Обратим своё внимание на такое общество. Каким образом в нём решается проблема альтернативного применения труда и капитала, чтобы удовлетворить тысячи различных потребностей и насущных нужд? Как ни странно, она решается через систему цен. Каждый может сделать вывод о том, что делать, отслеживая себестоимость производства и цену продажи товара и подсчитывая вероятную прибыль.

Цены сдвигаются вверх и вниз под воздействием предложения и спроса — и они, в свою очередь, влияют на будущее предложение и спрос. Когда люди хотят купить какой-то товар, они предлагают за него более высокую цену, и это увеличивает прибыль производителей товара. Поскольку выпускать его выгоднее, чем другие, мощности, занятые его производством, расширяют, а само производство начинает привлекать большее число людей. Но возросшее предложение ведёт к снижению цены и нормы прибыли. Цена падает, и затем снова растёт. Так продолжается до тех пор, пока не будет выполнено одно из следующих условий:

1) предложение товара достигнет такой точки, что его цена упадёт до уровня, при котором прибыльность по этому товару окажется ниже, чем при производстве других товаров;

2) норма прибыли по этому товару станет меньше средней нормы прибыли по другим отраслям, из-за того, что с его производством связаны скрытые риски;

3) исчезнет спрос на этот товар и его производство начнёт приносить убытки.

Что бы ни случилось, некоторые производители выйдут из бизнеса. Происходящие при этом процессы будут внешне выглядеть так, как будто товар теперь производится только теми, кто работает с минимальными издержками. Предложение товара также упадёт, или, по меньшей мере, перестанет расти.

У некоторых наблюдателей эти процессы становятся источником веры в то, что цены «определяются» исключительно только издержками производства. Но, как было показано выше, они зависят ещё и от предложения и спроса, а спрос определяется тем, насколько необходим людям товар и сколько они готовы заплатить за него. Это верно, что предложение частично определяется издержками производства, но утверждать, что только издержки производства и влияют на цену — неверно. Цена зависит ещё и от соотношения спроса и предложения. Таким образом, ожидания предпринимателей относительно того, какими в будущем станут издержки производства товара и какой станет его цена, помогают им принимать решения о том, какой объём товара следует произвести. И может быть, какие-то товары им вообще не следует производить, так как их продажи в будущем принесут убытки.

Систему частных предприятий, таким образом, можно сравнить с тысячами машин, каждая из которых управляется своим оператором — и в то же самое время все эти машины и операторы, будучи связаны между собой и влияя друг на друга, действуют подобно одной большой машине. Многие, наверное, обращали внимание на имеющийся в паровом двигателе автоматический регулятор. Он обычно состоит из двух шаров или гирь, приводимых в движение центробежной силой. По мере того как скорость двигателя возрастает, эти шары отлетают от штока, к которому они прикреплены, и автоматически сужают или перекрывают дроссельный клапан, регулирующий выпуск пара, в результате чего работа двигателя замедляется. Но если двигатель работает слишком медленно, шары падают, раскрывая дроссельный клапан, что повышает скорость двигателя. Таким образом, любое отклонение от намеченной скорости немедленно приводит в действие силы, стремящиеся это исправить.

Похожим образом регулируется при системе конкурирующих частных производителей относительное предложение тысяч разных товаров. Когда люди покупают больше товаров, их совокупный спрос приводит к повышению цены. Это увеличивает прибыль производителей товаров и стимулирует их увеличить объём производства. Но это же ведёт к отказу производителей другого товара от продолжения его производства, и они начинают производить товар, обещающий им бóльшую прибыль. Таким образом, рост предложения этого товара сопровождается сокращением предложения некоторых других товаров. Цена этого товара начинает снижаться в сравнении с ценами на другие товары, и дальнейшее желание наращивать его производство пропадает. Аналогично, если спрос на какой-то товар исчезает и цена его продажи понижается, то снижается и прибыльность его производства — и вместе с тем сокращается и объём выпуска товара.

Итак, мы в любом случае получаем уменьшение объёмов производства некоторых товаров. Именно последнее обстоятельство возмущает тех, кто не понимает «системы цен» и осуждает её. Они обвиняют её в создании дефицита. Почему, возмущаются они, производители должны сворачивать производство обуви в тот момент, когда её производство становится невыгодным? Они могли бы производить обувь, используя «все возможности современного научно-технического прогресса». Система цен и частные предприятия, делают вывод философы «производства для потребления», ведут к дефициту и являются какой-то формой «неправильно работающей экономики».

Эти вопросы и выводы происходят от ошибки, заключающейся в рассмотрении одной отрасли изолированно от других, в восприятии одного дерева в отрыве от всего леса. До определённого момента, действительно, обувь производить необходимо. Но в равной степени необходимо шить пальто, рубашки, брюки, производить плуги, лопаты, строить заводы, мосты, дома и выращивать хлеб. И никакая философия и методология не могут заставить людей делать вещи, которые они не хотят делать — в том числе и потому, что их не хотят покупать. Найдётся не так уж много желающих производить горы лишней обуви только по той причине, что «есть такая возможность», в то время, как сотни других потребностей остаются неудовлетворёнными.

В уравновешенной экономике каждая отрасль расширяется только за счёт других отраслей, так как в любой момент движущие силы производства ограничены. Отрасль может расширяться только за счёт привлечения в неё рабочей силы и капиталов, которые в ином случае использовались бы в других отраслях. А когда она сокращается или перестаёт расширять объём производства, это не означает чистый спад в общем производстве. Сокращение обеспечивает расширение других отраслей. Поэтому неправильно делать вывод о том, что сокращение производства в одной отрасли ведёт к сокращению общего производства.

Любое действие, таким образом, сопровождается отказом от чего-то. А себестоимость производства можно определить как сумму тех вещей, от которых отказались. И это не только отдых и наслаждения, но и закупка сырья и даже развитие производства.

Для здоровья экономики необходимо, чтобы отмирающие отрасли могли бы прекращать своё существование, а развивающиеся расти, так как первые вбирают в себя труд и капитал, которые должны высвобождаться для растущих отраслей. И это именно система плавающих цен решает огромной сложности задачу немедленного определения того, какое количество товаров и услуг должно быть произведено — и она же решает задачу наилучшего применения труда и капитала. В воображении появляются запутанные математические уравнения, но они решаются почти автоматически системой цен, которые «просто случайны». Она решает их несравненно лучше, чем могла бы сделать любая группа бюрократов, даже если вооружить их новейшими счётными машинами. Рынок обеспечивает «голосование действием», когда каждый потребитель отдаёт свой голос (или даже дюжину голосов) за то, что он хочет — каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду… тогда как бюрократы решали бы эту проблему гораздо медленнее, и рассчитывая потребности потребителей не на основе того, что хотели бы сами потребители, а на основе того, что они посчитали для них «благом».

И хотя бюрократы не понимают системы рынка, он им мешает. Они всё пытаются усовершенствовать или исправить его, обычно в интересах какой-нибудь горестно причитающей группы пострадавших. Каковы результаты их вмешательства, мы уже знаем…

Попытки удерживать цены на конкретные товары выше их рыночного курса проваливались столь часто, были столь разрушительны и сопровождались такими скандалами, что группы давления (а также бюрократы, на которых они оказывают давление) редко в открытую называют завышение цен своей целью. Заявляемые ими цели, особенно если последние предполагают правительственное вмешательство, выглядят обычно более правдоподобными.