Биттон пальцем нажал экстрактор и из ручки наполовину высунулся пустой магазин.
– Два вида патронов – пулевой и сигнальный. Сигнальные без крайней необходимости использовать не советую – крайне засирают ствол.
Он еще немного повертел пистолет в руке, положил. С явным удовольствием взял широкий, почти с ладонь, автомат с откидным прикладом и коротким многогранным стволом. Взвесил в руках, покидал из стороны в сторону.
– Вот, наша основная игрушка, наш меч разящий – УМАС-3, универсальный модульный автомат Сидоренко третьего года выпуска. Созданный еще в те времена, когда конструкторы понимали – воин должен ощущать свое оружие, чувствовать его вес, фактуру. Это вам не современные пластиковые пукалки, не новомодные автоматы-трансформеры, не интеллектуальные игрушки. Это настоящее боевое оружие, прошедшее обкатку на полях Первой межпланетной.
Биттон вскинул автомат к плечу, перед его глазом замаячила полупрозрачная планка виртуального прицела.
– Как я уже говорил, нам армейское оружие не положено, потому никаких иглометов и подствольных ракетометов, – он похлопал по корпусу оружия. – УМАС-3, спроектирован для ведения боя в закрытых помещениях. Мы называем его «свистуном» из-за звука, издаваемого при стрельбе. Скорострельный, приемистый, компактный. Пули безрикошетные, усиленные. Обладают хорошим останавливающим действием.
– Это УМАС останавливающего действия? – с сомнением заметил Рэй. – Хотя, конечно, сложновато двигаться, когда тебе пулей половину позвоночника вырвало.
Мичман терпеливо выждал, пока норвежец выскажется, продолжил:
– Если из пистолета вы хрен индивидуальную броню пробьете, то этим красавцем легко. Однако, стоит помнить, что нельзя его использовать вблизи внешних бортов, особенно это касается гражданских кораблей – прострелите обшивку.
– А как тогда быть? – заинтересовался Гарин.
– Для этого у нас имеются сменные модули, – мичман поставил автомат вертикально и указал на подствольную часть. – Вот так у нас подаются патроны с дробью. А вот в таком режиме – шоковые гранаты для зачистки небольших помещений.
Биттон резко вскинул автомат, прицелился в конец тира и нажал на спусковой крючок.
Автомат с протяжным свистом выдал короткую очередь. Вдали сухо защелкало, ярко вспыхнули пораженные мишени.
– Опа, – озадаченно произнес мичман. – Перепутал.
Он переключил модули и вновь произвел выстрел.
Хлопок. В нескольких метрах от людей вспух полупрозрачный шар танцующих наэлектризованных частиц. Он разбухал и разбухал, угрожающе надвигаясь, вдруг оглушительно лопнул, обдав потоком сухого горячего воздуха.
– Вот же! – завопил от неожиданности Рэй.
– Это точно было безопасно? – деревянным голосом спросил Юрий, вытирая с лица пыль.
Судя по мичману, тот сам не ожидал произведенного эффекта. Биттон обескуражено повернулся и торопливо положил автомат на стол.
– Давно не практиковался, – пояснил он без тени смущения. – Ничего страшного не произошло. В боевой ситуации на вас будут скафандры, актированные датчиками «свой-чужой», так что случайная пуля от товарища вам не грозит.
– А такие вот гранаты? – с сомнением спросил Юрий.
– Так, хватит вопросов, – Биттон насупился, сделал суровое лицо и указал на исходную линию. – Разбирайте оружие и начнем практику.
Стрелять Гарину понравилось, особенно из «свистуна». Пистолет оставил двойственное впечатление, удобный, но слишком легкий, словно игрушечный. А вот УМАС приятно лежал в руках, легко толкал в плечо при выстрелах и издавал тихий, азартный свист, когда боевой механизм разгонял магнитными полями пули.
– Неплохо, – уважительно заметил Рэй, когда Юрий вывел перед собой изображение очередной пораженной мишени. – Ты точно раньше никогда не стрелял?
– Из такого – никогда, – Гарин улыбнулся похвале. – А ты?
– Пару раз. У меня был дедовский Зандерболт, полуавтоматический карабин. Я с ним на крефта охотился – водятся у нас такие, похожие на медведей в панцирях. Так вот он эти панцири навылет шил, как картон. И никакого адаптивного прицеливания, как здесь. Все сам, своими глазами. Хочешь, научу класть движущиеся цели?
– Конечно, хочу. А то от нашего инструктора, похоже, толку немного, – Юрий кивнул на пустующее место за демонстрационным столом – мичман опять куда-то ушел.
– Да ну его, – отмахнулся норвежец. – Он вообще какой-то странный. То ли дело у меня были учителя – да! Они на крефта, бывало, вообще с топорами ходили.
– Зачем?
– Как – зачем? – удивился Одегард. – Каждый викинг должен хоть раз в жизни взять зверя топором или ножом. Иначе жизнь, считай, зря прожил.
Гарин вспомнил Изнаку, где с мьютами сцеплялись врукопашную не из желания прославиться, а чтобы выжить. И хорошим разведчиком считался тот, у кого подобных стычек было меньше всего.
– Вам бы у нас понравилось, – хмыкнул Юрий. – Ладно, давай, учи меня.
На ужин они шли с некоторой опаской, готовясь к возможной стычке с Примой. Однако Лу был демонстративно отстранен, словно ни Юрия, ни Рэя не существовало вовсе. Лишь Конки сыпал в их адрес тупыми шутками, но на него просто не обращали внимание.
В один из дней на стене кубрика появилось расписание занятий со списком контракторов. Напротив каждой фамилии красовался алый ноль.
– Господа контракторы, – встав спиной к расписанию, обратился к столпившимся «блохам» лейтенант. – По указанию капитана мной разработан план ежедневных занятий, направленных на повышение и поддержание на нужной уровне ваших боевых качеств.
– У меня и так уровень выше некуда, – громко возразил Конки. – Нахрена мне это?
Его поддержали нестройные голоса.
– Занятия обязательны для всех, – чуть повысил голос Амаранте, от его лица отхлынула кровь. – На них вы будете получать оценки, их суммарное отображение будет транслироваться здесь.
– На что же будут влиять эти оценки? – спокойно спросил Лу.
Лейтенант заперхал, прокашлялся, расправил плечи и, вызывающе уставившись на Приму, сказал:
– На сумму премиальных.
Тут уже зашумели все.
– Это, собственно, как бы мы такое не подписывали? – гнусавым голосом протянул кто-то.
– Все согласовано с юристами корпорации, – парировал Амаранте. – Нарушений нет.
– И долго нам этой ерундой заниматься?
– До прибытия на маршрут патрулирования! – ответил в толпу командир «блох». – Указание капитана!
– Сука, это же два месяца!
– Гад такой!
– Он ничего не попутал?
– Занятия начинаются сегодня после обеда! – выкрикнул лейтенант, пятясь к двери.
Недовольство «блох» еще несколько дней витало в кубрике, покуда не сошло на нет от безысходности. Что до Юрия, то он получал искреннее удовольствие, словно вновь попал в родной Корпус Разведки.
Занятия по физической подготовке вел контрактор по имени Марс из первого взвода. Широкоплечий, с рельефной фигурой, будто ожившая статуя кудрявого античного бога, он немного красовался, бросая довольные взгляды в широкое зеркало. Однако, безошибочно определил для каждого необходимый комплекс упражнений и не отставал, пока несчастные «блохи» не начинали молить о пощаде. Как сказал всезнайка Сотый, Марс некогда блистал на спортивном Олимпе в качестве подающего надежды пятиборца. Но потом случился скандал с наркотиками, долгами и несговорчивыми бандитами, после чего Марсу пришлось искать спасение в самом глухом месте Империи.
Марс в первый же день смог укатать даже Гарина, который всегда считал, что находится в хорошей физической форме. После очередного круга упражнений Юрий обессилено уперся мокрым лбом в пол и, считая разноцветные круги перед глазами, удивленно хрюкал, не имея возможности рассмеяться. А Марс лишь самодовольно улыбался, расписывая для него программу самоподготовки.
В этом же спортзале два раза в неделю проводились занятия по рукопашному бою. Впрочем, непрекращающиеся драки с учебными роботами можно было с натяжкой назвать «занятиями». «Дольфов», как тут называли потертых безликих роботов, похожих на собрата, с которым Гарин дрался при приеме на работу, было всего три. Поэтому охаживали они контракторов партиями, запирая с собой в силовых рингах, из которых можно было выбраться тремя способами – нокаутировав робота, сдавшись или отстояв трехминутный раунд на ничью. И, судя по собственным ощущениям Юрия, у роботов уровень не подстраивался под противника, а изначально был выставлен высоким. Поэтому сдавленные «Сдаюсь!» звучали много чаще, чем победные вопли.