Еще больше, чем строительными работами, прослави¬

лась Зубейда окружавшей ее роскошью, которой не было

предела: золота, серебра, шелков, парчи, драгоценных

камней было у пее столько, сколько не имелось пи у кого

другого. Одно лишь парадное одеяние стоило пятьдесят ты¬

сяч динаров. Дворец любимой жены Харуна ар-Рашида,

называвшийся дворцом Пребывания и расположенный

южпее замка Вечности и восточнее города аль-Мансура,

утопал в густой зелени. Нигде больше в целом халифате

не было такого пышного парка, столь огромных цветников

и клумб.

Зубейда изощрялась, выдумывая все новые и новые

украшения. Это ей принадлежала мысль создания бал¬

дахина, который по углам подпирался витыми золочены¬

ми колонками; верх балдахина был украшен соболями и

разноцветными шелками, а внизу черный фон эбенового

дерева подчеркивал тоичайшие узоры чеканных серебря¬

ных накладок, инкрустированных нишапурской бирюзой,

цейлонскими яхонтами, жемчугом из Омана, египетскими

смарагдами, йеменскими рубинами и африканскими ко¬

раллами.

Перед балдахином были установлены золотые подсвеч¬

ники со свечами из амбры .

Как истая дочь хашимитов, Зубейда обладала и другим

общим для них свойством — она всей душой ненавидела

Бармекидов и особенно Джаафара ибн Яхыо, после того

как ои ограничил наследные права ее сына. Произошло

это во время паломничества, совершенного в сто восемь¬

десят шестом году хиджры. Харуна ар-Рашида сопровож-

ли аль-Амин, аль-Мамун и многочисленная свита, кото¬

рую возглавлял визирь, пожелавший лично присутствовать

при освящении договора о престолонаследии, с каковой

целью и было задумано паломничество к святым местам.

Писцы подробно описали торжественную церемонию.

Когда аль-Амин присягал на верность, он попытался вый¬

ти за пределы Каабы — это освободило бы его от клят¬

вы, — но зоркий Джаафар ибн Яхья живо водворил юно¬

шу на место. Мало того — Зубейда исходила бешен¬

ством — визирь имел наглость при всех пригрозить ее

сыну: «Смотри, если вздумаешь обмануть брата, аллах

накажет тебя!» —и потребовал, чтобы аль-Амин трижды

повторил клятву.

Второй престолонаследник был по всем правилам

освящен в высоком звании, а любимая жена Харуна ар-Ра¬

шида поклялась отомстить Джаафару ибн Яхье. С тех пор

она неустанно засылалй к нему соглядатаев, распускала

сплетни и через тайных людей йроведала о том, что ви¬

зирь частенько навещает Аббасу. От ее взоров не укры¬

лись и отъезды Аббасы в Дар ар-Ракик.

Ранним утром, когда заря расплывалась над горизон¬

том, по правому берегу Тигра скакали всадники. Возглав¬

лял их копьеносец со знаком первого престолонаследни¬

ка на пике, устремленной в небо. В нескольких шагах от

него подгонял чистокровного скакуна аль-Амин, одетый

в официальный костюм Аббасидов. Живописную группу

завершали рабы верхом на верблюдах.

Всадники доскакали до Нижнего моста, перебрались

на левый берег. Встречные путники склонялись ниц. Аль-

Амин, свежий и бодрый, щедро раздаривал покровитель¬

ственные улыбки и разбрасывал дирхемы.

Зубейда поджидала сына. Расстояние между дворца¬

ми было не столь уж велико. В который раз она прики¬

нула, сколько нужно времени, чтобы покрыть его. Она за¬

ранее придумала, чем обрадовать единственного сына —

ведь в нем были все ее надежды и чаяния. Дорожки, по

которым он должен был пройти, рабыни усыпали только

что сорванными цветами и базиликом.

Принять аль-Амина Зубейда решила в зале с куполо¬

образным потолком сандалового дерева, покрытым затей¬

ливой росписью. Стены были задрапированы шелковыми

занавесями, вверху они были стянуты золотыми кольцами,

внизу распущены, так что легко было прочесть вышитые

на них стихи и поговорки. На полу лежал яркий ковер,

в середине его павлин веером распустил хвост, глаза у

павлина — огромные яхонты, на хвосте — золотые и сереб¬

ряные пятна, по бокам вытканы изречения. Ковер пред¬

назначался для персидского шаха и когда-то украшал его

охотничью коляску. Пахло благовониями — в расположен¬

ном напротив входа пышном ложе были запрятаны мускус

и амбра. Перед ложем на армянском ковре множество при¬

везенных из Армении и расписанных известными масте¬

рами сафьяновых подушек. Одно это убранство стоило

пять тысяч динаров. На сводчатых окнах висели тончай¬

шие занавески, по углам высились золотые подсвечники-

минареты с благовонными свечами, повсюду были разло¬

жены дорогие безделушки. Зал выглядел богато.

Глава XXXV

РАБЫНИ, ОДЕТЫЕ МАЛЬЧИКАМИ

Перед воротами парка всадники лихо осадили лошадей.

Поджидавшие их прибытия слуги помогли аль-Амину спе¬

шиться. Ои пошел, ступая по живым цветам. Ноздри, еще

не прочистившиеся от дорожной ныли, защекотали тон¬

кие ароматы.

Впереди, как и требовалось, с эмблемой па пике mej

ствовал копьеносец. И, только приблизившись к парадной

лестнице, но которой навстречу сыну уже спускалась

нетерпеливая Зубейда, ои отошел в сторону, пропуская

первого престолонаследника. Аль-Амин порывисто обнял

родительницу, поцеловал руку, не преминув про себя

отметить, что за время, пока они не виделись, мать еще

больше располнела, рука у иее стала толще, пальцы

обмякли, щеки округлились, двойной подбородок навис

над толстой шеей. Лишь глаза, огромные, жгуче-черные

н живые, да правильной формы, тонкий, с горбинкой

нос и яркие губы маленького рта принадлежали прежней

Зубейде.

—      Ты прекраснее всех на свете, да хранит аллах твою

красоту! — воскликнул аль-Амин и добавил, только теперь

замечая более чем скромный наряд матери. — Но как ты

одета?

С плеч до пят Зубейда была закутана в пурпурное шел¬

ковое покрывало, которое на талии перехватывал золотой

пояс с пряжкой, украшенной единственным драгоценным

камнем.

—      На тебе нет ни ожерелий, ни колец, ни твоих люби¬

мых браслетов.

—      Да наградит тебя аллах изворотливым умом! —

улыбнулась она. — Любимой супруге халифа не пристало

гоняться за модой. Я сама ее придумываю, мой друг.

—      Ах, вот почему у тебя на голове накидка, как у

тетушки Алийи, но только без украшений. Ловко же ты

обставила жен эмиров и визирей, которые повсюду цеп¬

ляют драгоценности.

—      Ты, мой друг, взгляни лучше сюда! — проговорила

она, приподнимая кргй пурпурного покрывала.

Туфли у Зубейды были сплошь усыпапы бриллианта¬

ми. Под лучами солнца камни искрились так, что глазам

было больно, смотреть.

—      До этого еще никто не додумался! — восторженно

ахнул аль-Амин и на мгновение зажмурился.

Зубейда была довольна произведенным впечатле¬

нием.

В залах, по которым она повела сына, стоял негромкий

гул, напоминавший жужжание пчел в большом улье. Его

создавало монотонное певучее чтение молитв. Сто рабынь

выучили по десять сур корана и целыми днями напролет

повторяли их вслух.

Пышность приготовленного для встречи куполообраз¬

ного зала не тронула аль-Амина, — этим его было не уди¬

вить. Его поразило другое: выстроившиеся в два ряда

юноши, круглолицые, ясноглазые, настолько прелестные,

что красота их казалась чудом, — на точеных фигурах

модные кафтаны, серебряные пояса перехватывают тон¬

кие талии, на головах кокетливо надеты чалмы, возле

висков завитушки волос, в руках...

Вдруг аль-Амин захохотал, громко и раскатисто: под