Такая градация называется еще разрядкой.
Следует отметить, что отсутствие градации в перечислениях иногда сбивает пафос, создает впечатление канцелярского стиля.
«Пенсионеры, инвалиды, бюджетники, малообеспеченные граждане становятся объектом Вашего внимания только в период выборов». Это предложение взято из открытого письма, которое кандидат на пост губернатора адресует действующему губернатору (мы еще вернемся к анализу этого письма в разделе «Возможности политической риторики»). Перечень категорий лиц, о которых не заботится губернатор, сух до смешного. Налицо смешение публицистического и канцелярского стилей. В открытом письме как в пафосном документе такому перечню, конечно, не место. В какой-то степени эту фразу мог бы спасти другой порядок слов: «Бедняки, пенсионеры, инвалиды». Во-первых, трехчленная градация убедительней четырехчленной. Во-вторых, оборот «малообеспеченные граждане» – очень невыразителен. В-третьих, «бюджетники» вообще выпадают из смыслового ряда, так что вся градация напоминает тест «Вычеркни лишнее слово». Если же такая категория избирателей, как бюджетники, почему либо важна для автора письма, то надо строить другой ряд или писать о них отдельно.
Фигуры контраста – мощное подспорье риторики. Контраст заостряет мысль, помогает организовать текст или его часть, благодаря чему фигуры контраста, особенно антитезы, используются как текстообразующие средства. Антитеза весьма многогранна. Интересными ее видами являются парадиастола и диафора, они заставляют вдуматься в противопоставление. Внимания изучающего риторику заслуживают и всевозможные виды грамматической антитезы – от полиптота до противопоставления видовых и временных форм. Несколько в стороне в этой группе стоит коррекция, используемая точечно. Градация подобна антитезе тем, что обладает ярко выраженной текстообразующей функцией.
§ 12. Звуковая сторона речи
Аллитерация, ассонанс, звукоподражание, словесная инструментовка. Каламбур. Шутка в ораторской речи.
Литературоведение уделяет особое внимание звуковой стороне речи, справедливо связывая ее с красотой звучания. О красоте речи мы еще поговорим в последнем разделе нашей книги. Но красота не единственное, что достигается особым подбором звуков. Звуковые фигуры могут усиливать ясность речи, т.е. решать собственно риторическую задачу.
Прежде всего, с помощью звуковых повторов достигается выразительность. Эти повторы имеют свои названия: повтор согласных называется аллитерацией, а повтор гласных – ассонансом. Например, в словосочетании «врач-вредитель» повторяются согласные звуки «вр», а в псевдониме «Анна Ахматова» повторяется гласный «а». В первом случае говорят об аллитерации, во втором – об ассонансе. Но чаще всего эти повторы реализуются одновременно. Например, в имени персонажа «Евгений Онегин» есть и аллитерация (повтор «н» и «г») и ассонанс (повтор ударного «е»).
Аллитерации и ассонансы выделяют в потоке речи определенные слова или словосочетания, делают эти слова запоминающимися. Такое клише, как «врач-вредитель», в свое время благодаря созвучию получило дополнительную мотивировку, как бы народный паспорт. Те, кто пустили в ход этот оборот, хорошо понимали его устройство. В фельетонах, например, каламбурно обыгрывалась фамилия одного из «вредителей»: «Профессор Вовси не профессор вовсе». По свидетельству немецкого филолога Клемперера, в гитлеровской Германии муссировался образ тылового вредителя – «углекрада». Образ «углекрада» поддерживался аллитерацией (в немецком оригинале повторяются два звука «к»).
Просматривая афоризмы, крылатые слова и пословицы, мы постоянно наталкиваемся на звуковые повторы. «Терпение и труд все перетрут» (повтор «т», «р», «п»), «Береженого Бог бережет» (повтор «б» и «ж»), «Через золото слезы льются» (повтор «з», «с», «л») и т.д. Очевидно, именно звуковые повторы удерживают слова в памяти носителей языка. Они же придают словам убедительность, афористичность. Русское «пришел, увидел, победил» звучит значительно слабее латинского оригинала veni, vidi, vici, потому что содержит более слабый звуковой повтор. Отсюда следует, что в политической риторике звуковым повторам место прежде всего в лозунгах, призывах, девизах, слоганах и политических ярлыках. В письменной речи звуковой повтор полезно использовать в заголовках газетных заметок и даже в заглавиях книг.
Яркий пример использования аллитерации представляет собой знаменитый лозунг «Вся власть Советам». Звуки «в» и «с» повторяются в каждом слове. Есть здесь и ассонанс на «а». Не менее знаменитый девиз «Православие, самодержавие, народность» содержит и рифму (аллитерация + ассонанс), скрепляющую первые два слова, и дополнительную аллитерацию («др – рд»), связывающую второе слово с третьим. На аллитерации построен первомайский слоган: «Мир. Труд. Май». Слово «мир» по первому звуку созвучно со словом «май», по последнему – со словом «труд». Краткость слов придает всей конструкции энергичность: три ударения на трех закрытых слогах. Не будь этих звуковых эффектов, весь слоган превратился бы в бессмысленный набор слов. Как выглядел бы, например, такой слоган: «Мирное сосуществование. Труд. Октябрь»?! Аллитерациями и ассонансами скреплены названия многих книг. Достаточно привести два примера: «Медный всадник» («дн» – «дн»), «Мастер и Маргарита» («мас» – «мар»). Политический ярлык «гнилая интеллигенция» поддержан в звуковом отношении: «гни» – «иниг». Вспомним также «министров-капиталистов».
Не всегда аллитерации и ассонансы используются сознательно, действуют же они почти всегда помимо сознания. Однако ни в обнаружении звуковых фигур, ни даже в их создании нет ничего сложного, непостигаемого.
Придание речи ясности с помощью подбора звуков не сводится к выразительной функции. Звуковой ряд способен выполнять и функцию усиления изобразительности. Ниже речь пойдет о явлениях, типичных для художественной речи, однако приемы эти искони встречались и в речах сильных ораторов.
В языке есть особые звукоподражательные слова – ономатопеи, например: «мяукать», «свист», «визг», «кукушка», «ба-бах», «гулкий». Как видно из примеров, звукоподражательные слова могут принадлежать к разным частям речи: это глаголы, существительные, междометия, прилагательные. У всех этих слов звучание напоминает то явление, которое они обозначают: слово «визг» своим фонетическим составом похоже на сам визг, «кукушка» – на звуки, производимые этой птицей. Употребляя такие слова, мы делаем речь более изобразительной. Она быстрей и легче воспринимается. Но звукоподражание это не только употребление специальных слов (ономатопей), но и такой подбор звуков в обычных словах, который напоминает все описываемое явление.
В песне Владимира Высоцкого «Як-истребитель» весь звукоряд передает вой моторов и звуки падающего самолета: «Вот он задымился, кивнул и запел: «Мир вашему дому!» Конечно, для ораторской речи это менее характерно, хотя бы потому, что в таких речах редко встречаются описания звучащей природы. И все же звукоподражания встречаются и там. В риторическом памятнике XVII в. «Повесть об Азовском осадном сидении» автор, описывая военные события, прибегает к звукоподражанию, передающему ржание коней и грохот осыпающихся городских стен. Более того, уже в «Слове о полку Игореве», произведении если не риторическом, то публицистическом, мы встречаем яркие примеры звукописи: «Трубы трубят в Путивле», «В пяток (пятницу) потоптали поганые полки половецкие». Изображение «военных» звуков особенно характерно для политической риторики.
Помимо прямого звукоподражания, звуковая материя используется и для передачи определенного настроения. Способность отдельных звуков соотноситься с определенным значением, обычно эмоциональным, получила название звукового символизма. Некоторые звуки, особенно при избыточном их употреблении, действительно могут вызывать устойчивые ассоциации с тем или иным эмоциональным состоянием. Дрожащий согласный «р» удачно резонирует с открыто выраженной угрозой, шипящие и свистящие «ш» и «с» – с угрозой скрытой, плавные «м» и «л» – с размягченностью, умиротворенностью, «у» – с унынием и печалью и т.п. На первый взгляд, эти утверждения кажутся бездоказательными и могут быть опровергнуты множеством контрпримеров. Но на уровне закона больших чисел звуковой символизм существует, что подтверждается статистически, как опросом информантов, так и количественным анализом большого массива художественных текстов.