Глава двадцать третья

Олег набирал номер телефона генерала и вспоминал свою последнюю встречу с ним.

Было это на окраине Бамута в тот день, когда чеченские пули сбросили Макарова с брони. Но в засаду он угодил ближе к вечеру, а с Борисом Романовичем толковал днем. Нехороший разговор получился. В недавних боях полковник потерял чуть ли не треть офицерского состава, только-только пришла замена, среди которой много необстрелянных солдат, а генерал, прекрасно зная все это, пригласил его пройти в вертолет, развернул там карту: «Завтра поведешь людей в бой…».

Кого вести? Они еще толком не знают, как промедол себе колоть, еще «чичиков» в глаза не видели, и бросать их в мясорубку? Макаров так и сказал генералу, своему бывшему сокурснику по академии, но тот возражений не хотел слушать: «Это приказ, а не просьба…».

На том расстались. Макаров, устроившись сверху на броне, возвращался к себе, вот тогда и скосила его пуля.

Больше с генералом они не встречались и не общались. Правда, Борис Романович приветы через третьих лиц передавал, но самолично позвонить не удосужился. Не было причин делать это и Олегу…

— Слушаю.

Голос его он узнал: знакомые нотки уставшего и одновременно обремененного властью человека. Впрочем, они исчезли, когда генерал понял, с кем говорит.

— Олег, что-то потеряли мы друг друга. Но я, поверь, в курсе твоих дел, знаю, ты жену потерял, прими соболезнования. Это не телефонный, конечно, разговор, надо бы нам встретиться, пообщаться по-человечески. Правда, сегодняшний день отпадает, до ночи загружен.

— Еще встретимся, — сказал Макаров. — А пока, Борис Романович, просьба у меня к тебе.

— Догадываюсь, иначе бы не позвонил. Грузовичок, небось, нужен, на дачу вещи вывезти?

— Да нет, следы одного своего воина я потерял. То ли погиб, то ли в плену… И не могу сейчас ни от кого ничего добиться.

— Какого воина, когда?

— Когда я в госпитале лежал.

— А, ну тогда твоей вины нет.

— Я ведь не виноватого ищу, а человека, товарищ генерал.

Тот, Макаров почувствовал это, скривился, но выдержал миролюбивый тон:

— Опять ты со своими уколами. Есть в части списки погибших, надо в них заглянуть, а коли он уж в плен угодил, то сам знаешь, какая сейчас обстановка с этим. Самостоятельно оттуда человека не вытащить, но при президенте, ты слышал, наверное, есть комиссия по военнопленным, есть временная группа от этой комиссии, которая там, в Чечне, работает. Хорошие ребята, у нас с ними нормальные контакты…

— Ребята они, верю, хорошие, но работают уже с готовыми списками. В этих списках сержанта Сокольцова нет. И среди погибших он не значится. А мать его вот ко мне обратилась…

— Почему к тебе? — спросил генерал.

Макарова складывающийся разговор стал понемногу раздражать.

— Я могу дать ей и ваш телефон. Поможете женщине? Только без перефутболивания, она устала бегать по инстанциям.

Генерал оставил очередной выпад Олега без ответа и комментариев.

— Послушай, только не горячись. Если сержант пропал после того, как ты слег в госпиталь…

— Я не слег, меня туда свезли, а это большая разница.

— Ладно, Макаров, не заводись. Я вот что хочу спросить. Какой идиот дал женщине твой адрес? Ты в то время был уже не у дел…

— Мой адрес дал Сокольцовой майор Митяев.

— Знакомая фамилия.

— Майора Александра Викторовича Митяева сожгли под Бамутом в бэтээре за несколько дней до того, как войска стали выходить из Чечни.

— Да, конечно, — после некоторого замешательства сказал генерал. — Прости, не удержишь же все в памяти. Тут как раз еще с одним твоим бывшим разбираюсь — с Кобозевым.

— Мой комбат-два. У него сержант Сокольцов и служил.

— Вот-вот, твой комбат. Сдвиг по фазе произошел, рвется опять в Чечню воевать. Плюс алкоголизм. Ничего не остается делать, увольнять надо, хоть и хороший был командир. Ты встречался с ним? О бойце своем спрашивал?

Макаров ответил уклончиво:

— С Мишей сейчас трудно разговаривать. Ему кажется, что Сокольцов погиб, а тела его не нашли, потому что снаряд лег прямым попаданием…

«Но при этом никаких документов не уцелело бы», отметил Олег про себя.

— Сокольцов твой мог и дезертировать, были такие. А комбат, чтоб лишних неприятностей не наживать, сказку тебе рассказал.

— Сокольцов наш, а не только мой. И Кобозев тоже наш. Ты ему, Боря, — Макаров неожиданно даже для себя обратился к генералу по имени, — перед увольнением дай подполковника. Лишний рубль к пенсии не помешает. А ему лечиться надо.

— Подумаю, — быстро ответил генерал. — А вот по сержанту — не знаю, что тебе ответить. Ты же должен понять, даже в списки потерь его не занесешь. Если живой окажется, скандал будет на всю Россию: «Бездушные, не разобрались…». Ты же знаешь, как это бывает. Надо немного выждать. Может, комиссия что-то накопает.

— Скандал вам, конечно, не нужен, легче парня в дезертиры зачислить.

— Легче со стороны шпильками колоться, как это ты делаешь. Тебе сейчас хорошо. К тебе сейчас одна мать Сокольцова приходит, а у меня подобных проблем, знаешь, сколько?

— Нет человека — нет проблемы.

— Поговорили, называется, по душам, — уже зло сказал генерал. — Ну тебя к черту!

И бросил трубку.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: