ЛЕСНАЯ ИЗБУШКА

Ноги сами несли с холма по покатому склону. Надежда оказаться под человеческим кровом окрыляла беглецов. Спустившись в долину, они очутились на большой поляне, посреди которой стояла небольшая крестьянская изба.

В те годы в России такие избушки можно было встретить в самых различных местах. Они были очень похожи друг на друга, так как основным строительным материалом для них служили сосновые бревна. Чтобы срубить такую избу, мужикам, которые, за редким исключением, были прирожденными плотниками, достаточно было иметь топор и пилу. Бывало, что обходились и без гвоздей.

Подойдя к избе поближе, беглецы остановились. Уж больно странно выглядело это жилье! Нигде никаких признаков, что здесь живут люди. Тишина такая, что в ушах больно. Казалось, что в густой траве, которой зарос весь двор, даже букашки и те не ползали. У самого порога дома тоже росла густая непритоптанная трава.

Тамаш просунул голову в окошко, в котором было выбито стекло, и заглянул внутрь избы.

— Иди-ка сюда, Пишта! — тихо позвал он друга. — Посмотри-ка на стол! Видишь? Глиняная миска и деревянная ложка…

Иштван, вытаращив глаза, заглянул в окошко.

— Знаешь, дружище, — разочарованно произнес он, — а ведь в этой избе давно никто не живет. Ну и в хорошее же местечко мы попали с тобой!..

Друзья на всякий случай постучались в дверь, но никакого ответа не получили.

— Давай войдем! — предложил Имре.

Дверь легко поддалась нажиму и растворилась, но, как только ее отпустили, она, будто заколдованная, захлопнулась.

Тамаш испуганно вздрогнул. На ум пришли страшные истории, которые ему рассказывали в детские годы. Отогнав от себя навязчивые мысли, он снова нажал на дверь. Оказалось, открыть ее мешал какой-то мусор за дверью.

Ночь стояла такая светлая, что можно было без особого труда рассмотреть всю утварь в избе.

— Имре, — тихо заметил Иштван, — здесь столько пыли, что можно подумать, будто тут уж лет сто не было ни одной живой души.

— Я тоже так думаю. Взгляни на железное ведро с ковшиком. Они даже ржавчиной покрылись…

Тамаш открыл дверцу старого шкафчика, подняв облачко пыли.

— Смотри-ка! — воскликнул он. — Посуда! Ножи, вилки… И все покрылось пылью и заржавело.

— Я кастрюлю нашел. Если ее хорошенько отмыть, то можно сварить в ней что-нибудь. Только вот из чего? — сказал Иштван.

От волнения и разобравшего их любопытства друзья даже забыли об усталости. Да и ложиться спать в такой пылище как-то не хотелось.

Имре мгновенно осенила умная мысль, и он, выйдя во двор, наломал березовых веток и соорудил веник.

Пока он занимался этим делом, Иштван продолжал осмотр избы. Он осмотрел все, заглянул даже на чердак, но и там, кроме густого слоя пыли, ничего не было.

Вернувшись в избу, он встал на стул, который угрожающе заскрипел под ним, однако выдержал его вес и не сломался. От русской печи до самой стены под потолком тянулись полати, также покрытые пылью.

— Имре, иди-ка сюда, — позвал он друга. — Я нашел что-то непонятное!

Имре пододвинул к полатям стол и залез на него.

— Одеяло, что ли?

Иштван провел рукой по доскам полатей и извлек оттуда обрывки какой-то одежды. Пошарив рукой подальше, он вдруг испуганно отпрянул и слетел со стула на пол. Оказалось, что на разостланной на полатях медвежьей шкуре он нащупал человеческий скелет. Это был скелет старика, в открытом рту которого одиноко чернели четыре зуба, а череп покрывали седые редкие волосы.

Не сговариваясь, Иштван и Имре, словно по команде, сняли фуражки. Посмотрели еще раз на желтые кости, и в тот же миг обоим показалось, что эта пустая изба наполнилась тяжелым трупным запахом.

— Ну, старик, — глухим прерывающимся голосом произнес Иштван, — видать, умер ты без покаяния. Небось и не думал о смерти, когда в последний раз залезал на полати и ложился на медвежью шкуру.

— Это уж точно, — кивнул другу Имре. — Интересно, кем был этот старик?

— Может, батрак, сбежавший сюда, чтобы не платить податей помещику.

— А может, и отшельник какой?

— И это возможно.

— Его останки нужно предать земле.

— Нужно…

В углу избы в земляном полу виднелась небольшая яма. Имре и Иштван перенесли в нее останки старика вместе с медвежьей шкурой и, уложив все это в яму, слегка присыпали землей.

Затем Имре нашел в сенцах ржавую лопату. Она была такой старой, что едва коснулась земли, как сразу же соскочила с изъеденного древесным червем черенка.

Керечен ножом вырезал новый черенок из сухой березовой ветки, счистил камнем ржавчину с лезвия лопаты и насадил ее на приготовленную палку. Лопата могла им еще пригодиться.

— Скажи мне, Пишта, — начал Имре, — как может в избе, стоящей посреди леса, скопиться столько пыли?

— Это трудно себе представить! Но не забывай, что старик умер давным-давно. Может, лет двадцать назад, а может, и больше. Пыли же даже в самом чистом воздухе хватает. Пыль-то видишь какая? Мелкая да мягкая… Ты такой небось никогда раньше и не видал?

— Первый раз в жизни вижу…

Друзья не заметили, как наступило утро. Желудок настоятельно требовал своего. И вот здесь, где была печь, дрова и даже имелась посуда, они ничего не могли себе сварить по той простой причине, что не из чего было.

Когда совсем рассвело, оба пошли искать воду, которая, по их мнению, должна была находиться где-то поблизости. В своих предположениях друзья не ошиблись: метрах в пятнадцати они нашли родник.

Хорошенько вымыв глиняную кружку, которую взяли в избе, они жадно набросились на воду и пили — пили, как пьют измученные жаждой и зноем путники, проделавшие долгий путь по пустыне.

Почистив глиняный горшок, они наполнили его водой и принесли в избу, затем растопили печь. Нарвав конского щавеля вокруг избы, сварили из него нечто наподобие похлебки. Вкус у этого варева получился ужасный, но оба венгра, пересилив себя, съели все до дна, лишь бы только чем-то, да еще горячим, наполнить желудки.

— Вот бы сейчас мясца! — вздохнул Тамаш.

— Будет и мясцо, — утешил его Иштван. — Посмотри-ка сюда! Знаешь, что это такое?

— Конский волос!

— Точно. Это я в конюшне нашел. Вот я из него силок смастерю, и уже завтра мы с тобой будем есть жаркое из зайчатины. Чтобы в лесу да не добыть какой-нибудь дичи?!

После этого Керечен еще раз внимательно обыскал всю избу, хотя и без особого успеха. Ему удалось найти два ржавых ножа, две деревянные ложки и щепотку соли на дне солонки.

Тамаша тем временем одолевали практические мысли. Взяв топор, он один направился в лес, вдохновившись сумасбродной идеей встретить там оленя, который даст убить себя топором.

Иштван так увлекся своими поисками и уборкой избы, что не сразу заметил исчезновение товарища, и когда заметил, то подумал, что тот бродит где-то вокруг дома.

Он вымел сор из избы, на полати постелил свежую, пахнувшую мятой, траву. Развалившись на оборудованном собственными руками ложе, он решил немного отдохнуть и подумать о том, что им делать дальше. Взяв в рот травинку, Иштван стал задумчиво жевать ее. Но ему захотелось похвастаться наведенным порядком.

Он вышел во двор и громко позвал:

— Эй, Имре, иди-ка сюда!

Ему никто не ответил.

— Имре, где ты?! — позвал он громче. — Эй, Имре-е!

И на этот раз никто не ответил.

«Странно, — подумал Иштван. — Куда он мог запропаститься? Хоть бы сказал, куда ушел». Набрав в легкие побольше воздуха, он закричал во все горло:

— Имре-е! Где ты?! Имре-е!

Ему ответило лишь эхо. Имре будто сквозь землю провалился. «Уж не сожрали ли его волки? Или задрал медведь?» — испуганно подумал Керечен и уже решил идти на поиски товарища, как вдруг услышал откуда-то издалека его голос.

Через несколько минут Имре вышел на поляну, держа в руках окровавленного зайца.

— Здесь я, не пугайся! Вот я и зайчатины принес.

— Где ты его достал? И как? — не без удивления спросил Иштван.

— На бойне, дружище. Теперь у нас с тобой есть ветчина, печенка, кровяная колбаса и…

— Черт возьми!..

Повесив зайца на ветку ближайшего дерева, Имре начал рассказывать:

— Уходить далеко я вовсе не собирался. Знаешь, когда у тебя в руках топор, ты чувствуешь себя настоящим мужчиной! Пошел я в лес в надежде отыскать зайца, но его и в помине не было. Огорчившись, я уже хотел было вернуться, как вдруг увидел здоровенного пса, который нес в зубах окровавленного зайца…

— Пса?! Здесь, в лесу?! Не может быть! Значит, где-то поблизости живут люди?..

Имре покачал головой:

— Не думаю, но ты лучше не перебивай меня… Увидев пса, я пошел ему наперерез, чтобы отнять у него добычу. Однако пес нисколько не испугался меня. Он остановился и посмотрел на меня. Я тоже остановился и думаю: «Что же это за собака такая странная?» Пес подпустил меня на довольно близкое расстояние. И вдруг меня осенило, что это вовсе не пес, а самый настоящий волк! Вот когда я перепугался!.. В нескольких шагах от меня — здоровенный волк! Сначала я хотел обратиться в бегство, но быстро передумал, решив, что догнать меня волку совсем нетрудно, а у меня в руках как-никак топор. А волк тем временем начал угрожающе рычать на меня. «Ну, Имре, — решил я про себя, — если ты настоящий мужчина, то во что бы то ни стало отберешь у него зайца!» И я молча, подняв топор над головой, бросился на волка. Он выпустил зайца из пасти и, продолжая рычать, стал пятиться назад…

— Ну, а дальше что?

— А дальше волк убежал в кусты, а я взял зайца и принес его тебе.

Угли в печи еще не погасли. Друзья подбросили на них сухого хворосту и, разделав зайца, положили его вариться в самый большой горшок. Когда вода закипела, они посолили свое варево.

Пока варилась зайчатина, Имре ударился в воспоминания.

— Были у меня в детстве закадычные друзья — двое близнецов. Мы всегда вместе играли. Если б ты видел, сколько они могли съесть! У нас в ту пору каждый день было жаркое из баранины: в тот год на овец мор напал, и хозяин кормил нас мясом дохлых овец. Так вот близнецы всегда выклянчивали у нас самые здоровенные куски баранины. Было им тогда лет по восемнадцати. Работали они в фартуках… Так они фартуки, бывало, подогнут и положат еще и туда по большому куску мяса. Они умудрялись есть даже во время работы. Да еще с каким аппетитом ели! Близнецов этих, как война началась, тоже забрали в солдаты. Земляки рассказывали, что оба они погибли на фронте, где-то в Карпатах.