- И девица показала, что ее не зря избрали. Весьма скоро она стала лучшей ученицей... и на нее возлагали большие надежды. Кое-кто вообразил, будто старик готовит себе замену, что вновь же многим не понравилось.

Я кивнула.

О да, как же... ладно, в некроманты, но чтобы женщина стала главой Гильдии? Пусть и в маленьком, забытом всеми богами городке...

- Однако произошло то, чего никто не ожидал... Фельгюс со скандалом выгнал свою ученицу.

- За что?

- За воровство.

Быть того не может. Матушка, конечно, далеко не образец морали, но... в том, что касается чужой собственности, она отличалась редкостной принципиальностью.

- Что именно она украла, осталось неизвестным... в кои-то веки Фельгюс решил проявить толику здравого смысла и промолчать. Слухи ходили всякие. Одни полагали, будто она сперла некий древний артефакт. Само собой, запрещенный, иначе не избежать было следствия. Другие, что продала или присвоила собственные Фельгюса разработки. Третьи решили, будто все вовсе не так было.

- А как?

- Старый некромант. Молодая хорошенькая собой студенточка... что в голову лезет?

Пакость всякая препаршивого свойства.

- Она ему отказала, - произнесла я, - и он...

- Он обожал свою жену. Весьма достойная была дама, жаль, что ушла... впрочем, он ее всего на пару лет пережил. И изменять Даринее Фельгюс не стал бы. Не та натура.

Я кивнула.

Может, он и не стал бы... а вот матушка? После всего, что о ней рассказали... могло ли быть иначе? Старый и уважаемый некромант, который до последнего оставался весьма привлекательным мужчиной? И студентка, чьи моральные принципы позволили бы случиться небольшому - или большому? - роману? Вот только он отказался, а матушка...

- И этого не было, - Гарби сложил руки, и тонкие его пальцы уперлись в подбородок. - В то время твоя мать... мало чем отличалась от прочих человеческих девушек. Она думала о любви...

...и кажется, я догадываюсь, к кому.

Что-то старых тайн стало слишком много.

- И да... после ее и молодого Бьосса видели. Пошел даже слух, что в скором времени следует ждать объявления о свадьбе... и оно случилось...

...только в храм папенька отправился не с маменькой.

- ...Инельда Вельграсская принесла своему супругу около двухсот тысяч золотых приданого и, что куда интересней, пару старых книг... она была весьма своеобразной женщиной. Жаль, что скончалась.

А уж мне-то как жаль.

- Спасибо, - сказала я.

- Ту историю мало кто помнит... да и после Бьосса твоя матушка вела весьма себе... свободный образ жизни, а потому вряд ли кто свяжет одну излишне надоедливую некромантку и главу гильдии, но... будь осторожней.

Это можно было счесть почти заботой.

- Буду, - не совсем искренне пообещала я.

А Гарби величественно кивнул. И добавил:

- Я подберу тебе пару книг. Приди завтра. Можешь с мужем, если не побоится... эльфы меня почему-то избегают. Наверное, обиделись... но тьма близко. И не стоит думать, что все, кто живет в ней, так уж рады будут наступлению полной тьмы...

...мы сидели на лавочке.

Над головой шумела крона серебристого древа, которое явно не желала признавать приближение зимы, во всяком случае на земле я не обнаружила ни одного, даже крохотного листочка. Серебристые пластины покачивались, звенели, будто и вправду сделанные из серебра.

- Не думай о плохом, - попросил Эль, баюкая в руках горшочек, тот самый, с блеклой былинкой, которая после полива не ожила, подтверждая мои опасения, что спасать его, чем бы они ни было, уже поздно.

- О хорошем не получается.

Полусонная малина возилась в ногах. Колючие плети ее окружали ствол, изредка они расползались, пропуская тонкие молодые побеги, которые вплетались в стену.

- А ты постарайся, - Эль обнял меня, а я не стала возражать.

В конце концов, может, нам тут жизни осталось на пару дней, а я страдаю о несбыточном. Или сбыточном?

- Что это такое? - я ткнула пальцем в горшок. Предыдущая тема беседы мне не слишком нравилась, а другие на ум не приходили.

- Не уверен, но... мы мало знаем о драконьей флоре.

- Драконьей?

Дохлый цветок с драконами увязывался прочно.

- В драконьих горах сложился совершенно особый климат. Во многом благодаря свойствам самих драконов.

Драконы.

Кто бы мог подумать...

- Как бы то ни было, но... нрав у них на редкость неуживчивый, а уж о том, чтобы подпустить кого-то к гнездовьям...

- С чего ты вообще взял, что это имеет отношение к драконам? - я ткнула пальцем в былинку, которая качнулась, но как-то вяло.

- Остаточные эманации силы.

Значит, имеет.

Я вздохнула и устроила голову на плече мужа. Драконы, некроманты... да катись оно все пропадом. У меня выходной.

- И... - драконы катиться не желали. - Как его оживить?

- Не знаю. Мою силу он не принимает, - Эль отставил горшок, который тотчас оказался в заботливых объятьях малины. Плети зашуршали, утаскивая очередного страдальца в колючее нутро. Вот и как мне его оттуда выковыривать?

Зазвенел эльфийский сиротка, и листья его мягко засветились в лунном свете. Звезда расчертила небосвод, а я вздохнула и сказала:

- Бочку в подвал спустишь?

- С капустой?

Я кивнула.

- Может... его куда-нибудь... кому-нибудь... передать?

- Кому?

А то я о том не думала. Но... кому? Папеньке последним штрихом зловещего его плана? Или сразу императору? Императору я, быть может, и отдала бы, но что-то подсказывало, что вряд ли меня удостоят аудиенции. А бочка... она бочка и есть.

С капустой.

Все равно квашеную не люблю.

...ночь выдалась дождливой.

Дождь начался с мягкого шелеста воды об оконное стекло, продолжился частой дробью по крыше. Он успокаивал и навевал обманчивое ощущение, что мир за пределами дома вовсе прекратил свое существования, но так даже лучше.

Нет мира.

Нет хлопот.

Разве что вот бочка, в которой почти утонула шкатулка, отправилась в подвал. Интереса ради я вытащила тонкую капустную нить, понюхала даже, пытаясь определить, изменилась ли она, но попробовать так и не рискнула. Лапа ворочалась, шевелила пальцами, скреблась о дно шкатулки, но предыдущие сотни лет показали, что шкатулка сработана на совесть. Глядишь, еще пару недель продержится.

Из подвала я выбралась с банкой малинового варенья.

Эль и Грен беседовали, и со стороны это смотрелось почти мило. Хотя подозреваю, речь шла не о том, как стол править. Я посидела рядом, честно пытаясь вникнуть в особенности процесса, который Глен гордо именовал клеточной печатью, но плюнула.

Было лень. Порой вот приключались такие, совершенно ленивые дни. И нынешний был явно из их числа.

Дождь шел. Малина зеленела, во всяком случае, мне показалось, что ныне она была куда как зеленее, чем вчера. Эльфийский сиротка покачивался, явно забавляясь с нитями дождя. Он собирал капли в ручейки, а их сливал в ручьи, устраивая водопад.

Было почти красиво.

Очистки совести ради, я сунулась в колючее кубло, желая убедиться, что драконьи былинки все еще живы, но в горшке образовалась молодая поросль малины.

- Совести у тебя нет, - проворчала я.

На что малина поспешила уверить, что совесть у нее есть, просто рудиментарная. Отодрав колючки от брюк, я вернулась в дом.

И чем заняться?

От скуки я убралась, потом прилегла с книгой, а когда очнулась, обнаружила, что и супруг, и Глен исчезли. Вот же... и записки не оставили. И вот что мне теперь думать?

Я вышла во двор.

Смеркалось.

Сумерки сгустились до того гадостного состояния, когда было непонятно, то ли существует вон та тень у забора, то ли мерещиться она мне. И главное, совершенно не понятно, куда эту парочку понесло посреди ночи.

А мне что делать?

Сидеть и ждать?

Идти искать?

И куда?

- А ты что скажешь? - поинтересовалась я у дерева, которое радостно зазвенело листвой, то ли пыталось успокоить, то ли, напротив, подталкивало к подвигу. - Вернется, уши оборву, чтоб неповадно было.

В звоне почудилась легкая укоризна.

- Оборву, оборву... я тут... волнуюсь, а они шляются. И не надо мне говорить, что и я тоже. Сама знаю, что я тоже, но это же еще не повод!

Малина отряхнулась от воды и расправила плети.

Надо же... а былинка - не такая и былинка. Хрупкий стебелек расправился, ощетинившись мелкими, но весьма пакостными с виду колючками, среди которых то тут, то там проглядывали седые, будто пылью припорошенные, листочки. Впрочем, было растение - надеюсь, что все-таки растение, поскольку пара жуков, насквозь пронизанных колючками - еще довольно слабеньким. И пара побегов малины, сплетших гнездо по краю, угрожающе зашелестели, стоило мне поднести руку к горшку.

- Да не собираюсь я его трогать!

Совсем страх потеряли.

Малина завозилась, явно пытаясь донести до меня какую-то очень важную мысль. Главное, горшок у меня не собиралась забирать, что уже хорошо.

- Юся... - этот тихий шелестящий голос во мраке заставил меня подпрыгнуть. Грозно зазвенело дерево, взвились плети малины, разворачиваясь во весь свой немалый размер. - Я не причиню вреда твоему дому...

...она стояла у ограды, разглядывая и сам дом, и двор с немалым интересом.

Она все еще была мертва, причем настолько, что даже в сумерках и издали ее сложно было принять за живую.

- Здравствуй, - я прижала горшочек к груди. - Что-то случилось?

Сомневаюсь, чтобы моя тезка ради собственного удовольствия явилась сюда. Да и то... как она вообще смогла преодолеть ограничение?

- Случилось, - ответили мне. - Я чувствую, как истончается ткань мира. И мертвые волнуются.

- Поверь, живые тоже далеко не спокойны.

Юся кивнула головой.

- Твоя кровь как нить.

Вот уж... не было печали.

- А то, что ты взяла, якорь.

- Вернуть? - говоря по правде, я даже обрадовалась. Как-то вот не вижу себя в роли хранительницы демонской конечности.

Но Юся покачала головой.

- Не хочу. Я устала от него раньше.

И вот подозреваю, что уговаривать бесполезно.

- Он приходил.