журналах начали появляться произведения других писа-
телей, которые стали сползать на позиции безыдейности
и упадочничества. Я имею в виду такие произведения,
как произведения Садофьева и Комиссаровой. В некото-
рых своих стихах Садофьев и Комиссарова стали подпе-
вать Ахматовой, стали культивировать настроения уны-
ния, тоски и одиночества, которые так любезны душе Ах-
матовой.
Нечего и говорить, что подобные настроения или
проповедь подобных настроений может оказывать толь-
ко отрицательное влияние на нашу молодежь, может от-
равить ее сознание гнилым духом безыдейности, аполи-
тичности, уныния.
А что было бы, если бы мы воспитывали молодежь
в духе уныния и неверия в наше дело? А было бы то, что
мы не победили бы в Великой Отечественной войне.
Именно потому, что советское государство и партия с по-
мощью советской литературы воспитали нашу молодежь
в духе бодрости, уверенности в своих силах, именно по-
этому мы преодолели величайшие трудности в строи-
тельстве социализма и добились победы над немцами и
японцами.
* **
Что из всего этого следует? Из этого следует, что жур-
нал «Звезда», помещавший на своих страницах, наряду с
произведениями хорошими, идейными, бодрыми, про-
изведения безыдейные, пошлые, реакционные, стал
журналом без направления, стал журналом, помогав-
шим врагам разлагать нашу молодежь. А наши журналы
были всегда сильны своим бодрым, революционным на-
правлением, а не эклектикой, не безыдейностью и апо-
литицизмом.
Пропаганда безыдейности получила равноправие в
«Звезде». Мало того, выясняется, что Зощенко приобрел
такую силу среди писательской организации Ленингра-
да, что даже покрикивал на несогласных, грозил крити-
кам прописать в одном из очередных произведений. Он
стал чем-то вроде литературного диктатора. Его окружа-
ла группа поклонников, создавая ему славу.
Спрашивается, на каком основании? Почему вы до-
пустили это противоестественное и реакционное дело?
Не случайно, что в литературных журналах Ленин-
града стали увлекаться современной низкопробней бур-
жуазной литературой Запада. Некоторые наши литера-
торы стали рассматривать себя не как учителей, а как
учеников буржуазно-мещанских литераторов, стали сби-
ваться на тон низкопоклонства и преклонения перед ме-
щанской иностранной литературой.
К лицу ли нам, советским патриотам, такое низкопо-
клонство, нам, построившим советский строй, который в
сто раз выше и лучше любого буржуазного строя? К лицу
ли нашей передовой советской литературе, являющей-
ся самой революционной литературой в мире, низкопо-
клонство перед ограниченной мещанско-буржуазной
литературой Запада?
Крупным недостатком работы наших писателей явля-
ется также удаление от современной советской темати-
ки, одностороннее увлечение исторической тематикой,
с одной стороны, а, с другой стороны, попытка заняться
чисто развлекательными пустопорожними сюжетами.
Некоторые писатели в оправдание своего отстава-
ния от больших современных советских тем говорят, что
настала пора, когда народу надо дать пустоватую раз-
влекательную литературу, когда с идейностью произве-
дений можно не считаться. Это глубоко неверное пред-
ставление о нашем народе, его запросах, интересах.
Наш народ ждет, чтобы советские писатели осмыслили и
обобщили громадный опыт, который народ приобрел в
Великой Отечественной войне, чтобы они изобразили и
обобщили тот героизм, с которым народ сейчас работа-
ет над восстановлением народного хозяйства страны по-
сле изгнания врагов.
* * *
Несколько слов насчет журнала «Ленинград». Тут у
Зощенко позиция еще более «прочная», чем в «Звезде»,
так же, как и у Ахматовой. Зощенко и Ахматова стали ак-
тивной литературной силой в обоих журналах. Журнал
«Ленинград», таким образом, несет ответственность за то,
что он предоставил свои страницы таким пошлякам, как
Зощенко, и таким салонным поэтессам, как Ахматова.
Но у журнала «Ленинград» есть и другие ошибки.
Вот, например, пародия на «Евгения Онегина», напи-
санная неким Хазиным. Называется эта вещь «Возвраще-
ние Онегина». Говорят, что она нередко исполняется на
подмостках ленинградской эстрады. Непонятно, поче-
му ленинградцы допускают, чтобы с публичной трибу-
ны шельмовали Ленинград, как это делает Хазин? Ведь
смысл всей этой так называемой литературной «паро-
дии» заключается не в пустом зубоскальстве по поводу
приключений, случившихся с Онегиным, оказавшимся в
современном Ленинграде. Смысл пасквиля, сочиненного
Хазиным, заключается в том, что он пытается сравнивать
наш современный Ленинград с Петербургом пушкинской
эпохи и доказывать, что наш век хуже века Онегина.
Приглядитесь хотя бы к некоторым строчкам этой
«пародии». Все в нашем современном Ленинграде автору
не нравится. Он злопыхательствует, возводит клевету на
советских людей, на Ленинград. То ли дело век Онегина —
золотой век, по мнению Хазина. Теперь не то, — появил-
ся жилотдел, карточки, пропуска. Девушки, те неземные
эфирные создания, которыми раньше восхищался Оне-
гин, стали теперь регулировщиками уличного движения,
ремонтируют ленинградские дома и т. д. и т. п.
Позвольте процитировать одно только место из этой
«пародии»:
В трамвай садится наш Евгений.
О, бедный, милый человек!
Не знал таких передвижений
Его непросвещенный век.
Судьба Евгения хранила,
Ему лишь ногу отдавило,
И только раз, толкнув в живот.
Ему сказали: «Идиот!»
Он, вспомнив древние порядки,
Решил дуэлью кончить спор,
Полез в карман... Но кто-то спер
Уже давно его перчатки,
За неименьем таковых
Смолчал Онегин и притих.
Вот какой был Ленинград и каким он стал теперь:
плохим, некультурным, грубым и в каком неприглядном
виде он предстал перед бедным, милым Онегиным. Вот
каким представил Ленинград и ленинградцев пошляк
Хазин.
Дурной, порочный, гнилой замысел у этой клеветни-
ческой пародии!
Как же могла редакция «Ленинграда» проглядеть эту
злостную клевету на Ленинград и его прекрасных лю-
дей?! Как можно пускать хазиных на страницы ленин-
градских журналов?!
Возьмите другое произведение — пародию на паро-
дию о Некрасове, составленную таким образом, что она
представляет из себя прямое оскорбление памяти вели-
кого поэта и общественного деятеля, каким был Некра-
сов, оскорбление, против которого должен был бы воз-
мутиться всякий просвещенный человек. Однако редак-
ция «Ленинграда» охотно поместила это грязное варево
на своих страницах.
Что мы еще находим в журнале «Ленинград»? Загра-
ничный анекдот, плоский и пошлый, взятый, видимо, из
старых затасканных сборников анекдотов, конца про-
шлого столетия.
Разве журналу «Ленинград» нечем заполнить свои
страницы? Разве не о чем писать в журнале «Ленинград»?
Возьмите хотя бы такую тему, как восстановление Ленин-
града. В городе идет великолепная работа, город зале-
чивает раны, нанесенные блокадой, ленинградцы пол-
ны энтузиазма и пафоса послевоенного восстановления.
Написано ли что-нибудь об этом в журнале «Ленинград»?
Дождутся ли когда-либо ленинградцы, чтобы их трудо-
вые подвиги нашли отражение на страницах журнала?
Возьмите далее тему о советской женщине. Разве мож-