После боя мне снова пришлось искать отца среди развалин. В этот раз я нашел его в бессознательном состоянии на крыше двухэтажного здания. Даже пролежав в медкапсуле десять часов, он не вспомнил, как туда попал.

Как только на нейрокомутатор пришло сообщение от отца, я сразу же пошёл его навестить. Отец после лечения находился в состоянии остаточной эйфории.   

- Я теперь понял анекдот про склероз, - шутил отец. – У меня интересная жизнь и вспомнить в старости есть что. А тут «бамс» – склероз! Чем хвастаться буду, сидя на завалинке?

- Соврешь что-нибудь, ты умеешь, - подхватил я его шутку. – Ты, как политик, правду говоришь, только когда не знаешь, что соврать.

- Да ладно, не наговаривай на меня. А то, кто не знает, подумает, что правда. Ну подумаешь, девчонкам сказал, что мне сорок пять лет. Ты, чай, ни кому не расскажешь, что мне больше шестидесяти.

- Маме расскажу, как ты тут с молодицами заигрываешь.

- Ты чего это! Сразу пугать, - изобразил отец испуг. – Вообще я не виноват, они сами ко мне пришли.

Отец обнял меня и заразительно захохотал.

Офис компании «Биоинжинеринг».

Кабинет начальника СБ.

Вице президент компании «Биоинжинеринг» Лер Винар, нависая над полковником Гарусом, орал, брызжа слюной.

- Вы понимаете, что натворили? Нас аграфы живьём съедят и не подавятся. Как так получилось, что пираты захватили экземпляр, вакцинированный штаммом Джоре?

- Предательство, Лер Винар. Начальник СБ группы К3244 продал пиратам партию рабов, среди которых был один вакцинированный. Сам предатель уничтожен группой неизвестных. Предполагаю - для сокрытия следов.

- Как удалось обнаружить?

- Сработала закладка в нейросети. Вот, послушайте разговор с пиратами.    

- Сэр, эти русские очень опасны для империи, - визгливым голосом пытался докладывать какой-то мужчина. - Они очень воинственный народ.

- Сейчас перемотаю, Лер Винар. Не на том месте включил.

- Давайте послушаем, Гарус. На записи говорится об опасности, угрожающей империи: - Для русских деньги далеко не главное. Справедливость - вот их главная ценность. Ещё они считают, что сила в правде. Разве это нормально? На нашей планете русские захватили самую большую территорию. Уничтожили самые могущественные империи на Земле: Германскую, Османскую, Монгольскую, Наполеоновскую...

- Пропусти этот бред, Гарус. Этот дурачок смеет утверждать, что какие-то дикари угрожают империям Содружества. Полный бред.

- Хорошо, Лер Винар, послушайте дальше:

- Добрый день, Флитт. Вам удалось встретиться с нашими друзьями?

- Да, оговоренную ранее сумму передали вашим друзьям. Ваши кости (рабов, прим. автора) получили, надеюсь, с вакциной Джоре не обманули, покупатель будет очень недоволен.

- Не беспокойтесь, на следующей декаде ещё пришлем троих вакцинированных штаммом Джоре.

- Полковник Гарус, — продолжил он после некоторой паузы. - Ваша задача любой ценой не допустить продажу, а лучше уничтожить этот змеиный клубок. Приступайте.

Штурмовая тактическая рота.

Когда нам с отцом осталось девять дней до дембеля, у большинства наемников боевого ядра ШТР закончился штрафной срок. Сослуживцы, прощаясь с нами, желали удачи и вырваться живыми из этого ада. Некоторые дарили на память нужные для штрафника предметы. Отцу, как главному «ковырялкину», за восстановление поврежденной техники командир роты подарил мультиблок РЭБ для взлома системы управления дронами. Мне в основном дарили всякую мелочь со словами:

- Держись, везунчик.

Так меня прозвали после последнего боя. Я единственный не получил даже царапины  за время смертельного сражения.

После прощальных объятий я всем отвечал:

- Если бы мне ещё в любви везло, было бы вообще хорошо.

- Ну хоть в чем то тебе не везет, - смеялись теперь мои уже бывшие сослуживцы.

На следующий день роту, в которой мы провели тридцать восемь жарких дней, расформировали, а меня и отца перевели в другую часть.

Новые сослуживцы встретили нас холодно. В этой ШТР ощущалась какая-то безнадега. Никто не поинтересовался откуда мы, кто такие. Оптимизм моего отца разбился об их пессимизм, как морской прибой, попробовавший на прочность волнорез. Даже в глазах их командира я не увидел надежды на благополучный исход.

Нас перебросили на крейсере в другую систему. Время перелетов не засчитывалось в штрафной срок, поэтому три дня прошло для нас впустую. Нашей роте поменяли потрепанные бронекостюмы на б/у-шные штурмовые скафандры. На моём было около пяти мелких заплаток разного цвета. Скафандр порадовал классом бронезащиты, который был способен выдержать попадание импульсной винтовки с 30 до 40 метров.

Роту штрафников погрузили в штурмовые десантные боты. И вот уже третий час как мы сидим в бездействии, тесно прижавшись друг к другу, словно селедки в бочке. Мне повезло, отец занял место для меня рядом с кабиной пилотов, и я смог с комфортом уснуть.

Проснулся от небольшой вибрации, пытаясь припомнить свой сон. Вспомнились лишь отдельные обрывки: кровавая жесткая схватка матёрого огромного волка необычной масти с неведомым врагом и белоснежный сокол, пикирующий на врага. Следующий эпизод особенно выделялся своей невероятностью: волк зализывал раны окровавленной птице, в которой я узнал сокола. Сокол умирал. Волк, видя гибнущего друга, завыл. В этом вое слились тревога, и отчаяние, и зов о помощи. Словно услышав волка, перед ним предстала девушка с длинными ярко-рыжими волосами, небрежно собранными в пышный хвост серебристой ленточкой. Плавным прыжком она перелетела небольшое расстояние и опустилась на колени перед лежащим на земле раненым соколом. Бережно взяла птицу на руки и ловко перевязала, выдернув ленточку из волос. При прикосновении между ними пробежала золотистая искра, и ленточка неожиданно замерцала молочным светом. Сокол вздрогнул, открыл глаза, расправил крылья и взмыл в высоко в небо. Проводив птицу взглядом, рыжая красавица хлопнула в ладоши и, превратившись в лисичку, нырнула в призрачную нору, махнув на прощание огненно-рыжим хвостом.

 Мои попытки вспомнить дальнейшие события сна прервала сильная перегрузка. Похоже, гравитационный компенсатор сбоил. Поэтому при вхождении в плотные слои атмосферы нашего штурмового десантного бота, перегрузка пыталась сделать из меня блин, тонко размазанный внутри скафандра. Однако никто из сидящих десантников не заорал пилоту «не дрова везешь, козел». Мы все понимали, экстремальные спуски и жесткие противоракетные уклонения, проводимые пилотом, спасают нашу жизнь.

После первого попадания в штурмовом боте наступила полная темнота, а инфракрасная подсветка создавала в визире мрачную кровавую картину. Второе попадание измяло среднебронированный корпус штурмового бота и отбросило меня в центр. После попадания третей ракеты я валялся на полу, придавленный штурмовыми скафандрами соседей. В моей бедной голове зарождался ужас. Я не боялся сгореть в небе чужой планеты – страшно было пропасть без вести непонятно где. Страх всеми своими силами готовился сломить мою волю. В этой борьбе забылись инструкции дальнейших действий. Я быстрой скороговоркой тихо повторял «Господи! Помоги мне выжить! Помилуй, Господи!» Эти слова повторяли про себя солдаты и под артиллерийским обстрелом в 1914 и под бомбежкой в 1941 году. На войне нет атеистов. Вера в заступничество Бога помогает солдату сопротивляться ужасу, охватившему душу, и остаться человеком в любой ситуации.

Пилот нашего штурмового бота все же сумел найти дыру во вражеской противокосмической обороне. На наше счастье противник пожадничал, установив старье в менее опасных, как ему казалось, направлениях. Ну что ж, такое хорошее дело не останется безнаказанным. Мы придем и скажем «спасибо».

Место высадки сместилось на полтора километра южнее. Кроме того, десантную аппарель заклинило от жесткого приземления. Пришлось выжигать плазмой. С трудом выбравшись через оплавленную дыру, штрафники рванули бегом к заданной точке высадки.

Наше стремительное передвижение по пересеченной местности вызвало бы зависть. Но, если в те минуты кто-нибудь заглянул под забрало шлема и вгляделся в лица бегущих людей, то увидел бы их красные глаза со зрачками наркомана, размазанные кровавые сопли на лице – Хэллоуин отдыхает. Откуда они берут силы на марш-бросок после такой посадки? Ответ прост - химия. Боевой коктейль, который вкалывает аптечка, мертвого поднимет и заставит пойти в атаку, но режим берсерка не дается просто так: десять лет жизни за полчаса мнимого бессмертия.

Этот расклад был не для нас. Я сумел заранее заменить химическую дрянь боевого коктейля на более безвредные стимуляторы, и мы с отцом еле-еле успевали за десантниками.

Огневая сшибка произошла ещё до подхода к точке. Мы легко смяли боевое охранение. Храбрости защитников хватило на полчаса и, бросив позиции, они сбежали. Сработал эффект неожиданности - нас не ждали с этого направления. Остатки роты ворвались в подземную галерею. Время действия коктейля истекло и  наступил откат: штрафники стали медленнее двигаться, пропала сверхреакция. Командир, посмотрев физические показатели подчиненных, приказал нам с отцом идти в авангарде вглубь подземного комплекса. Перемещаясь и ведя стрельбу, мы заблудились в лабиринте сооружений. Сеть не работала, где-то была включена глушилка.

Неожиданно перед нами открылся огромный тоннель. Отец, показав знаком «прикрой, я иду первым», двинулся по тоннелю. Я осторожно последовал за ним. В этот момент земля вздрогнула, и взрывная волна подняла меня и бросила куда-то вперед. Последним моим воспоминанием стала мчащаяся на меня стена, покрытая черными извилинами трещин.