— Они считают меня сумасшедшей,— сказала она с отчаянием,— да и мне тоже иной раз кажется, что я. сумасшедшая.

— Очень интересно, - спокойно заметил Пуаро,— для таких вещей много наименований, придуманных психиатрами, психологами и обывателями. Слово «ненормальный» подходит. как известно, к великому множеству людей, поступки которых по той или иной причине отличаются от обычной нормы поведения в обществе. Поэтому состояние «ненормальности» не обязательно означает нечто серьезное. Такого рода вещи легко излечиваются, если только на них обратить внимание. Состояние «ненормальности» вызывается нервными, умственными нагрузками, волнениями, переживаниями, скажем, усиленными занятиями перед экзаменами, ненормальные отношения в семье, сильные Страсти, любовь, ненависть, неудачные романы- все это может привести к нарушению нервной системы и к «ненормальности»

— У меня есть мачеха, которую я люто ненавижу А теперь мне кажется, что я и отца тоже ненавижу. Конечно, последнее вам кажется диким, верно?

Как правило, ненавидят одного из двух, но чего не бывает на свете? По всей вероятности, вы очень любили свою мать. Что. ваш отец ее бросил, или она умерла?

----- Умерла два с лишним года назад.

— Вы ее очень любили?

— Да, по-видимому. То есть, разумеется... Она была больна, часто лежала в больницах и санаториях.

— А ваш отец?

— Отец задолго до этого уехал за границу. В Южную Африку. Мне тогда было около шести лет. Я думала. что он хотел, чтобы мама дала ему развод, но она не согласилась. В Африке он занялся горнорудным делом. К праздникам он мне писал. Присылал подарки. Иной раз мне их привозили люди, приезжавшие в Англию. Вот, пожалуй, и все. Поэтому он не казался мне реальной фигурой. А вот год назад он вернулся домой, потому что ему нужно было заниматься финансовыми делами его дядюшки, совсем уже старичка, ну и все такое. Я обрадовалась, что я не буду одна, но он привез с собой вторую жену.

— И вы на него вознегодовали из-за этого?

— Да-

— Но ведь ваша мать к этому времени умерла, мужчины часто женятся вторично при подобных обстоятельствах. Особенно если они с женой на протяжении многих лет жили отдельно. Кстати, вы не знаете, ваша мачеха — та самая леди, на которой он хотел жениться, когда просил вашу мать о разводе?

— Ну, нет, эта совсем молодая. Красивая. И держит себя так, как будто отец принадлежит ей одной.

Немного помолчав, Норма продолжала голосом обиженного ребенка:

— Я надеялась, что, когда он вернется домой, он будет любить и баловать меня, что я ему стану необходимой, но разве она ему это позволила бы? Она настроена против меня. И она меня оттеснила на задний план. Папа меня практически не замечает.

— Послушайте, в вашем возрасте это уже теряет всякое значение. Наоборот, я бы сказал, что для вас это лучше. Разве вы нуждаетесь в чьем-то надзоре? Вы можете самостоятельно распоряжаться вашей судьбой, наслаждаться жизнью, выбирать друзей...

— Вы бы не стали так говорить, если бы познакомились с обстановкой в нашем доме. То есть в отношении свободного выбора друзей.

Пуаро улыбнулся:

— Девушки никогда не мирились с критикой их подруг и, особенно, приятелей.

— Раньше все было не так,— воскликнула с горестным видом Норма.— Отец совершенно не походит на того, каким я его запомнила в пятилетием возрасте. Вы меня поняли? Тогда он со мной играл целыми днями, был таким веселым. Сейчас он разучился улыбаться. Вечно озабоченный, хмурый, агрессивный. Ну совсем другой!

— Прошло почти пятнадцать лет. Люди меняются.

— Но неужели так сильно!

— Он и внешне изменился?

— Дело не в этом. Если вы взглянете на портрет над его головой, то, хотя он на нем и изображен гораздо более молодым, все равно видно, что это тот же человек. Но лот характер у него совершенно переменился!

— Моя дорогая леди, люди иногда не оказываются такими, какими мы их помним. Годы идут, мы наделяем их такими чертами, которые нам хотелось бы у них встретить, и нам кажется, что мы это помним. И коли тебе угодно запомнить его веселым, ласковым и остроумным, то все остальное отойдет на второй план. Ты запомнишь человека лишенным всяких отрицательных черт.

— Вы действительно так считаете?

Помолчав, она вдруг спросила:

— Но почему же, как вы считаете, я хочу убивать людей?

Норма спросила его так же просто и деловито, как и все предыдущее. Она не рисовалась, не бравировала, хотя, как почувствовал Пуаро, наконец-то они подошли к самой сущности их беседы.

— По всей вероятности, это весьма интересный вопрос,— спокойно ответил Пуаро,— я не сомневаюсь, что специалист мог бы дать на него исчерпывающий ответ. Скорее всего это сделал бы врач. Соответствующей специальности.

Она сразу же отреагировала:

— Я не пойду к врачу. Я даже близко к нему не подойду. Они тоже настаивали, чтобы врачи заперли меня в сумасшедший дом, откуда меня не выпустят до конца моей жизни. Нет, я этого не желаю!

Пуаро видел, что она готова бежать из кафе.

— Я не имею ни права, ни основания вас куда-то посылать,— рассмеялся он добродушно,— так что вам нечего тревожиться. А к. доктору вы можете обратиться сами, по личной инициативе. Прийти к нему и рассказать все то, что вы говорили мне, спросить, почему такие вещи происходят.

— То же самое мне говорит и Дэвид. Только мне кажется, что он не понимает. Я же буду должна сказать доктору, что, возможно, я и пыталась кое-что сделать...

— Почему вы так думаете? '

— Потому что я часто не помню, что со мной было на протяжении довольно продолжительного времени. Представляете? Час-два совершенно выпадают из моей памяти... Однажды я находилась в коридоре возле ее двери. И у меня что-то было в руке. Не могу вам сказать, откуда я это взяла... Она шла мне навстречу по коридору. Но когда подошла совсем близко, у нее изменилось лицо. Оно стало совершенно не ее лицом. Да и сама она превратилась в другого человека.

— По всей вероятности, вы припоминаете сон. Во сне люди часто меняются.

— Нет, это был не сон. Я подняла револьвер. Он лежал у моих ног...

— В коридоре?

— Нет, во дворе. Она подбежала и отняла его у меня.

— Кто?

— Клавдия. Она отвела меня наверх и дала мне выпить какое-то горькое лекарство.

— Где в это время находилась ваша мачеха?

— Там же... хотя нет, ее не было. Она была в Кроссходжесе или в больнице. Там выяснилось, что ее травили и что это делала я.

— Почему непременно вы? Отравить ее мог и кто-то другой. Например, ее муж.

— Отец? Не смешите меня. Зачем отцу отправлять на тот свет Мэри? Он же ее боготворит. Потерял из-за нее голову.

— Но ведь в доме есть и другие?

— Старый дядя Родерик? Глупости!

— Разве можно в ком-то быть уверенным? Возможно, он неуравновешен в умственном отношении. У людей преклонного возраста часто возникают самые бредовые идеи. Например, он посчитает своим патриотическим долгом отравить эту хорошенькую женщину, которая в действительности является вражеским лазутчиком.

— Как интересно! — загорелась Норма, ее голос сразу стал совершенно нормальным.— Знаете, дядя Родерик в молодости имел много дел со шпионскими организациями и контрразведкой... Кто там еще? Соня? Конечно, она могла бы выступить в роли прелестной шпионки, но мне она кажется не совсем подходящей для этого.

— Ах, так? Да и потом, кажется, у нее нет особых оснований отравить вашу мачеху? Ну, а слуги, садовник?

— У нас постоянной прислуги нет, только приходящая. Ну и потом, как вы сами сказали, они не из тех людей, у которых могли бы быть для этого веские основания.

— Она сама могла это сделать?

— Наложить на себя руки? Как та, другая? Знаете, никогда не поверю, что Мэри способна на такую штуку. Она слишком разумна и уравновешена. Да и зачем бы ей это?

— Так вы считаете; если бы она захотела покончить с собой, она бы сунула голову в газовую плиту или легла бы в постель и приняла усиленную порцию снотворного? Так?

— Пожалуй, уж скорее так... Вот и получается, что это, должно быть, сделала я.

— Ага, меня весьма интересует ход ваших рассуждений. Похоже, что вы предпочли бы, чтобы именно ваша рука подмешала яд. Да, да, вам нравится ваша мысль.

— Какое право вы имеете говорить мне такие ужасные вещи?