими уж сильными магами, чтобы перебороть короля. Если бы только она могла предупредить заранее.

— Мне пора.

Девушка наскоро и немного холодно обняла родителей и поторопилась уйти. Она надеялась, что ей хватит выдержки не заплакать по дороге. До столицы не так далеко. По крайней мере, всю ночь сможет проплакать, сколько сможет.

Анника порывисто распахнула дверь и выбежала на улицу, чуть не споткнувшись на скрипучем пороге. Кучер поспешил открыть для нее створки кареты, но девушка проигнорировала его порыв, находясь на грани между желанием уйти в неизвестном направлении и истерикой, которая со временем могла перерасти в настоящее безумие.

Анника совсем не по-девичьи запрыгнула в карету и с силой закрыла дверцу. Король изучил ее внимательным взглядом и стукнул по стенке, давая знак к отправлению.

К своему удивлению девушка не стала смотреть в окно, чтобы в последний раз полюбоваться улицей и домом, где росла. Свежий воздух, чистые улицы, гостеприимные соседи, ребятня, бегающая по улицам, даже запах цветов, вызывал у нее жгучую горесть. Это чувство травило и душило одновременно. Мир, в котором она выросла и стала девушкой, оказался не таким идеальным, как она думала раньше. Соседи, что смотрели из окон своих украшенных домов в день ее похищения, даже не попытались вмешаться. Все сделали вид, что ничего не видели. Жених оказался слабаком, который опустил руки самым первым. Еще и родители…

Следом за горечью пришла злость. От нее плакать хотелось только сильнее. Рыдать от злости не тоже самое, что от грусти. Эти слезы душили и стекали по щекам горячими ручейками, обжигая кожу.

Она не узнавала себя. Вся жизнь пошла кувырком, словно какой-то злой умысел решил раз и навсегда разрушить в ней веру в доброе и хорошее.

Неудержимо она катилась вниз к низменному желанию отомстить. И самое страшное было то, что Анника не могла остановиться, как могла больше и не подняться.

Вскоре карета покинула маленький городок и поехала по дороге через густой лесной массив. Анника все еще не могла смотреть по сторонами. Все вокруг напоминало ей о жестоком предательстве некогда любимого места. Она смотрела в пол кареты и сжимала пальцами мягкую обивку, стараясь не расплакаться на глазах у короля.

Сколько они молчали? Минут десять? Пятнадцать? Король безмолвно наблюдал за ней, не пытаясь спрашивать ее о чем-либо.

— Как твои родители? — спросил король, когда заметил, что Анника пришла в себя.

Девушка не помнила, как проехала большую часть пути. Она была настолько погружена в мысли, что только сейчас заметила изменение в окружении. Они ехали далеко за городом около небольшого озера. Прошло, видимо, куда больше пятнадцати минут.

— В порядке, — нейтрально ответила Анника.

Ей стало немного легче, когда она покинула город. Уже не хотелось реветь от бессилия, но чувство незаслуженного наплевательства все еще злили ее.

— Ненавижу их, — прошептала девушка. Она не хотела это говорить, но слова сами вырвались из нее.

— Родителей?

— Людей, — пояснила девушка. — Они закрыли на все глаза, наплевали… забыли.

Анника подняла глаза и тут же поторопилась отвести. На минуту она совсем забыла, что жалуется своему похитителю. До чего же она докатилась.

Король сидел напротив нее, но через минуту встал и сел рядом.

— Такова человеческая природа, Ани, — наставительно произнес он. — Все вокруг только притворяются друзьями и родными, но когда жизнь начинает прижигать — сразу открывается их настоящая сущность. Одни становятся героями, другие настоящими друзьями, но большинство становятся трусами и подлецами.

Ей сложно было признавать правоту короля. Но на собственном примере поняла, что тот говорит правду.

Анника почувствовала, как ее губы нажали трястись, а глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом и вытерла мокрую дорожку, оставшуюся от слезинки. Во рту появился соленый привкус, а голова загудела. У нее не осталось сил сопротивляться. Хотелось быстрее избавиться от этого груза, почувствовать облегчение и начать думать на свежую голову. Но пока в ее сердце сидела заноза, не дающая выпрямиться и идти дальше. Анника и не заметила, как слезы полились градом. Не смогла она справиться с этим грузом.

Если король начнет над ней насмехаться, называя жалкой и глупой, то пусть так и будет. Она все-таки живая и не такая сильная, чтобы бороться с навалившимися трудностями. Слишком много всего произошло за такой короткий период. У нее просто больше нет сил держать лицо.

Пока девушка пыталась вытереть слезы, жалея себя за невыносимую ношу, на ее плечи опустилось что-то теплое и мягкое. Пока карета ехала, успело стемнеть и похолодать. Король набросил свой красный жакет ей на плечи и приобнял девушку за талию.

Вторая рука заправила прядь ее волос за ухо и мягко взяла за подбородок. Король несмотря на сопротивление повернул лицо Анники к себе.

— Тихо, — произнес он с лаской в голосе. — Тихо. Не стоит это твоих рыданий.

Девушка снова захотела отвернуться, но король не дал. Он вытер слезы сначала с одной щеки, потом с другой. После он заботливо протянул ей платок. Анника все равно продолжала рыдать. Словно хотела выплакать все слезы разом.

— Забудь про них, — продолжил король. — Про тех, кто заставил тебя рыдать. Если у них нет желания исправить то, что заставило тебя плакать — не стоят они даже слезинки.

— Родителей тоже? — со злостью спросила она.

— Все по твоей воле.

Нет, родителей она любила и забывать их не хотела. Просто ей нужно остыть и подумать, а отношения как-нибудь наладятся. Вопрос только в том — увидятся ли они снова?

— Я могу их снова увидеть? — задала она вопрос, на который боялась услышать ответ.

Что если он ответит отказом? Она снова ощутит себя запертой, забытой, преданной. Как же ей не хотелось снова погружаться в то чувство беспомощного страха, который испытывала в первые дни заточения.

Девушка через силу посмотрела на него, надеясь увидеть понимание. Лицо короля выражало неподдельную заботу, пусть и немного холодную, но все же заботу. Понимания в его глазах не было, но достаточно было и того, что тот не спешил отказывать.

— Можешь, — немного подумав, ответил он. — При одном условии.

— Каком?

— Не будешь пытаться сбежать.

Анника почувствовала облегчение. Слишком слабое, чтобы успокоиться, но этого достаточно, чтобы окончательно не сдаться. Она не думала о побеге, по крайне мере, сейчас. Ей достаточно того, что король позволит девушке видеться с родными.

Король снова провел большим пальцем по ее щеке, вытирая высыхающие слезы. Голова девушки гудела, а глаза неприятно болели и распухли от слез. Наверное, выглядит она ужасно.

Мужчина придвинулся ближе. Теперь щека Анники почти касалась его плеча. То, что он сделал совсем недавно, в любой день заставило бы ее отсесть подальше, но забота и утешение помогут когда-нибудь простить его. В гневе король страшен — это правда. Но она сама это начала и сама довела до крайности.

— Знаешь, Ани, можешь видеться с родными, когда пожелаешь, — прошептал ей на ухо король.

Анника удивленно подняла глаза.

— Правда?

Он кивнул и улыбнулся, увидев, что девушка совсем перестала плакать.

Сначала она обрадовалась, но потом мрачные мысли прогнали утешение.

— И какова цена? — холодно спросила она.

Король нахмурился, а его глаза стали темнее.

— Цена? Я разве называл цену?

— Я пленница, поэтому любое мое желание имеет цену.

Мужчина выпрямился и тяжело выдохнул. Создавалось ощущение, что она оскорбила его. От короля даже немного повеяло холодом.

— Мне жаль, что ты чувствуешь себя пленницей, — немного сурово произнес он.

— А разве это не так?

— Нет.

— Но ты держишь меня взаперти.

— Иначе никак.

Анника не понимала. Кто она, если не пленница? Он выкрал ее, чтобы использовать дар и изначально вел себя именно как повелитель, как хозяин. Он мог сделать с ней, что хотел.

— Я нужна тебе, как гиана.

Король посмотрел на нее, изучая лицо девушки внимательным взглядом, который при желании мог вызвать страх у любого.

— Тебе недостаточно того, что я разрешил видеться с родителями? — в голосе появились первые раздражительные нотки, а, значит, не стоило идти дальше этим путем. Задушевные разговоры явно не в духе короля. Удивительно, что он вообще произнес что-то в подобном духе.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она его.

Мужчина не стал пересаживаться и остался сидеть, приобняв ее за талию. Оставшуюся часть пути они ехали молча. А когда они проехали больше половины дороги, Анника почувствовала, что начинает клевать носом. Со временем она и не заметила, как заснула.

Король заметил это и позволил ей опереться на свое плечо. Он запахнул жакет, чтобы Анника не замерзла, подобрал с колен ее руки, чтобы согреть в своих ладонях. Лицо девушки распухло от слез, а нос покраснел, но красоту Анники это почти не испортило.

Давно он не чувствовал за собой желания позаботиться о ком-то. После ухода его первой любви — той, что жестоко предала — он довольствовался любовницами, которые и на ночь у него-то не оставались.