— Вчера вечером ты довел меня до бешенства, Хэммонд. Ты говорил такие вещи, которые мне никогда не нравились. Это нехорошо с твоей стороны. Надеюсь, сегодня ты немного спокойнее.

— Да. Я хотел бы знать, насколько продвинулось ваше следствие.

— Тебе надо почитать «Батерли Таймс».

Петерсон, которого мучил жар, дышал со свистом.

— Вы что-нибудь обнаружили?

— Мы проверили некоторые показания. В таком деле, как это, парень, нельзя позволять себе кричать слишком громко в надежде испугать убийцу. Следствие требует определенного времени.

— Сколько именно?

— Трудно сказать.

— До того времени, когда Малколм Дюран подаст знак?

Круглое лицо Петерсона покраснело. Потными руками он стал рыться в бумагах, лежащих на его столе. В комнате было жарко. Петерсону было явно не по себе.

— У тебя нет никаких оснований так говорить, Хэммонд. Я тебе об этом уже сказал вчера вечером...

— Ведь это Дюран дергает за веревки в Батерли, нет? — настаивал Барни.

— Абсолютно нет! Малколм — превосходный деловой человек, один из самых уважаемых граждан нашего города, но он не имеет влияния ни на наше правосудие, ни на следственные органы.

— Сохраните свои высказывания для ваших избирателей. И не рассказывайте этого мне. Дюран задает вам тон, и вы поете под его музыку. В настоящий момент он приказал вам прикрыть это дело.

Щеки Петерсона дрожали от ярости.

— Тебе незачем вмешиваться, парень. Эта история тебя не касается.

— Да, то же самое мне говорят все. Но я очень любил этих двух стариков. Эти славные люди всегда трудились и никогда никого не обидели. А между тем, кто-то спустил их обоих.

— Это еще не доказано.

— Я вам повторил то, что сказал мне Карлос. Педро сел в шлюпку, чтобы подать знак рыболовному судну, и ему всадили пулю в тело. Карлос пытался удержать его, но смог лишь ухватить его шапку. Педро упал в воду и исчез.

— Точно. И это не позволяет нам проверить слова Карлоса.

— Верно, но у вас в морге есть тело Карлоса и нож, которым он был убит.

— Его нож,— уточнил Петерсон.

— Вы ведь не станете утверждать, что он покончил с собой, не так ли?

— Полиция никогда не делает опрометчивых выводов. Нам нужны факты и доказательства.— Петерсон положил руки ладонями на стол.— Нам известно, что де Фалгия как раз перед последним выходом в море очень сильно поссорились. Они жили вместе почти шестьдесят лет, и вдруг Педро решил жениться. Это расстроило его брата. Он уже представлял, как все его многолетние привычки будут забыты с появлением этой женщины. Между Педро и Карлосом произошла ужасная ссора.

— И что же?

— Возможно, они продолжали ссориться в шлюпке,— убежденно продолжал Петерсон.

Барни смотрел на него, и в нем закипало отвращение к шефу полиции.

— Значит, вы хотите сказать, что это Карлос убил своего брата и бросил его в море?

— Это одна из гипотез.

— И может быть также, что Педро или его привидение достигло вплавь берега, чтобы отомстить Карлосу, заколов его?

— Кто знает,— холодно сказал Петерсон.

Барии с трудом сдерживался. По всей видимости, своими вопросами он его не задел. Петерсон был слишком уверен в себе.

Он встал, свистя, как астматик.

— Хороший совет, Хэммонд! Занимайся своими делами и предоставь полиции заниматься ее делами. Я готов забыть о всех тех оскорблениях, которые ты высказал вчера и сегодня, но я должен предупредить тебя, и это серьезно. Я больше не допущу ни одного оскорбления. Если ты будешь продолжать в том же духе, ты пожалеешь об этом.

— Ах, вот как! Вы пойдете к Дюрану и сообщите ему, что я плохо веду себя?

— Я не нуждаюсь ни в ком, чтобы улаживать свои дела.

Его лицо стало жестким и неумолимым. У Барни внезапно создалось впечатление, что этот толстяк полицейский не такой уж и вялый, каким казался. Этот парень был опасен, но Барни это не пугало, он выдержал взгляд полицейского.

— Что это, угроза?

— Я только советую тебе не совать носа в это дело

— В противном случае?

— В противном случае ты можешь приготовить себе место на кладбище.

Барни сел за руль и поехал в Португи Хилл. Он остановился у маленького ресторана рыбаков, чтобы позавтракать, а затем отправиться к Марии Родригес.

Ее дом находился примерно в двухстах ярдах от павильона де Фалгия. Барни подошел к двери и позвонил.

Никто не ответил. Он снова нажал на звонок, потом поднял глаза на окна первого этажа и заметил, как в одном из окон шевельнулась занавеска.

Он снова подошел к двери.

По-прежнему ничего.

Он спустился по ступеням дома, вышел на улицу, прошел по ней немного дальше и повернул по гравийной дорожке. Таким образом он подошел к дому сзади. Барни с удивлением задавал себе вопрос, почему это Мария Родригес делала вид, что ее нет дома. Часы на церкви пробили час.

Большими шагами он пересек лужайку и поднялся по деревянным ступеням к входу на кухню. Дверь была не заперта: он скользнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Женщина слегка вскрикнула, увидев его, и чуть не выронила бутылку, которую держала в руке. Она уже наполовину наполнила стакан «Бурбоном».

— Не пугайтесь,— успокоил ее Барни.— Я Барни Хэммонд.

Она сразу же успокоилась, поставила бутылку на буфет и закрыла стакан с вином другими стаканами. Потом немного испуганно посмотрела на Барни.

— Мне наплевать на то, кто вы такой! — твердо проговорила она.— Уходите отсюда!

Голос у нее был нежный. Барни приятно удивился: он не ожидал встретить такую очаровательную женщину. Она действительно была очаровательна, и ей было лет тридцать пять.

— Вы Мария Родригес?

— Уходите отсюда! — повторила она.

— Мария Родригес?

— Я позову полицию.

— Я приехал из комиссариата.

— Вы полицейский?

— Шеф Петерсон и я в очень хороших отношениях. Вам нечего опасаться, я только хочу поговорить с вами. Почему вы не открыли дверь, когда я звонил?

Она хранила молчание. Ее живые черные глаза казались испуганными. Барни с большим удивлением смотрел на эту женщину. В ней и в самом деле не было ничего от пожилой вдовы, которая могла бы увлечься таким старым холостяком, как Педро. Теперь его не удивляло, что Карлос так противился их свадьбе. Эта красивая куколка, видимо, обладала длинными зубами. Он не сомневался, что Мария Родригес здорово бы общипала Педро, если бы он женился на ней.

— Итак, вы уже достаточно рассмотрели меня? — все тем же твердым голосом спросила она.

— Прошу извинить, но я поражен, миссис Родригес, я считал вас намного старше.

Она пожала плечами.

— Я знаю, что все говорят о Педро и обо мне. Это гнусная ложь! Педро был добрым и хорошим человеком, он бы заботился обо мне. Разве это ненормально, если молодая женщина хочет чувствовать себя в безопасности?

— Эго зависит...

— Идите к черту!

Барни подошел к умывальнику, на котором она спрятала стакан с вином, и протянул его ей,

— Выпейте! Вы почувствуете себя лучше,

Она отступила.

— Не подходите ко мне!

— Я не кусаюсь.

— Уходите отсюда!

— Вначале я немного поговорю с вами.

— Мне нечего вам сказать! Вы не имеете никакого права..

~ Чего вы боитесь? Кто вас напугал до такой степени?

Она покачала головой, не спуская с него испуганных глаз, как у затравленного животного. Барни не двигался с места и поставил стакан на стол. В домр было тихо. Он слышал лишь ее учащенное дыхание.

— Послушайте, миссис Родригес, мне уже говорили, что вся эта история меня не касается, но я придерживаюсь другого мнения. Я любил Педро и Карлоса и хочу узнать, кто их убил и почему.

— Я ничего не знаю,— поспешно проговорила она.

— Мне очень не нравится, что все пытаются замять это дело и забыть о двух стариках. Я полагаю, что это и вам не нравится?

— Верно. Но я ничего не могу поделать,

— Вы можете ответить на мои вопросы.