- Я поспрашивал у людей: было три неудачных штурма в лоб, потери огромные. Нам как настоящим героям нужно идти в обход, – пошутил он. - Я думаю, через тоннели или сточные коммуникации нужно попробовать. Ну что там «Кузя»? Пока молчит?

На рабочем столе нейросети висела иконка занятости ИСКИНА «Кузи».

Мы с отцом крутили план электростанции и коммуникаций и так, и сяк, но никак не могли их совместить. «Кузя» разблокировался через сорок минут и показал нам варианты проникновения в электростанцию через тоннели коммуникаций в 3D. Мы вздохнули с облегчением: ещё поживем. Прибыли на совещание мы одними из последних и нас не удивило подавленное состояние всех прибывших. Командир роты ещё раз объяснил собравшимся в какую западню мы попали. Показал «решение» ротного Искина, которое не отличалось от предыдущих штурмов ни на одну букву: мы должны были продавить защитный периметр электростанции, ворваться внутрь, уничтожить защитников и заглушить электростанцию. Тяжелое вооружение применять запрещено. При случайном попадании в реактор мог произойти взрыв, от которого возможно разрушение шахты. Командование все же учло три неудавшихся штурма и сменило нам бронекостюмы класса МБ400 на УБ200М (усиленный бронированный) и  стрелковые штурмовые комплексы на более скорострельные. А энергощиты третьего класса стали для нас просто подарком.

Когда ротный спросил, не посетила ли кого идея как нам выполнить приказ и остаться живыми, высказался только отец. Сначала он эмоционально, хотя и без матов, пообещал найти большую кувалду или гаечный ключ на 72 и постучать по этой ротной «железяке». Потом выдал то, о чем мы не договаривались.

- Николас за две тысячи кредитов обратился к тактикам, и они предложили нам другое решение поставленной задачи. Группа из тридцати человек проникнет в коллектор сточных вод и по нему переместится до пересечения с техническими тоннелями. Там придется прокопать проход между коллектором сточных вод и техническим тоннелем, если верить плану, всего четыре метра. Таким способом мы сможем обойти охранный периметр технических тоннелей. Пройдя двести метров, группа окажется рядом с реакторной. После чего осуществляем боевой захват и производим отключение реактора.

Радости на лицах собравшихся мы так и не увидели. Никто из присутствующих не поверил в осуществление этого плана.

В любой армии мира инициатива наказуема. Если уж проявил инициативу, то тебя и заставят ее выполнять. В случае неудачи будет наказание, а в случае успеха, в нашем случае, – жизнь. Да нам больше ничего и не надо. Мы предложили, вот нас и послали выполнять мой план (ИСКИНа «Кузи») проникновения и захвата реакторной электростанции.

Отец опять меня удивил. Он был очень доволен.

- Хорошо, что они не поверили в успех и послали нас. Ведь мы с тобой могли и не попасть в эту группу. А план придется изменить. Можно обесточить шахту и без захвата электростанции: достаточно взорвать силовые кабеля, а уж потом идти на захват реактора, который в режиме короткого замыкания должен отключиться сам по автоматике. Смысла защитникам оборонять электростанцию уже не будет. Охрана, скорее всего, сбежит.

Для нашей штурмовой группы выделили пять добровольцев и четыре дроида.

Четверо из них были среднего роста, а пятый нас удивил. Он был выше двух метров. Поздоровавшись с ним, отец сказал:

- Дар, с твоими габаритами нельзя с нами. Ты же застрянешь.

- Не переживай, командир, я хоть и высокий, но не толстый. Везде пролезу.

- Хорошо, труба в коллекторе невеликого диаметра, всего около полутора метров, поэтому будем двигаться, ухватившись за дроида-таракана. Можно лежа. Дроид нас всех спокойно утащит, – проинструктировал группу отец.

Коллекторная труба была полностью покрыта серой слизью. Мы быстро превратились в склизкие комки грязи и почти не создавали шума, а вот дроид-таракан лязгал своими конечностями так, что у меня сердце замирало.

На пути часто встречались ответвления, но, спасибо «Кузе», мы знали куда двигаться.

«Кузя» сообщал мне состояние бойцов и дроидов. По медицинским показателям было видно, что всю нашу команду мучили легкие приступы панического страха. Немудрено, так как развернуться в канализации одетым в УБ200М, было невозможно. В моей голове пульсировала мысль: вдруг мы не сможем выбраться, и я здесь останусь навсегда?

 Ощущения были ужасные, но я выдержал, даже без применения седативных препаратов. Когда наш «поезд» прибыл к точке назначения, проход уже был прокопан, а дроиды равномерно распределили грунт по трубе.

В технических тоннелях пространства для перемещения было больше, и мы смогли передвигаться на четвереньках. Только Дар, ползший передо мной, двигался как змея. Его рост не позволял передвигаться так, как это делали все. Его изгибоны сильно рассмешили меня. Хорошо, что он не слышал моего смеха, а то никогда бы мне этого не простил. В итоге, в некоторых местах мне пришлось поработать толкачом.

Только через час мы заняли место, где планировали начать штурм. В запасе до времени «Ч» у нас осталось три часа. Я выставил время срабатывания мин и отправил двух миниатюрных шестиногих дронов установить мины на силовые высоковольтные кабели. После чего спокойно заснул.

За десять минут до взрыва я проснулся. Дальнейшее произошло строго по плану. Штурм электростанции основным отрядом в 04:00, в 04:05 срабатывают наши мины, 04:25 мы проникаем в электростанцию и захватываем реакторную. Убеждаемся, что произведено аварийное отключение и создаём видимость активного боя, то есть тратим боекомплект. Если после боестолкновения при проверке обнаружат полный боекомплект, нас обязательно обвинят в трусости.

За эту операцию мы разжились двумя дронами. Отец просил у ротного всех четырех выделенных нам, мотивируя тем, что Николас потратил деньги на тактиков, которые и разработали эту удачную для роты операцию. Но ротный был непреклонен: только двух дронов и точка! Их он списал как боевые потери. Отец намекал на маленький подарок за ещё двух, вот только рассердил своим предложением ротного командира.

Пришлось отцу извиняться за глупые слова. А выторгованных дронов мы потеряли в последней операции, когда до конца срока осталось одиннадцать дней. В тот тяжелый для нашей роты день нам снова приказали совершить невозможное. Приказ был понятный: захватить и удержать. Перед операцией командир роты привычно собрал всех ветеранов на совещание.  

- Господа, нам поставили задачу прорвать оборону противника и овладеть опорным пунктом.  После чего, удерживая захваченные позиции, отвлечь значительные силы противника на себя. Через час всем прибыть на КП с предложениями. Николас Сильве, я очень надеюсь на ваших «тактиков».

Мне осталось сказать: «Будет исполнено, господин капитан!» - и удалиться.

«Кузя» потратил на решение задачи всего полчаса, выдав на-гора более тридцати вариантов. Нам пришлось попотеть, чтобы выбрать оптимальный.

Моя минутка славы закончилась очень быстро. Как только план операции попал в руки ротному, все засуетились, забыв обо мне. В конечном итоге из тактика я превратился в исполнителя. Мне пришлось, как и всем наемникам, переносить бронекостюмы для подготовки ложной атаки. По задумке их должны запустить в атаку в режиме дронов. Для большего эффекта имитации атаки ротный потребовал у технарей все, что хоть немного ходит и ездит. Для противника это должно было выглядело так, как будто их атаковал штурмовой батальон с поддержкой тяжелой техники.

Подготовительный этап прошёл строго по плану. Противник воспринял атаку списанной и чуть живой «ретро-техники» всерьез. По атакующей колонне открыли бешеный кинжальный огонь. А в это время наши наблюдатели засекали точки, с которых вели стрельбу, и передавали целеуказание в роту. Благодаря их информации  мы смогли уничтожить большую часть точек прицельным огнём. Цель достигнута. Все внимание противника было направлено на отражение атаки.

В это время два дрона, используемые в качестве носильщиков взрывчатки, незаметно продвигались к противнику. Первого дрона защитники одной из оставшихся опорных точек заметили и расстреляли. Второй брандер сумел прорваться в мертвую зону, и мощный взрыв сотряс землю, на мгновение озарив яркой вспышкой всё окружающее пространство. Ещё не упали на землю осколки укрепления, а наемники ШТР уже шли в атаку.

По связи я слышал, как отец тихонечко напевал песню Дениса Майданова:

- Ничего не жаль!

Ни штыков, ни роз -

Если за мечту, если всё всерьёз.

Ничего не жаль

Ни огня, ни слов -

Если за мечту, если за любовь!

Думать наивно, что кто-то устанет в бою,

И бескорыстно подарит счастливую даль.

Просто поверь, что кому-то в соседнем строю

Так же за эту вершину, за эту медаль

Ничего не жаль!

Ни штыков, ни роз -

Если за мечту, если всё всерьёз.

Ничего не жаль

Ни огня, ни слов -

Если за мечту, если за любовь!

Это он пел поминальную песню по погибшим дронам. Мы пожертвовали личных дронов для проведения успешного прорыва. Может отцу их было не жаль, но я считал дронов своими однополчанами, которые не раз прикрывали мне спину.

Захват укрепления опорной точки прошёл для роты с минимальными потерями: всего пять «300». А вот при сдерживании наступающего противника рота понесла ужасающие потери. Пятьдесят процентов личного состава погибли, около тридцати процентов имели тяжелые ранения. Легкие ранения были у всех остальных. Немудрено, по нашим позициям штурмовики несколько раз прицельно отбомбились. За три часа бойни рота выдержала больше десяти атак. Была бы возможность отступить – отступили бы все. Но возможности такой не было. Вне укреплений, которые стремительным броском захватила наша рота, вероятность выжить стремилась к нулю. А вот в укреплениях шанс выжить хоть и маленький, но был.