Началась развлекательная программа – как оказалось, субботнее шоу местных трансвеститов с выбором лучшей мисс недели. Пока Ирка и Лена увлеченно обсуждали «мадамок на сцене», Вера затосковала.
– Интересно, где они собрались искать здесь нормальных мужиков? – думала она. – Судя по шоу, здесь и просто мужиков найти непросто, а с деньгами, и чтоб любил – так просто невозможно! Ау, мужчины, вы где! А нет их, и не будет!
В середине шоу, когда выступающие на сцене «мадамки» окончательно вошли в раж, а публика подбадривала их громкими криками, Вере вдруг стало нехорошо, и она, взявши сумочку, поплелась в дамскую комнату.
Поплутав какое-то время, она, наконец, обнаружила заветную дверь, перед которой почему-то стояло нечто, внешне похожее на размалеванного мужика, и торговало какими-то таблетками подозрительного вида. Дамская комната оказалась вполне на уровне, а главное – здесь было тихо и спокойно – так что Вера решила, что это и есть самое лучшее помещение во всем клубе. Веру слегка подташнивало, и внезапно ей нестерпимо захотелось бежать куда-нибудь – все равно, куда. Но нужен веский предлог!
Вернувшись к подружкам, Вера имела слегка зеленый вид. И даже не потребовалось громко и настойчиво объяснять, что ей срочно нужно на свежий воздух. Ирка и Лена так разгоряченно обсуждали шоу, что не обратили на Верины стенания никакого внимания, и она, постояв для вида рядом со столиком пару минут, двинулась к выходу. Вслед ей неслись восторженные выкрики поклонников нестандартных шоу, среди которых отчетливо выделялся могучий и задорный Иркин бас.
Когда, наконец, подружки поняли, что Вера ушла, первым их желанием было срочно вернуть сбежавшую невесту, но потом они все-таки решили отпустить ее на вольные хлеба, здраво рассудив, что им и самим олигархов мало.
Свежий воздух охладил разгоряченную Верину голову. Тошнота постепенно проходила, и перед глазами перестали задорно плясать разодетые в перья трансвеститы. Стояла чудная ночь. Прохлада постепенно завоевывала летний город, и Вера решила добираться до гостиницы пешком. Однако, пройдя каких-то пятьдесят шагов, она поняла, что сильно переоценила свою способностью сопротивляться невскому ветру и решила все-таки поймать такси. Таксисты, как и Москве, оказались настоящими живодерами – настолько кусались цены на их услуги. Но тут уж ничего не поделаешь – идти одной и в таком наряде было страшно, и могло выйти себе дороже.
Оказавшись в номере, Вера с облегчением сбросила парадный вечерний наряд и натянула на себя джинсы, майку, толстый свитер и носки. Ее била дрожь – сказывалось пребывание на питерском свежачке в одном только легком платье. Наконец, она начала согреваться, и ей очень захотелось есть. Голова почти прошла, и хотя ноги гудели, Вера решила выбраться в ближайшее кафе попить чего-нибудь горяченького. Недолго думая, она направилась в кофейню рядом с гостиницей. Там все столики были заняты, в воздухе стоял гул от множества голосов, а от сигаретного дыма можно было вешать топор.
Атмосфера в кафе была не слишком дружелюбной, и Вера уже собиралась развернуться и поискать другое место, как какой-то приятный молодой человек подошел к ней и предложил разделить с ним компанию. Немного подумав, она согласилась – уж больно было неохота тащиться одной непонятно куда – тем более, молодой человек выглядел вполне безобидно и даже как-то скромно. У Веры уже почти не осталось сил анализировать свои поступки – так хотелось есть и спать. И она решила, что посидит недолго и, поблагодарив, отправится в номер. МЧ показался ей вполне милым и вполне провинциальным – так что ей ли, столичной штучке, его бояться? На нем была видавшая виды джинсовая куртка, какие-то чудные молодежные штаны и яркий шейный платок, который, по всей видимости, должен был обозначать его принадлежность к питерской богеме.
Пока Вера ждала официанта, они непринужденно болтали. Незнакомец верно заметил, что она, должно быть, туристка, непривычная к местному климату. После утвердительного ответа он поинтересовался, откуда она, и, узнав, что из Москвы, стал живо выспрашивать, как там столица. Столица стояла крепко, и дела там шли вполне себе ничего, так что скоро Вера и МЧ (которого, как оказалось, звали просто Степан) перешли на более насущные темы – питерскую погоду, ночные клубы и достопримечательности. Помимо всего прочего, Степан иногда просил Веру рассказать о себе, на что она только улыбалась, но не торопилась вдаваться в подробности.
Когда Вере принесли заказ, Степан галантно позволил ей наслаждаться горячей едой, а сам в это время занялся изучением содержимого своего мобильного телефона, который выглядел на редкость дорогим и никак не соответствовал имиджу небогатого питерского студента. А то, что Степан – студент, Вера почти не сомневалась.
Постепенно Вера почувствовала себя гораздо лучше – калории и близость рядом скромного МЧ вызвали у нее давно забытое чувство романтики и свободы, и она не спешила с ним расставаться. Аполлинарий далеко, и, кроме того, он уже никак не может претендовать на звание единственного и неповторимого – а потому что сам виноват.
Вера вдруг решила предложить Степану отправиться вместе с ней на ночную экскурсию по каналам. Тем более спать уже почти и не хотелось, и приятное тепло разлилось по всему телу. Медленно и с явным наслаждением потягивая крепкий черный чай, Вера, стала выспрашивать у Степана, что интересного можно посмотреть ночью. И много ли людей ходит на ночные экскурсии? И можно ли, например, нанять персонального гида?
Как Вера и предполагала, Степан, недолго думая, предложил себя. Вера ему понравилась – это было заметно невооруженным взглядом. Ему еще не приходилось встречать таких женственных, мягких и одновременно спокойных и уверенных в себе девушек. Вера говорила на хорошем русском языке, была образована и выглядела просто умопомрачительно. А что еще нужно, чтобы свести любого МЧ с ума? К тому же, она обладала какой-то врожденной интеллигентностью, что добавляло ей прелести в его глазах. И пофлиртовать – а почему бы и нет?
И вот, расплатившись по счету (Степан ненавязчиво расплатился за двоих, да так, что Вера даже не успела понять, когда), они бодрым шагом двинулись в сторону канала им. Грибоедова. Что-что, а виды на Невском Степан знал досконально. И время от времени обращал внимание Веры на какое-нибудь здание или отдельную деталь строения. В свете фонарей Невский выглядел еще шикарнее, чем днем. Да и гид оказался совсем неплох – Степан был основательно подкован по истории города и его архитектуре.
Когда Вера поинтересовалась, откуда он так много знает, Степан ответил, что хорошо занимался в школе и в институте. Как он сам сказал – ему недавно исполнилось двадцать пять, он студент и учится на последнем курсе факультета международных отношений Санкт-Петербургского университета. Вера сильно удивилась – она думала, что международным отношениям учат только в МГИМО. На что Степан скромно заметил, что в Питере тоже есть нормальные ВУЗы. А уж про юридический факультет СПбГУ и говорить нечего – все и так о нем знают!
Вера чувствовала себя очень свободной, чего с ней давно не было. Все невзгоды, расстройства и неприятности последних дней как будто сейчас выливались из нее наружу, и Степан все чаще и чаще слышал ее звонкий веселый смех. Он уже подозревал, что начинает понемногу влюбляться, и ловил себя на мысли, что ему хочется рассказывать Вере не только о видах Санкт-Петербурга, но и о себе самом и своей семье. Незаметно они дошли до грибоедовского канала, где и предполагалась начало экскурсии, купили билеты и поднялись на палубу теплохода. Здесь уже собралась группа туристов человек в двадцать, и, дождавшись последних экскурсантов, теплоход отшвартовался и неспешно двинулся по маршруту.
Экскурсовод – маленькая пожилая женщина – с жаром призывала туристов посмотреть то направо, то налево, то на разведенные мосты, то на монументальные гранитные набережные, то на скульптуры, то на дворцы. Ее напору могли позавидовать бравые наполеоновские уланы, сметавшие англичан при Ватерлоо. Вера только успевала крутить головой и пытаться запомнить хоть что-нибудь. С самой первой минуты экскурсия ей нравилась, а переливчатый лунный свет, тихие всплески воды и Степан, сидящий рядом, живо напоминали ей уже основательно позабытые часы ее былых романтических отношений.