– Садитесь за стол.

Он подчинился, сел напротив Гарина. Глаза парня расширились, когда он понял, что ему предстоит сделать.

– Просуньте правую руку в ближайшую к вам трубу и зафиксируйте ее.

– Меня зовут Рон, – зачем то представился парень, суетливо вкладывая тощую руку в свободную трубу.

– Юрий, – как можно спокойнее ответил Гарин. – Приятно познакомиться.

– Ну да…

– Внимание, задача! – ожил динамик, как только Рон затянул ремень. – Как только загорится лампочка вашего цвета, вам необходимо быстро и честно отвечать на поставленный вопрос, закручивая вентиль на руке соседа. Отказ отвечать на вопрос, как и отказ крутить вентиль, означает провал испытания.

Не успел Юрий спросить какой именно цвет лампы его, как звуковой сигнал ознаменовал начало теста. Один из бугорков в центре стола загорелся фиолетовым.

– Место вашего рождения? – донесся первый вопрос.

Их с Роном глаза встретились, и Юрий указал на парня подбородком – фиолетовый никогда не был его любимым цветом. Парень испуганно замотал головой, но подчинился:

– Риса-3, система Джиджи Тысяча.

Потом, опомнившись, положил дрожащую ладонь на вентиль над рукой Гарина и с трудом провернул.

Т-образная штанга внутри трубы опустилась и уперлась Юрию в запястье.

Это что еще такое?

Загорелась синяя лампочка.

– Имя вашей матери?

– Светлана, – ответил Гарин и протянул руку к вентилю соседа.

Рон дернулся, когда его руки коснулся металл штанги.

Вновь фиолетовый.

– Ваш возраст – полные года?

– Двадцать четыре, – поспешно ответил Рон.

Штанга опустилась еще немного, вдавливаясь в плоть руки.

Синий.

– Место вашего рождения?

– Земля… корабль «Пилигрим-2», – поправился Юрий.

Когда он отпустил вентиль на трубе белобрысого, то увидел в глазах Рона панику. Парень ерзал на стуле, на лбу выступила испарина.

Честно говоря, Юрию и самому было не по себе.

Фиолетовый.

– Ваша фамилия?

– Делагарди, – голос у парня дрожал.

Очередной виток вентиля и штанга пережала вены и сухожилия – Гарин с трудом смог сжать пальцы.

Им что, придется ломать друг другу руки?

Синий.

– Вы убивали представителей своего вида?

– Нет, – мотнул головой Гарнин и потянулся к вентилю.

Рон судорожно втянул в себя воздух, тараща глаза на свою руку.

Фиолетовый.

– Имя вашей матери?

– Делагарди… А, черт! Эмма! Эмма Делагарди!

Поворот вентиля и Юрий скривился от боли.

Синий.

– Ваше настоящее имя?

– Юрий, – зло прорычал Гарин.

Когда его ладонь зависла над рукой Рона, белобрысый часто задышал, из его глаз полились слезы. Он подался вперед и умоляюще запричитал, жадно ловя взгляд Юрия:

– Нет, нет… Пожалуйста…

Зараза! Почему он должен жалеть этого незнакомого парня?

– Так надо, – с нажимом проговорил Гарин и сделал, что должен.

Рон подскочил на стуле, но тут же упал обратно, удерживаемый ремнем. Его торчащая из трубы кисть мелко затряслась, словно под током.

Фиолетовый.

– Год смерти вашего отца?

Белобрысый, слишком занятый борьбой с болью, сквозь зажмуренные глаза не увидел загоревшуюся лампочку.

– Рон! – окликает его Юрий. – Рон, отвечай!

– Год смерти вашего отца? – повторил голос.

– Две тысячи четыреста сорок… первый, – с трудом вспомнил парень.

И, все еще не раскрывая глаз, словно это могло его уберечь, повернул вентиль.

Теперь даже Юрий дернулся, натянув ремень. Боль если и была терпимой, то совсем уже на грани. Руку будто опустили в кипяток, пальцы набухли и пульсировали.

Синий.

– Место вашего рождения?

– Земля!

Они думают, что от боли кто-то выдаст настоящую информацию, если врал на анкетировании?

Гарин еще только положил ладонь на бугристую поверхность барашка, как Рон, не сдерживаясь, взвизгнул и затрясся всем телом. Его лицо сморщилось до неузнаваемости, губы влажно затряслись.

– Рон, – Гарину и самому было не просто, но он старался хоть как-то подбодрить собрата по несчастью. – Дыши глубже. Успокойся.

– Я боюсь боли… Я должен, знаю… Знаю, черт побери! Но не могу! – слова прерывались всхлипами, – Больно!

– Терпи, – что еще мог сказать Юрий.

– Не надо, умоляю! – Рон буквально упал грудью на край стола, словно пытался взглядом оттолкнуть Гарина.

Юрий начал крутить вентиль.

– Ы-ы-ы, – завыл белобрысый. – Не надо! Мамочка! А-а!

От него явственно пахнуло мочой.

Гарин, проклиная себя, Рона и всех причастных, прекратил крутить. Видят духовники, он не хочет делать парню больно. Зачем вообще кто-то должен так поступать?

Юрий отдернул руку от вентиля, стукнул сжатым кулаком по столешнице.

– Спасибо, – благодарно выдохнул белобрысый, капая на одежду кровью из прокусанной губы.

Фиолетовый.

– Острое или колючее?

– Острое! – голос парня сорвался, когда он выкрикнул ответ. Зажмурился, прошептал: «Прости!» – и провернул вентиль.

Гарин заскрипел зубами, согнувшись пополам.

Синий.

– Ваша фамилия?

– Гарин, – оскалился Юрий, прожигая Рона взглядом.

Крутить вентиль он не стал.

Фиолетовый.

– Чему равен корень из ста?

– Двадцати… Нет, господи, хватит вопросов! Десяти! Равен десяти!… Прости меня!

После очередного витка в руке Гарина отчетливо хрустнуло, и он, кажется, на миг потерял сознание, рухнув лицом в стол.

Голос из динамика сообщил:

– Тест завершен. Всем спасибо.

Две маленькие черные точки, как следы от уколов, расположились на внутренней стороне запястья, почти незаметные. Судя по всему, они как-то связаны с тем ощущением боли в тестовой комнате, когда иллюзорная штанга ломала иллюзорную руку. Потому как на самом деле никакого перелома нет. А дырочки есть. Впрочем, и дырочек скоро тоже не будет – уж очень маленькие, быстро зарастут.

Не то, что память о боли.

Юрий потряс головой, разгоняя дурацкие мысли. Они словно тараканы носились по пустой и темной голове, путая и отвлекая.

Да, давненько не устраивали ему такую взбучку.

Он в который раз сжал и разжал кулак, наблюдая за пальцами, за движущимися под кожей сухожилиями. Вздохнул и выпрямился, облокачиваясь о стену.

На противоположной стене транслировались рекламные ролики корпорации «Сфорца». Вновь и вновь сквозь плотные облака падали вниз люди в странных блестящих скафандрах, вновь и вновь взлетал над барханами угловатый бронетранспортер, вновь и вновь палец жал на спусковой крючок и похожий на острую пирамиду снаряд поражал цель в самое «яблочко».

В пятый раз смотреть одно и то же надоело. Но заняться было больше нечем, приходилось терпеливо ждать, разминая руку от фантомных болей, да наблюдая, как меткий контрактор стреляет из своего оружия.

Из всей его группы до финала добралось трое – женщина, белобрысый Рон и сам Юрий. Первой за дверь из дымчатого фигурного стекла с указателем «Специалист по кадрам» ушла женщина, победно задравшая нос к потолку и, выступая так, словно выиграла самый ценный приз в своей жизни. После нее ушел Рон, с которым Юрий не обмолвился и словом. Теперь вот подошла очередь Гарина, но минуты все тянулись, а заветная дверь…

Дверь приоткрылась, и донесся сухой официальный голос:

– Гарин Юрий, уроженец «Пилигрим-2», войдите.

Юрий резко встал, откашлялся, вытер вспотевшие ладони о штанины. Сделал несколько шагов вперед и дверь за его спиной закрылась.

– Присаживайтесь.

За раскрытым экраном восседал тучный мужчина в годах, одетый в официальную, но слегка потертую форму корпорации. Лысая голова представителя «Сфорца» напоминала покрытый буграми и выемками орех, блестящий и непропорциональный. Из-под нависающих балконами надбровных дуг поблескивали глаза, которым впору наблюдать, как сжигают планеты, а не изучать личные дела кандидатов на работу. У сотрудника корпорации не хватало левой кисти, вместо нее красовалась бело-серебристая искусственная рука, словно демонстративно не прикрытая маскирующей механику плотью.

На столе красовалась табличка-уголок с надписью: «Специалист по кадрам Краснов Дмитрий».

– Кандидат на должность контрактора-оперативника Гарин, – представил Юрия сидящий в стороне инструктор Бланко.

Специалист по кадрам исподлобья посмотрел на Юрия, пробормотал еле шевелящимися губами:

– Посмотрим как оно тут… Мда.

– Гарин Юрий, человек-мужчина, уроженец колониального корабля вне реестра «Пилигрим-2», не гражданин, – продолжил Бланко, глядя куда-то в потолок. – Инба отсутствует, аугментация отсутствует, направленные генные изменения отсутствуют.