му обычаю полагается сидеть наверху, но в исключитель-
ных случаях, когда речь идет о больших, весьма почет-
ных людях, допускается отступление, и оно было допу-
щено в отношении Жемчужиной. Я видел слева брата ее,
полного человека, а с ним сидела Жемчужина».
Зускин но этому вопросу сообщил следующее:
«Во всем мире в этот день отмечался траур по шести
миллионам погибших евреев. Мы получили в антифаши-
стском комитете несколько приглашений и в синагоге я
был и Фефер, стояли мы у барьерчика. Там я увидел По-
лину Семеновну, она сидела сбоку... Я увидел Полину Се-
меновну и поздоровался с ней».
На вопрос «Она ответила на ваше приветствие?» Зус-
кин сказал: «Да, ответила».
Слуцкий, член «двадцатки» (руководства) синагоги,
на очной ставке заявил:
«14 марта 1945 года был общееврейский траурный
день по убитым и сожженным фашистами евреям. На
этом богослужении присутствовало очень много народа.
Синагога не могла вместить всех желающих, и поэтому
толпы людей стояли на улице. Я, как один из распоряди-
телей, следил за порядком. В вестибюле я увидел Жемчу-
жину с двумя родственниками — женщиной и мужчи-
ной, говорили, что женщина это ее сестра. Я направился
к Жемчужиной и помог ей пройти в зал (их хотели напра-
вить наверх, где обычно находятся женщины). Она про-
шла в зал, ее усадили на амвоне».
На поставленный Слуцкому вопрос «Раньше вы зна-
ли Жемчужину, ошибиться не могли?» он ответил: «Да, я
видел ее и раньше, до ее посещения синагоги. Я даже,
помню, сказал: «Полина Семеновна, проходите». И она
пошла садиться со своими родственниками».
На очных ставках по всем вопросам мы неоднократ-
но спрашивали Фефера, Зускина и Слуцкого, сообщают
ли они правду, не оговаривают ли Жемчужину. Но каж-
дый из них утверждал, что сообщает только то, что им из-
вестно.
Так, Зускин заявил: «Я утверждаю, и зачем мне это вы-
думывать, я к вам всегда хорошо относился». На вопрос
о посещении Жемчужиной синагоги он сказал: «Многие
присутствовавшие знали, что в синагоге на траурном бо-
гослужении находится Жемчужина».
Фефер на неоднократно поставленный ему вопрос
говорил: «Мне никакого интереса нет говорить то, чего
я не знаю. Я отвечаю за свои слова». На другой вопрос:
«Вот вы теперь видите Жемчужину, — это то же лицо, что
вы видели в синагоге?» — Фефер ответил: «Да, я не мог
обознаться, действительно Жемчужина была в синаго-
ге. И присутствующие в синагоге говорили, что вот сидит
Жемчужина».
* * *
Как видно из вышеприведенных материалов, уста-
новлено, что Жемчужина П.С. вела себя политически не-
достойно.
В течение длительного времени она поддержива-
ла знакомство с лицами, которые оказались врагами на-
рода, имела с ними близкие отношения, поддержива-
ла их националистические действия и была их советчи-
ком. Жемчужина вела с ними переговоры, неоднократно
встречалась с Михоэлсом, используя свое положение,
способствовало передаче их политически вредных, кле-
ветнических заявлений в правительственные органы.
Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов
об Америке, что способствовала популяризации амери-
канских еврейских кругов, которые выступают против
Советского Союза.
Афишируя близкую связь с Михоэлсом, участвовала
в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим
разговором с Зускиным об обстоятельствах смерти Ми-
хоэлса дала повод националистам распространять про-
вокационные слухи о насильственной его смерти.
Игнорируя элементарные нормы поведения чле-
на партии, участвовала в религиозном еврейском обря-
де в синагоге 14 марта 1945 года, и этот порочащий ее
факт стал широким достоянием в еврейских религиоз-
ных кругах.
При выяснении всех этих фактов и на очных ставках
Жемчужина вела себя не по партийному, крайне не ис-
кренно, и, несмотря на уличающие ее заявления Фефе-
ра и Зускина, всячески старалась отказываться от прав-
дивых объяснений. В то же время Жемчужина признала
свою связь с Михоэлсом, получение от него письма для
передачи в правительственные органы, устройство в од-
ном из клубов доклада Михоэлса об Америке и свое уча-
стие в его похоронах.
В результате тщательной проверки и подтверждения
всех фактов рядом лиц мы приходим к выводу, что име-
ется полное основание утверждать, что предъявленные
ей обвинения соответствуют действительности.
Исходя из всех приведенных материалов, вносим
предложение — Жемчужину П.С исключить из партии.
При этом прилагаем протоколы очных ставок с Фефе-
ром, Зускиным и Слуцким.
М. Шкирятов
В.Абакумов
«ФИЛИАЛ АМЕРИКАНСКОЙ ПРЕССЫ»
(Из протокола допроса Гофштейна Д.Н.
от 12 января 1949 г.)
ГОФШТЕЙН Д.Н., 1889 года рождения, еврей, с выс-
шим образованием, член ВКП(б) с 1942 года. До ареста —
еврейский поэт, член президиума Союза советских писа-
телей Украины.
Вопрос: На предыдущем допросе вы показали, что
ваши сообщники, еврейские националисты, засевшие
в Еврейском антифашистском комитете, поддержива-
ли связь с московской общиной и контактировали с ней
свою преступную работу.
Из каких источников вам об этом известно?
Ответ: О связи Еврейского антифашистского коми-
тета с синагогой, мне рассказывали МИХОЭЛС и ФЕФЕР.
Их взаимоотношения, трудно было понять — комитет ли
руководит деятельностью синагоги или наоборот. Одна-
ко в одну из бесед с ФЕФЕРОМ мне стало известно, что
по инициативе руководства комитета был снят с поста
председателя правления московской общины ЧОБРУЦ-
КИЙ, который оказался неугодным для Еврейского анти-
фашистского комитета и на его место был поставлен рав-
вин ШЛИФЕР. ШЛИФЕР поддерживал постоянный контакт
с Еврейским антифашистским комитетом, неоднократно
посещал его и принимал активное участие в его рабо-
те. Руководители Еврейского антифашистского комите-
та также не избегали посещения синагоги, что мне лично
приходилось видеть.
Вопрос: Когда?
Ответ: В марте 1945 года во время моего приезда
в Москву, я был приглашен в синагогу на траурное бого-
служение о погибших евреях во время второй мировой
войны. Мне бросилось в глаза, что в синагоге я встретил
тех же самых лиц, которых я встречал в Еврейском анти-
фашистском комитете, и что руководители комитета не
только являются своими людьми в синагоге, а вместе с
раввином занимаются организацией богослужения.
Появившись в синагоге вместе с БЕРГЕЛЬСОНОМ,
ФЕФЕРОМ, КВИТКО и другими (МИХОЭЛС в Москве отсут-
ствовал), я во время богослужения обратил внимание на
прошедший в зале шум в результате появления в синаго-
ге нескольких групп незнакомых мне лиц. Все они про-
шли на почетное место в синагоге и присутствовали там
в процессе всего богослужения. На мой вопрос — кто
эти лица, КВИТКО мне ответил, что среди пришедших в
синагогу присутствуют артист Академического Большо-
го театра РЕЙЗЕН, академики ТРАЙНИН и ТАРЛЕ, еврей-
ский артист ЗУСКИН, а также несколько генералов, фами-
лии которых я не знаю.
Мне особенно бросилось в глаза появление жен-
щины, одетой в траурное платье, которая была с поче-
том встречена членами правления общины и проведена
не на хоры (второй ярус помещения), предназначенный
по религиозным обычаям синагоги для женщин, а на воз-
вышенность в первом этаже, где читают тору (пятикни-
жие Моисея), причем эта возвышенность предназначена